Несмотря на попытки усовершенствования налогового законодательства, споры с органами государственной налоговой службы (ГНС) не прекращаются. О том, как развивается судебная практика в разрезе споров с налоговой, и о методах давления контролирующего органа на бизнес рассказал Александр Онищенко, управляющий парт­нер адвокатской компании «Правочин».

— Ваша компания имеет огромный опыт представления и защиты интересов клиентов в судах по вопросам применения налогового законодательства. Как за последний год изменилась направленность налоговых споров?

— Последний год принес множество сюрпризов в налоговой практике — как приятных, так и, в большинстве своем, не очень. В частности, налоговые органы активно бросились применять на практике путанные, несовершенные, а местами и взаимоисключающие нормы Налогового кодекса (НК) Украины. При этом такое применение в основном имело фискальный характер, часто не укладывающийся в здравый смысл и элементарную логику. Наиболее распространенный и проблематичный вопрос — возможность уменьшения налогооблагаемой прибыли на сумму убытков, возникших до первого квартала 2011 года.

Налоговая до сих пор, даже вопреки массовой позитивной практике административных судов по этому поводу, не хочет признавать очевидное, а именно: убытки «не сгорают», а уменьшение налогооблагаемой прибыли за счет таких убытков — неотъемлемое право плательщика.

Надеюсь, что с принятием изменений в НК Украины, которые вступили в силу 1 июля с.г., ситуация изменится к лучшему.

Другие налоговые тренды — массовое признание сделок ничтожными с соответствующими последствиями в виде доначисления налога на прибыль и НДС, минимизации возмещения НДС путем аннулирования свидетельства плательщика НДС; отказ в принятии налоговых деклараций; отказ в признании плательщиками единого налога торговцев ювелирными изделиями и некоторые другие. Все они, в той или иной степени, являются плодом неуемной фантазии фискалов, которая подпитывается планами ГНС по наполнению бюджета.

— Как часто такие споры относительно учета убытков, полученных до 1 января 2011 года, в составе расходов встречаются в вашей практике?

— Эта категория споров занимает львиную долю в налоговой практике нашей фирмы, да и, наверное, других юридических компаний. Статистика Киевского апелляционного административного суда, которую мне довелось видеть, позволяет утверждать, что эти споры в совокупности со спорами по ничтожным договорам составляют более 90 % от общего количества споров с органами ГНС. Несмотря на однозначность в позиции адвокатов и налоговых консультантов по вопросу учета убытков прошлых периодов, практика судов, к сожалению, не так однородна. Достаточно часто противоречивые решения относительно признания убытков, возникших до 2011 года, принимают разные коллегии Высшего административного суда Украины (ВАСУ). И это несмотря на декларируемые и даже местами видимые усилия его председателя по унификации судебной практики. И все же анализ такой категории дел свидетельствует о значительном перевесе решений в пользу плательщиков.

— Разрешат ли проблему, связанную с доначислением ГНС сумм налога на прибыль в связи с непринятием убытков, сформировавшихся на 1 января 2011 года, изменения Налогового кодекса Украины от 8 июля с.г.?

— Новая редакция нормы выписана так сложно, что ее практическое применение наверняка приведет к ошибкам. Кроме того, она является более фискальной по сравнению с той позицией, которую нам, адвокатам, удавалось отстоять в судах относительно права на учет убытков в полном объеме. По вновь принятым изменениям, по сути, плательщики получили рассрочку учета налоговых убытков 2011 года на четыре года по 25 %.

После 31 декабря 2015 года неиспользованная сумма «сгорает», что также совершенно несправедливо. Кроме того, в связи с изменениями возникает ряд новых вопросов. Например, как быть с такими плательщиками, которые уже учли в первом квартале с.г. убытки, возникшие в 2011 году?

— Позволит ли такой подход к признанию «старых» убытков создать новые схемы давления на бизнес со стороны ГНС?

— Схемы давления на бизнес, несмот­ря на декларируемую главой налогового ведомства «либерализацию», растут количественно и становятся все более изощренными.

Фантазия налоговых органов в толковании и применении норм налогового законодательства не имеет пределов и диктуется четкой установкой ГНС — ни одного акта без доначислений и штрафов. Я не думаю, что последние изменения в НК Украины что-то серьезно в этом вопросе подкорректируют. Сложно добавить давление на бизнес, который и без того находится под беспрецедентным натиском. С другой стороны, сложная формулировка новых изменений может вызвать неоднозначное ее понимание налоговиками и плательщиками.

