Недавно украинская юридическая фирма AVELLUM получила сразу две международные награды в сфере налогообложения, став «Фирмой года в сфере налогообложения» и «Фирмой года в сфере трансфертного ценообразования» по версии издания International Tax Review.

О становлении и перспективах налоговой практики в контексте развития рынка налогового консалтинга в целом, конкуренции в отрасли, а также о коммуникации бизнеса и власти при реализации налоговой реформы мы говорили с управляющим партнером AVELLUM Николаем Стеценко и старшим юристом Вадимом Медведевым.

— Когда в структуре фирмы появилась налоговая практика и как происходило ее развитие?

Николай Стеценко (Н.С.): Налоговая практика у нас начала зарождаться с момента создания фирмы. Другое дело, что когда мы начинали, она сводилась в основном к корпоративным реструктуризациям с налоговым элементом. Ведь не секрет, что AVELLUM начиналась как фирма, обслуживающая трансакции в сфере корпоративных финансов для крупных украинских компаний, в частности, мы сопровождали выпуски евробондов, выходы на IPO. Зачастую в ходе таких проектов возникала необходимость в корпоративной реструктуризации: приведении в порядок структуры, поиске правильной юрисдикции с оптимальной системой налогообложения для размещения холдинговой компании.

По большому счету мы это делали в рамках корпоративной практики. Но достаточно скоро начали поиск специалиста, который смог бы комплексно сопровождать налоговые вопросы. Этими вопросами стал заниматься Вадим, присоединившийся к нам в 2012 году. Приход Вадима в компанию совпал с тем, что наши клиенты «подросли» и их запросы стали сложнее. Если в конце нулевых клиенты еще использовали классические структуры с участием Кипра и элементарных офшоров, то в 2012–2013 годы у них возникла необходимость более сложного структурирования. Гораздо чаще стали возникать запросы по сложному структурированию при выплатах роялти, процентов, при торговых операциях и т.д. Здесь простые решения уже не подходили. Нужно было очень хорошо разбираться в том, как налогообложение работает в разных сферах и в разных странах. Это стало сильным стимулом к развитию нашей налоговой практики.

Следующей большой вехой, на мой взгляд, стало взросление наших клиентов, когда мы столкнулись с вопросами наследственного планирования. Как развивался украинский бизнес? Сначала компании регистрировались на собственников и доверенных лиц, потом возникла необходимость в холдинговых структурах, замыкавшихся через офшор на бенефициарах-физлицах. К середине текущего десятилетия многие клиенты осознали необходимость планирования своего наследства. К сожалению, стали возникать ситуации, когда с уходом собственника его наследники, даже зная, как бизнес структурирован и где он находится, не понимали, как получить над ним контроль. И этот вопрос они адресовали юристам, в том числе и нашей фирме.

Вадим Медведев (В.М.): Развитие нашей фирмы в целом и налоговой практики в частности всегда происходило в ключе тех запросов, с которыми клиенты к нам обращались. Если говорить о текущем состоянии, то мы имеем по сути полносервисную налоговую практику. Мы начинали преимущественно с вопросов международного налогообложения и налогового планирования и все чаще сталкивались с вопросами украинского налогообложения, нюансами применения тех или иных сложных и порой неоднозначных положений. Также клиенты доверяют нам сопровождение налоговых споров.

Международное налоговое планирование до сих пор остается важной частью практики, хотя в свете глобальной тенденции реализации Плана BEPS подобные проекты существенно изменили свой характер: сейчас бизнес структурируется, исходя прежде всего из экономической необходимости, при этом мы, безусловно, учитываем выгоды, которые можно получить при использовании той или иной юрисдикции.

 

— В настоящее время налоговая практика позиционируется как самостоятельное направление услуг фирмы или она все еще связана с корпоративной практикой?

Н.С.: Это однозначно самостоятельное направление со своими субпрактиками, устоявшейся командой и проектами. Более того, я бы сказал, что самостоятельной эта практика стала как-то незаметно для рынка и даже для нас самих.

 

— А с точки зрения клиентов — они к вам обращаются исключительно или в первую очередь за налоговой консультацией и как часто?

В.М.: Обращаются все больше и больше. Из недавних примеров — структурирование группы компаний, представленной в различных юрисдикциях, которая занимается электронной торговлей.

