Уже почти год длятся перипетии вокруг приватизации (или реприватизации — кому как больше нравится) отечественного промышленного гиганта ОАО «Никопольский завод ферросплавов» (НЗФ).

Еще раз о наболевшем…

О том, что НЗФ необходимо вернуть в государственную собственность, было заявлено еще в феврале 2005 года. А уже в апреле прошлого года Генеральный прокурор Украины в интересах государства в лице Кабинета Министров Украины подал иск к Фонду государственного имущества Украины (ФГИУ) и промышленно-финансовому консорциуму (ПФК) «Приднепровье» относительно признания недействительными актов ФГИУ и связанных с ними договоров купли-продажи 50 + 1 % акций НЗФ. Дело в Хозяйственном суде г. Киева, как известно, Генеральная прокуратура проиграла. Но уже на стадии пересмотра дела в порядке апелляции, по апелляционному представлению заместителя Генпрокурора, Киевский апелляционный хозяйственный суд (КАХС) пересмотрел дело по сути и удов­летворил апелляционное представление частично. КАХС изменил решение Хозяйственного суда г. Киева и признал недействительным приказ ФГИУ относительно итогов конкурса, а также договора купли-продажи акций НЗФ.

Отметим, что суд признал недействительным только приказ ФГИУ № 858 от 26 мая 2003 года «Об итогах конкурса по продаже пакета акций ОАО «Никопольский завод ферросплавов». При этом сам конкурс (а именно решения конкурсной комиссии относительно его проведения, информационное сообщение о его проведе­нии) не был признан незаконным — а производство по делу в этой части закрыто.

Но, пожалуй, самым важным в решении Киевского апелляционного хозяйственного суда является положение, что, в соответствии со статьей 133 Закона Украины «О государственной программе приватизации» от 18 мая 2000 года, следует вернуть ПФК «Приднепровье» все средства, уплаченные за объект приватизации, из средств внебюджетного Государственного фонда приватизации, которые будут получены от повторной продажи объекта приватизации, в порядке, предусмотренном ФГИУ.

Впоследствии, когда дело пересматривалось в порядке кассации Высшим хозяйственным судом Украины (ВХСУ), постановление апелляционного суда было оставлено в силе, а также были признаны недействительными решения конкурсной комиссии относительно проведения конкурса и его условия. После этого подавались кассационные жалобы на решение ВХСУ в Верховный Суд Украины (ВСУ) — как в Судебную палату по хозяйственным делам, так и в Судебную палату по административным делам (дважды ПФК «Приднепровье» и один раз — сам НЗФ), но либо в их приеме было отказано, либо производство по делу прекращено. Таким образом, ВСУ не рассматривал дело по сути.

Кого назначить виноватым?

Поскольку постановления КАХС и ВХСУ не отменены и не изменены в установленном законом порядке, они законны и должны быть исполнены. Но интересен момент, ускользнувший от внимания очень многих, — деньги, уплаченные ПФК «Приднепровье» за НЗФ и вложенные в него инвестором, никто возвращать не будет, пока НЗФ не продадут другому инвестору. Получается, несмотря на то, что виновным в незаконной приватизации НЗФ является ФГИУ, именно ФГИУ будут возвращены 50 + 1 % акций НЗФ, и нарушитель, по сути, будет не наказан, а вознагражден. Конечно, можно говорить о сговоре между ФГИУ и ПФК «Приднепровье» и о том, что Фонд мог и должен был знать о незаконности своих действий, но не все так однозначно.

Основными аргументами Генеральной прокуратуры (истца, между прочим) было следующее. При проведении конкурса не были соблюдены отдельные требования Государственной программы приватизации на 2000—2002 годы в части соблюдения сроков проведения конкурса и ограничения права участия в нем физических лиц. Хотя в ответ защита ПФК «Придне­провье» возражает, что с такими же «нарушениями» ФГИУ проводил практически все приватизационные конкурсы после 2000 года. Такое «тотальное пренебрежение законом» со стороны Фонда объясняется просто: тогда его специалисты считали, что нормы Закона Украины «О приватизации государственного имущества» имеют высшую юридическую силу над нормами Государственной программы приватизации, и действовали в соответствии с этими нормами.