Соответственно, право на нефискальную трактовку плательщику придется доказывать в суде. Другой формат общения с ГНС де-факто пока невозможен.

— В последнее время в действиях органов ГНС наблюдается практика признания сделок ничтожными на том основании, что они не связаны с реальным осуществлением хозяйственных операций, а направлены исключительно на получение налоговой выгоды. Как вы оцениваете правомерность таких действий налоговой?

— Минимизация налогообложения путем использования так называемых «налоговых ям», конвертов и т.д. — не самый лучший способ для плательщика и тем более не самый честный с точки зрения конституционно предусмотренной обязанности уплачивать налоги. Действующее законодательство позволяет оптимизировать налоговую нагрузку более цивилизованными и, что еще важнее, законными методами. Другой вопрос, что практическое применение налоговой норм гражданского и налогового законодательства, мягко говоря, удручает. Акты штампуются тысячами, и все идет по одной и той же накатанной схеме: выявление так называемого предприятия с признаками «фиктивности» и его контрактов, уменьшение валовых затрат и налогового кредита по НДС, доначисление штрафных санкций и в завершение — возбуждение уголовного дела по статье 212 Уголовного кодекса Украины.

— Но ведь все эти факторы не доказывают бестоварность сделки?

— Как правило, органы ГНС не утруждают себя доказыванием бестоварности сделки, ограничиваясь банальными и неподтвержденными фактами, выводами о невозможности осуществления хозяйственной деятельности предприятием, в штате которого лишь директор (иногда несколько человек), нет складских помещений, отсутствует своевременность сдачи отчетности и т.д. При этом подобные выводы имеют косвенный характер и непосредственно на товарность сделки, надлежаще оформленную документально, влиять не должны.

Не все суды и судьи придерживаются такой точки зрения, считая, что плательщик должен доказывать товарность операций. Некоторые из постановлений ВАСУ отменяли решения предыдущих инстанций об удовлетворении административных исков плательщиков исходя из недоказанности товарности осуществленных операций, и отправляли дело на новое рассмотрение, обязывая суды исследовать и проверять именно этот фактор.

— Какова тактика и каковы результаты оспаривания таких действий налоговой?

— В делах подобной категории первоочередным является сбор доказательной базы и обоснование товарности операций. Если говорить очень упрощенно, то количество актов выполненных работ, приема товара, товарно-транспортных накладных, складских квитанций, договоров аренды складских помещений, пояснений должностных лиц и работников предприятия, технической документации на товар, доказательств движения товара дальше по цепи следующему покупателю находятся в прямой причинной связи с успехом в таком налоговом споре. Неоспоримые доказательства товарности сделки разрушают тезис налоговиков (как правило, высосанный из пальца) о ее ничтожности. Именно поэтому при надлежащем внимании к сбору доказательной базы, несмотря на бравады фискалов о 50 % выигранных дел данной категории, этот показатель значительно ниже, и судебная практика все же более лояльна к налогоплательщикам.

— Расскажите, пожалуйста, о нестандартном случае, связанном с оспариванием налоговых уведомлений-решений органов ГНС.

— Действующее налоговое законодательство в совокупности с предприимчивостью и воображением налоговых органов дает простор для рождения единичных нестандартных споров, которые не всегда перерастают в практику. Чаще всего это попытка фискалов проверить на прочность в судах определенную схему доначислений и применения штрафных санкций до того, как она станет использоваться массово. Например, применение финансовых санкций за нарушение законодательства о регистраторах расчетных операций (РРО) на том основании, что плательщик неправильно или не в полном объеме указал в расчетном документе обязательные для заполнения реквизиты, или непризнание налоговой накладной и, соответственно, права на налоговый кредит по тем же причинам.

Среди нетривиальных споров, с которыми приходилось сталкиваться на практике, я бы выделил споры, в которых органы ГНС не выносят налоговое уведомление-решение, тем самым лишая плательщика права на его обжалование. Речь идет, например, о некоторых случаях одновременного уменьшения как налоговых обязательств, так и налогового кредита по НДС. Ключевым вопросом в таких спорах является правильный выбор способа защиты нарушенного права. Аналогичная позиция и по спорам об обжаловании решений налоговой об отказе в принятии налоговых деклараций. Правда, такие споры гораздо более распространены, что вызвало появление Информационного письма ВАСУ от 15 июня с.г. по этому поводу, которое расставило все точки над «i».

(Беседовала Дарья СВАТКОВА,
«Юридическая практика»)