Небольшой уездный городок Скопино Рязанской губернии жил тихой провинциальной жизнью, пока в 1863 году городская Управа не решила учредить в городе банк. Цели были благородные, в соответствии с уставом треть доходов от банковской деятельности должна была идти на нужды города, треть — на благотворительность, треть — на приращение основного капитала.

Председателем Скопинского городского общественного банка был назначен молодой предприимчивый служащий Иван Рыков. Очень скоро он осознал открывшиеся перед ним перспективы и развернул широкую деятельность — банк рекламировали (конечно же, не безвозмездно) крупнейшие московские и петербургские газеты, вкладчикам предлагались фантастические проценты по вкладам, чего не мог обеспечить любой другой банк Российской империи. Загадка разрешалась просто — Рыков реализовал модель финансовой пирамиды, когда за счет привлечения новых клиентов выплачивались дивиденды старым вкладчикам. Им неукоснительно соблюдалось правило — не привлекать клиентов из ближайших губерний. Практически бездонным дном для скопинского банка стали сбережения монастырей.

Но предприимчивый банкир не мог развернуться во всем своем великолепии — ведь деятельность банка контролировалась городской управой. Выход был скоро найден — на очередных выборах Рыков выставил свою кандидатуру на должность городского председателя и легко выиграл выборы, но предпочел остаться председателем банка и уступил должность городского председателя своему единомышленнику купцу Афанасову.

С этого момента вся жизнь в Скопине зависела от Рыкова. Практически каждый скопинец имел в банке кредит, который не мог погасить. С целью привлечения новых активов банк выпускал акции, которые, конечно же, не были ничем обеспечены. Но это никого не волновало — чиновники, в том числе губернские, уже давно были на содержании у Рыкова.

Очередной масштабный проект скопинского банкира был связан с угольными месторождениями. Рыков финансировал геологическую разведку в окрестностях Скопино, и хотя угля в промышленных масштабах не было найдено, учредил угольную компанию «Акционерное общество Скопинских угольных копей Мос­ковского бассейна». Путем применения уже апробированной схемы (широкой рекламной компании) он добился быстрой раскрутки. На проходившей в Политехническом музее Москвы выставке Рыков оборудовал стенд с действовавшей моделью шахты и образцами угля — правда, экспонировался там уголь совсем другого месторождения.

Не менее творчески обделывались дела на бирже. Специально нанятые брокеры, торгуя друг с другом, создавали видимость ажиотажного спроса на акции акционерного общества Скопинских угольных копей Московского бассейна. Очень скоро цена акций возросла более чем в два раза. И тут Рыков допустил фатальную ошибку — он попытался обналичить капиталы компании, обменяв акции компании на государственные облигации. Но осуществлению грандиозного замысла помешал мелкий чиновник — старший ревизор Рязанского акцизного управления Хросницкий, который не поленился в 1874 году съездить на место добычи угля и обнаружил там только засыпанные землей шахты, оставшиеся от изыскательских работ. Сообщение о несуществующих копях было послано в Петербург, после чего Министерство финансов разослало во все губернские управления телеграммы о запрещении приема «в залоги по рассрочке акций Скопинских угольных копей». Скандал тогда удалось замять. Рыков к ответственности привлечен не был. Скопинский банк обманывал вкладчиков еще 8 лет, пока в 1882 году не был объявлен несостоятельным.

Практически сразу вскрылась реальная картина происходящего в Скопине — за 19 лет долги банка составили 12 млн руб­лей.

Обманутых вкладчиков оказалось около 6 тыс. Среди них были чиновники, ­духовенство, военные, учителя. Средняя сумма взносов колебалась в пределах 2—6 тыс. рублей.

По рыковскому делу проходили 26 человек. Среди них были городские головы, члены управы, правления банка. Все они были признаны некредитоспособными. У одного из должников, получившего ссуду на 118 тыс. рублей, имелось имущества лишь на 330 рублей, у другого, набравшего долговых обязательств на полмиллиона, оказался только «паршивенький домишко где-то у черта на куличках». Пятеро подсудимых были оправданы, остальные получили разные сроки ссылки. Рыкова, лишив личных прав, отправили в места не столь отдаленные — в Сибирь. Дальнейшая его судьба неизвестна, но дело его живо — еще не единожды предприимчивые дельцы применяли подобные схемы выколачивания денег из доверчивых обывателей.