При этом вполне очевидным является то, что, если нарушения все же были, то допускал их орган, уполномоченный проводить приватизацию, то есть ФГИУ. Важно заметить, что во время последнего судебного заседания по «делу НЗФ», состоявшегося 18 января с.г., представитель Генеральной прокуратуры сделала заявление. По ее словам, Генпрокуратура считает, что нарушения, в связи с которыми договор купли-продажи признан недействительным, были допущены исключительно ФГИУ. Тогда почему же вторая сторона договора — ПФК «Приднепровье», — которая не допускала нарушений, фактически несет ответственность за неправомерные действия ФГИУ? В этом же судебном заседании представитель Генеральной прокуратуры Украины заявила: у Генпрокуратуры нет оснований говорить о том, что закон нарушался непосредственно должностными лицами ПФК «Приднепровье».

При этом представительница Генпрокуратуры отказалась отвечать на вопрос судьи относительно возможного сговора между ФГИУ, КМУ и ПФК «Приднепровье» относительно низкой цены НЗФ, заметив, что на всех стадиях судебного рассмотрения дела и его пересмотра вопрос о цене сделки не выяснялся вовсе. И тут возникает вопрос: неужели ПФК «Приднепровье» не имеет права на возвращение средств, уплаченных согласно договору купли-продажи акций НЗФ, только потому, что он купил эти акции по низкой цене?!

В цивилизованном мире вполне нормально воспринимается стремление всех покупателей купить что бы то ни было по наиболее низкой цене. Да еще если эта цена устраивает продавца. А на Украине фактически сложилась ситуация, когда частное юридическое лицо — ПФК «Приднепровье», не допустив нарушений, отвечает за нарушения государства — в лице ФГИУ перед тем же государством — в лице КМУ. Парадоксально, но это факт.

Отечественное законодательство гласит…

В нашем государстве договорные отношения регулируются нормами Гражданского кодекса (ГК) Украины. Статья 215 ГК Украины устанавливает, что, если недействительность сделки прямо не установлена законом, но одна из сторон или другое заинтересованное лицо опротестовывает ее действительность на основаниях, установленных законом, такая сделка может быть признана судом недействительной. Что, собственно говоря, и произошло.

В том же ГК Украины, но уже в статье 216, установлено, что недействительная сделка не создает юридических последствий, кроме тех, которые связаны с ее недействительностью. По общему правилу, в этом случае каждая из сторон сделки обязана возвратить другой стороне в натуре то, что получила в процессе исполнения данной сделки, а в случае невозможности — возместить ее стоимость. При этом виновной стороной должен быть возмещен и материальный, и моральный ущерб, связанный с заключением такой сделки. Но в ГК Украины указано, что эти правила распространяются на сделки, только если нормами специального законодательства не предусмотрены иные, особые правовые последствия отдельных видов недействительных сделок.

Специальными актами в сфере приватизации являются Закон Украины «О приватизации государственного имущества» и Закон Украины «О Государственной программе приватизации».

В частности, в Законе Украины «О приватизации государственного имущества» не установлены особые последствия расторжения или признания недействительным договора купли-продажи в процессе приватизации.

В то же время пунктом 133 Государственной программы приватизации, утвержденной соответствующим (упомянутым выше) Законом, установлено, что порядок возвращения в государственную собственность объектов приватизации в случае расторжения или признания недействительным договора купли-продажи таких объектов, утверждается КМУ. А дальше — уточнение этого пункта: в случае признания договора купли-продажи недействительным возврат покупателю средств, уплаченных за объект приватизации, осуществляется на основании решения суда из средств внебюджетного Государственного фонда приватизации или Фонда приватизации Автономной Республики Крым, полученных от повторной продажи этих объектов в порядке, установленном ФГИУ. Именно этой нормой и воспользовался апелляционный суд, принимая свое постановление по данному делу.