Это довольно-таки диверсифицированный бизнес, построенный на совокупности продаж в е-коммерции, распределенных вычислительных систем и оказания IT-услуг. Логистика проекта очень сложна, клиентская база охватывает порядка 50 стран мира. Глубина проблематики была намного серьезней, чем предполагал клиент, привыкший оперировать устаревшими подходами к организации бизнеса. В итоге предложенное нами решение также оказалось на порядок сложнее, чем он рассчитывал.

Н.С.: Это хороший пример (и он не единственный), когда клиент приходит к нам именно за налоговой ­экспертизой. Есть также примеры того, что обращения по вопросам налогообложения влекут за собой необходимость проведения корпоративной реструктуризации, что в свою очередь требует привлечения специалистов антимонопольной и корпоративной практик, но изначально клиенты обращаются именно за налоговой консультацией. И это еще раз подтверждает, что налоговая практика — самостоятельное направление наших услуг.

Также не секрет, что определенную популяризацию нашей практике принесла работа по вопросам создания «слепого траста» для Петра Алексеевича Порошенко. С г-ном Порошенко мы начинали сотрудничать задолго до того, как он стал Президентом Украины, а сейчас продолжаем работать непосредственно со «слепым трастом». Это в свою очередь потребовало изучения большого количества вопросов, ведь траст — это лишь вершина всей структуры.

В.М.: Налоговая система мира в последние годы стала столь динамичной, что даже, казалось бы, уже завершенные и успешно работающие проекты продолжают генерировать определенное количество новых вопросов. Мы регулярно готовим информационные материалы для клиентов, чтобы они могли ориентироваться и оценивать влияние всех происходящих событий на свой бизнес.

А что касается клиентов и кросс-селлинга, то для меня показательным стало обращение нового клиента за оказанием услуг в рамках налогового спора, притом что раньше этот клиент с нами не сотрудничал. Это подтверждает уровень нашей экспертизы.

 

— Какое соотношение корпоративных и частных клиентов налоговой практики?

Н.С.: Думаю, что корпоративных клиентов все-таки больше. Хотя как посмотреть: клиент вроде бы и корпоративный, но вопросы, которые мы сопровождаем, касаются конечных бенефициаров. Чаще всего мы работаем комплексно, решаем вопросы корпоративного клиента, одновременно помогая собственнику структурировать его отношения с компанией. Случаи, когда к нам изначально обращается именно физлицо, происходят реже, но и в этой ситуации мы, как правило, работаем с корпоративным структурированием.

Что хотелось бы подчеркнуть: мы не фирма, которая «продает офшоры». Мы делаем намного более сложные вещи, предоставляя клиенту интеллектуальный продукт. К нам обращаются именно за нестандартными решениями, требующими действительно уникального опыта и сложного интеллектуального труда.

 

— Кого вы рассматриваете в качестве своих основных конкурентов?

Н.С.: Это как украинские, так и международные юрфирмы, мы также активно конкурируем с «большой четверкой».

В.М.: Наша налоговая практика сейчас достаточно обширна, и в различных ее направлениях конкуренция отличается. Если мы говорим о налоговом планировании, о вопросах международного налогообложения, то тут нам в первую очередь приходится конкурировать с «большой четверкой» и крупнейшими международными юрфирмами — Baker McKenzie, DLA Piper. В судебных налоговых спорах акцент смещается: мы конкурируем с международными юрфирмами и такими украинскими компаниями, как «КМ Партнеры», которые сделали себе имя как раз в налоговой практике. Также на рынке активны системные юрфирмы с хорошей налоговой практикой, например Sayenko Kharenko.

Н.С.: Многие годы мы не были широко известными как налоговая фирма, но с другой стороны, в узком кругу клиентов, которых интересуют трансграничные сделки, нас рассматривали как команду, способную все правильно структурировать, приводили примеры наших успешных проектов. Сейчас мы выходим на новый уровень — вернулись из Лондона с двумя престижными наградами от издания International Tax Review, которое признало нас «Фирмой года в сфере налогообложения» и «Фирмой года в сфере трансфертного ценообразования». В этом мы обошли как «большую четверку», так и налоговых грандов среди украинских юрфирм. Так что сейчас налоговая практика становится одной из движущих практик фирмы, и, надеюсь, у нас впереди только новые достижения. Уверен, что с усложнением налогового регулирования в мире нас ждет еще больше интересных задач. А клиенты ценят наши подходы к работе.

