Реформа законодательства о банкротстве на Украине завершилась принятием в 1999 году нового закона – Закона Украины “О возобновлении платежеспособности должника или признании его банкротом”. Закончилась ли на этом реформа столь важной для рыночных преобразований в стране сферы законодательства? Конечно же, нет.

Видимо, она только начинается. Собственно, еще до вступления в силу Закона о возобновлении платежеспособности должника или признании его банкротом (далее – Закон о банкротстве) в Верховный Совет Украины уже стали поступать проекты законов о внесении в него изменений. Первые изменения коснулись отмены моратория на применение процедур банкротства в отношении сельскохозяйственных предприятий и были приняты уже через год после начала действия этого Закона. Случайность ли это? На наш взгляд, скорее даже закономерность. Справедливость этого суждения подтверждает то обстоятельство, что после принятия нового Закона количество дел такой категории в судах Украины резко сократилось.

Давайте попробуем сформулировать срочные и самые необходимые направления реформирования отечественного законодательства о банкротстве. Общеизвестно, что механическая рецепция иностранного законодательства без необходимой адаптации к существующим в стране общественным отношениям довольно часто создает проблемы, а такой подход к реформированию отдельных сфер законодательства ошибочен.

Анализ Закона дает основание предположить, что метод адаптации был заменен методом “подчистки” текста иностранного закона. Последствия могли бы быть менее пагубными, если бы, во-первых, такая чистка коснулась только нумерации и компоновки статей Закона, а не вылилась в достаточно вольное изложение сложного правового материала; во-вторых, законодатели оставили бы без изменения саму концепцию института несостоятельности, которая отражена в законодательстве некоторых зарубежных стран; и, в-третьих, постарались бы максимально приспособить правовые нормы, взятые из другой правовой системы, к существующей системе законодательства в стране-рецепиенте, учтя при этом новые сложившиеся за время независимости правовые традиции.

Украинский законодатель постарался приспособить российскую концепцию института несостоятельности к существовавшей на Украине технологии банкротства. То есть концепцию ликвидации несостоятельных предприятий расширили процедурами реорганизации, при этом не изменив некоторые принципиальные положения.

В результате заявитель, подавая заявление в суд о ликвидации должника, а также документы, свидетельствующие о его банкротстве, не сможет ожидать принятия судом адекватного решения, поскольку Закон о банкротстве требует проведения совершенно иных действий в судебном производстве. Но вот процессуальное законодательство недвусмысленно требует от судьи рассмотрения заявления по существу и принятия того решения, о котором ходатайствует заявитель.

Подобное положение вещей сложилось в результате наложения известной в мире концепции несостоятельности на основные конструкции, определяющие концепцию ликвидации. Ситуация была бы абсолютно иной, если бы украинский законодатель принял полностью концепцию несостоятельности, доказавшую свою эффективность в странах с рыночной экономикой.

Другим негативным результатом достаточно вольного использования иностранного материала стало то, что украинское законодательство в нарушение приоритетности правового регулирования предпринимательской сферы соответствующим законодательством обогатилось новыми видами предприятий и новыми правовыми конструкциями, ранее не известными украинской практике.

Вследствие этого “аварийные работы” необходимо начать с правовой “ревизии” основных понятий и определяющих правовых конструкций этого Закона. Понятие банкротства не должно механически совпадать с ликвидацией, а понятие несостоятельности следует давать через неплатежеспособность, а не наоборот. Если законодатель решил оставить неизвестную нигде в мире, кроме некоторых стран бывшего Советского Союза, санацию, то это понятие должно стать более юридическим, а не охватывать все мыслимые и немыслимые действия в процессе восстановления платежеспособности. К тому же по смыслу санация совпадает с реструктуризацией. В связи с этим следует также определиться, является ли понятие реструктуризации юридической категорией? Целью этой чистки должно стать исключение из текста Закона всех филологических понятий, не несущих никакой юридической нагрузки.

Такой подход необходимо применить и ко многим другим конструкциям Закона. Прежде всего это касается шестой главы, которая перешла в отечественный Закон практически в неизменном виде из российского закона о несостоятельности, с такими его конструкциями, как “градообразующие предприятия”, “особо опасные предприятия”, с его “договорами поруки” и т. д.

Хотелось бы привести общее мнение, высказанное при обсуждении этого и похожих законов стран бывшего Советского Союза с немецкими и голландскими экспертами на встрече, состоявшейся в г. Бремене несколько лет назад. Практически все первые части таких законов можно смело перенести в учебник, энциклопедию или куда угодно, но только не оставлять в законе, поскольку описание и понимание разных слов, которые встречаются в тексте, к законам вообще никакого отношения не имеют. Кроме этого, перед тем как применять законодательную технику, характерную для стран с общим правом, украинскому законодателю следовало бы быть более последовательным и начинать с изменения фундаментальных принципов системы права и правовых традиций, которые складывалась в стране-реципиенте на протяжении веков.

Представляется крайне необходимым устранить противоречия некоторых положений анализируемого Закона действующим законодательством. Вызывают удивление положения статьи 17 Закона, касающиеся отказа от исполнения договоров должника. Из анализа текста этой статьи следует, что Закон предоставляет право управляющему санацией отказываться в одностороннем порядке от исполнения договорных обязательств, в то время как в соответствии с действующим законодательством (статья 162 Гражданского кодекса Украины) такие действия считаются недопустимыми. По смыслу этой статьи управляющий санацией вправе отказаться от исполнения “невыгодных” договоров, заключенных должником. В соответствии с критериями, установленными в упомянутой статье, в эту категорию попадают любые договоры, по которым необходимо выполнять обязательства. Поскольку основания для одностороннего отказа от выполнения договоров, содержащиеся в пункте 10 статьи 17 Закона о банкротстве, иные, чем указанные в гражданском законодательстве, и это может служить лишь основанием для обращения в суд, то с формальной точки зрения здесь идет речь о делегировании функции судебной власти. А это запрещается действующей Конституцией Украины.

Немедленной отмены требует положение пункта 7 статьи 5 о предоставлении органам местного самоуправления права решать, на кого распространять действие закона о банкротстве, а на кого нет. По сути, это фантастическое по своим правовым последствиям положение. Ведь получается, что местный орган исполнительной власти берет на себя законодательные функции, что является нонсенсом.

В украинском Законе, который подытожил одну из самых последних в мире реформ законодательства о банкротстве, не оказалось положений о трансграничных банкротствах. Отсутствие положений о международных банкротствах, конечно, можно однозначно отнести к недостаткам Закона. О каком вхождении в мировое и прежде всего Европейское сообщество можно говорить, если игнорируются интересы иностранных партнеров и бизнесменов, работающих на Украине, и не предоставляется необходимая защита отечественных предпринимателей за пределами Украины? Ведь такое отношение к иностранным бизнесменам на Украине может вылиться в ущемление прав украинских предпринимателей за рубежом!

Мировое сообщество уже много лет работает над проблемами трансграничных банкротств, разработаны модельные законы, конвенции, имеется практика разрешения проблем банкротств транснациональных компаний. Игнорирование этого обстоятельства будет расцениваться мировым сообществом как торможение рыночных преобразований и нежелание придавать бизнесу цивилизованные формы.

Это лишь некоторые предложения по устранению недостатков нового Закона о банкротстве. Конечно же, этот нормативный акт требует более основательных работ по его усовершенствованию. Закон остается слишком громоздким, трудным для применения, в нем отсутствует логика изложения правового материала, по форме Закон является бессистемным смешением норм материального и процессуального характера, имеются внутренние конфликты между положениями разных статей.