Но тут не все однозначно. Во-первых, имеет ли программа приватизации, утвержденная законом, силу закона? Во-вторых, даже если она и имеет такую силу, нормы ГК Украины являются приоритетными, поскольку приняты позже, а если ранее принятые нормы противоречат нормам ГК — они не должны применяться. Но если так, то почему суд применяет норму, которая явно сужает право собственности добросовестных покупателей? И в-третьих, стоит задать вопрос о конституционности этой нормы вообще, поскольку из статьи 42 Конституции Украины явно следует, что право частной собственности является незыблемым, и если оно приобретено в установленном законом порядке, то должно охраняться и защищаться государством. А, как мы выяснили ранее, ПФК «Приднепровье» действовало в соответствии с законодательством.

Ответим солидарно?

Несмотря ни на что, виновный в нарушении законодательства ФГИУ упорно отстаивает свою позицию: доля вины лежит и на ПФК «Приднепровье». В частности, Ирина Назарова, советник председателя ФГИУ, указывает на следующие нарушения со стороны ПФК «Приднепровье»: участник не соответствовал установленным квалификационным характеристикам, определенным в условиях конкурса, и, помимо этого, не предоставил необходимые документы. В частности, по словам г-жи Назаровой, ПФК «Приднепровье» не соответствовал требованию относительно того, что потенциальный покупатель должен минимум 3 года успешно работать в аналогичной отрасли промышленности, а ПФК «Приднепровье» был создан за месяц до проведения конкурса. Но, простите, на ком лежит обязанность проверить наличие всех документов и соответствие участников конкурса требованиям, выдвигаемым к ним? Разве это не обязанность ФГИУ, который проводил конкурс? Более того, если ФГИУ допустил, что такой стратегический объект был приватизирован лицом, не соответствующим установленным им же (ФГИУ) критериям, то возникает вопрос о компетентности должностных лиц ФГИУ, принимающих подобные решения. Думается, что ФГИУ обязан был своевременно принять решение о недопуске ПФК «Приднепровье» к участию в конкурсе.

Сейчас можно говорить о «грехах той власти», о все том же сговоре, но тем не менее Генеральная прокуратура Украины на данном этапе развития событий не установила правонарушений со стороны должностных лиц ФГИУ и ПФК «Приднепровье». Почему же в итоге судебного разбирательства виновный остается с доходом, а невиновный — ни с чем? И это при том, что на Украине как основной принцип осуществления правосудия декларируется принцип защиты прав и законных интересов граждан.

Перспективы на будущее

Как неоднократно заявляли представители ПФК «Приднепровье» Алексей Резников и Сергей Власенко, перспектив дальнейшего развития событий две — заключение мирового соглашения (что с учетом некоторых обстоятельств кажется почти нереальным) и обращение в Европейский суд по правам человека. А вот тут вариантов развития событий значительно больше. Особенно если учесть наличие у Евросуда определенного опыта по аналогичным делам.

В данном случае имеется в виду дело «Стрейч против Объединенного королевства». Именно на решение по этому делу ссылались г-н Резников и г-н Власен­ко, обращаясь в ВСУ. Суть указанного дела сводится к тому, что г-н Стрейч взял в аренду земельный участок с правом пролонгации, заключив соответствующий договор с органами местного самоуправления. Но позже выяснилось, что муниципалитет не вправе был подписывать данный договор. Национальный суд, рассматривающий возникший спор, пришел к заключению, что нарушение закона допустили обе стороны. Но Евросуд признал, что следить за соблюдением закона при заключении подобных договоров — непосредственная обязанность органов власти, уполномоченных не только соблюдать закон, но и следить за соблюдением законности в пределах установленной компетенции в определенной сфере государственного управления. Помимо этого Евросуд указал, что г-н Стрейч имел право предполагать, что если, по мнению данного органа, муниципалитет обладает определенной компетенцией, то это действительно так.

Проведем аналогию. Если ФГИУ признал ПФК «Приднепровье» победителем конкурса по приватизации НЗФ и заключил договор купли-продажи акций комбината, то ПФК «Приднепровье» имел полное право считать, что он действовал правомерно. Иначе ФГИУ ему бы отказал.

Что ж, развитие событий сегодня зависит только от сторон — КМУ, ФГИУ и ПФК «Приднепровье», но на данной стадии можно утверждать, что за вину государства отвечает частное — невиновное — лицо.