 

— И в чем же ваше конкурентное преимущество?

В.М.: Очень общая фраза, за которой на самом деле стоит очень многое: мы стремимся к тому, чтобы клиент получал продукт максимально высокого качества. Это достигается за счет соблюдения внутренних политик контроля и прочих операционных инструментов. Что важно — мы очень активно используем внутреннюю экспертизу при возникновении взаимосвязанных вопросов, привлекая специалистов смежных практик.

Н.С.: Если сравнивать с «большой четверкой», то у нас в силу масштаба намного меньше бюрократии, и это повышает нашу эффективность. Мы с большим уважением относимся к коллегам — они разбираются в том, что делают, но иногда от клиентов мы слышим, что они ожидают большей скорости. И мы готовы быстрее встретиться с клиентом, заключить с ним соглашение, способны быстрее все проанализировать и быстрее предоставить клиенту решение его вопроса. Это является одним из наших конкурентных преимуществ.

Второе. Может, это и попахивает юридическим снобизмом, но, по нашему мнению, юрфирмы рассматривают налоговые вопросы немного в другом ракурсе, нежели аудиторские фирмы. Мы обращаем внимание на связанные земельные, корпоративные, антимонопольные вопросы, вопросы отраслевого регулирования, которые аудиторские фирмы, как нам кажется, рассматривают как второстепенные. Соответственно наше решение может быть более простым в реализации, поскольку учитывает все возможные нюансы.

 

— Наверное, скорость решений важна также и в контексте постоянных изменений налогового законодательства. Как бы вы охарактеризовали правовое поле, в котором приходится работать?

В.М.: В законодательном регулировании последние два года у нас наблюдается определенная стабилизация. Законодатель старается принимать изменения комплексно, одним пакетом. На самом деле изменения законодательства более важны для клиентов — юристам достаточно изучить новые нормы, а клиентам приходится порой перестраивать всю бизнес-модель.

Говоря о государственном подходе к регулированию, не могу не отметить существенно повысившуюся прозрачность всех процессов. Я руководитель рабочей группы по международному налогообложению и гармонизации с законодательством ЕС при Американской торговой палате. В рамках этой функции у меня есть возможность участвовать в различных рабочих группах при фискальных органах, парламентском комитете и наблюдать за тем, как происходит законодательный процесс. Следует отметить, что прошлый год стал в определенной мере переломным: к заслуге Министерства финансов Украины следует отнести то, что оно начало слушать бизнес.

 

— Слушать или слышать?

В.М.: Многие вопросы, которые могли бы стать проблемными для бизнеса при изменении регулирования, удавалось снять путем коммуникации с командой реформ, которая слушает и слышит позицию бизнеса, понимает ее, и дальше уже следует политическое решение, пойти ли бизнесу навстречу. Технические вопросы, не имеющие политической подоплеки и бюджетообразующего значения, решаются очень эффективно.

 

— Какие цели стоят перед вашей фирмой в контексте общего развития рынка налогового консультирования в нашей стране?

Н.С.: В развитие тезиса о том, что государство начинает слышать бизнес, мы ставим себе цель усилить направление сопровождения налоговых споров. Такие споры неизбежны, они есть в любой стране, каким бы ни было законодательство (ну разве что простейшее, как в некоторых островных государствах). В отличие от дореволюционных лет, когда спорить с украинским государством было себе дороже, сейчас вероятность состязательности и возможности доказать свою правоту намного выше. И это направление мы хотим развивать. Вряд ли мы будем обслуживать мелкие споры: наши клиенты — это крупные международные и украинские корпорации, которые столкнулись с действительно сложным и неоднозначным толкованием украинского налогового законодательства, где нужен системный интеллектуальный потенциал.

В.М.: Поскольку мы не стремимся сопровождать максимально большое количество стандартизированных споров, у нас есть возможность посмотреть на проблему клиента более свежим взглядом и привлечь к каждому вопросу большое количество ресурсов.

По моему мнению, у нас есть большой потенциал, чтобы продолжать планомерно расти и развиваться. Уже сейчас мы предоставляем полный спектр услуг в сфере налогообложения. Мы продолжаем совершенствоваться, улучшаем продукты, которые предлагаем клиентам.

 

(Беседовал Алексей НАСАДЮК,

«Юридическая практика»)