Среди мер обеспечения уголовного производства, направленных на достижение его действенности, кроме мер пресечения, образующих отдельную проблематику и касающихся подозреваемых и обвиняемых, пожалуй, наиболее животрепещущими для широкого круга субъектов права с точки зрения степени вмешательства в их права и свободы являются временный доступ к вещам и документам, временное изъятие имущества и арест имущества.

Неприятным зачастую оказывается уже то, что фактически в рамках любого уголовного производства могут «зайти» к хозяйствующему субъекту или гражданину, который не только на первый взгляд, но и на поверку не имеет отношения к уголовному производству.

Более того, в таком уголовном производстве могут вообще никогда не появиться подозреваемые, однако стороннее лицо претерпевает лишения в связи с арестом его имущества по мифическим мотивам потенциальной относимости к делу, определяемой часто нечистоплотными следователем и прокурором.

Материал для следователя

Уголовное производство по все еще именуемому «новым» Уголовному процессуальному кодексу (УПК) Украины открывается автоматически с внесением соответствующих сведений в Единый реестр досудебных расследований (ЕРДР), что не предполагает какой-либо доследственной проверки обстоятельств, изложенных в источнике, служащем поводом к внесению их в ЕРДР. Поводом же могут быть «материалы правоохранительных органов», коими может выступать лишь рапорт оперуполномоченного, скажем, о том, что в ходе встречи на конспиративной квартире ему стало известно от своего агента (которого он имеет право никому не раскрывать, на которого государство иногда выделяет деньги, но реальность существования которого может быть неподтвержденной), что определенное предприятие выплачивает своим работникам заработную плату в конверте и подделывает соответствующую отчетность, при этом директор и главный бухгалтер используют для рабочих нужд также и компьютерную технику, находящуюся по фактическому месту жительства каждого из них, установленному оперативным путем. Подобное искусственное создание предмета доказывания позволяет следователю незамедлительно инициировать проведение обысков как на предприятии, так и в жилищах должностных лиц, естественно, с применением такой меры обеспечения уголовного производства, как изъятие имущества. Причем относимость тех или иных предметов и документов к конкретному уголовному производству следователь, как водится, на месте определить не в состоянии, поскольку для выявления наличия либо отсутствия следов преступления (например, «черной» бухгалтерии) в первичных документах, регистрах бухучета и компьютерах необходимы специальные знания в сферах экономики и техники. Посему, как известно, обычно выносится вся документация и компьютерная техника, в том числе и с целью экспертного исследования. Даже если (не когда, а если) экспертиза будет проведена и по ее результатам вывод о наличии признаков уголовного правонарушения сделать будет невозможно, это не обязательно ознаменует возврат изъятого. В соответствии со статьей 169 УПК Украины имущество возвращается лицу по постановлению прокурора, если он признает отсутствие оснований для изъятия. Само собой, предусмотрен здесь и механизм инициирования восстановления лицом своих прав в судебном порядке.

В свете описанного не представляется уж столь невероятным прицельное открытие какого-либо уголовного производства под самодостаточное стремление «зайти» к кому-нибудь в дом и «осмотреться» на месте.

Конечно, законодателем в процедурах реализации мер обеспечения уголовного производства установлен своего рода процессуальный фильтр в лице следственных судей. Однако, даже опуская субъективные факторы, составляющие проблематику необходимости очищения власти и восстановления доверия к судебной системе, необходимо признать высокий уровень сложности задачи законодательно обеспечить необходимый баланс самостоятельности и независимости стороны обвинения и суда друг от друга и избежать размытости и некоторой условности критериев, определяющих глубину вмешательства судьи в специфическую деятельность следователя и прокурора. Следственный судья, даже с необходимой принципиальностью подходящий к разрешению ходатайств органа досудебного расследования о применении тех или иных обеспечительных мер, лишен возможности оценивать обоснованность открытия уголовного производства, оценивать доказательства, определять направления расследования и устанавливать пределы доказывания. По сути, если в вышеописанном примере присутствует формальная логика (чем могут подтверждаться определенные обстоятельства, умозрительно обоснована возможность достижения задания расследования подобной мерой и вероятность уничтожения следов преступления при неприменении внезапного обыска), следственному судье в ряде случаев будет трудно обоснованно отказать в предоставлении разрешения на проведение обыска, какую бы «липу» он ни предчувствовал.

Получение допустимых доказательств

Обычно более широкие возможности влиять на дальнейшую процессуальную судьбу изъятого имущества и избежать его долгосрочного, с неопределенными перспективами, изъятия (как в приведенном примере) у его собственника появляются при подаче следователем (прокурором) ходатайства следственному судье об аресте временно изъятого имущества. Необходимость инициировать не позднее следующего рабочего дня после изъятия арест имущества может быть продиктована отсутствием в соответствующем определении следственного судьи, на основании которого имущество было ранее изъято, прямого разрешения на изъятие конкретного имущества. В случаях изъятия значительного объема предметов и документов трудно ожидать, что предоставляющий на это разрешение судья в состоянии был заранее в полной мере идентифицировать соответствующие предметы и документы. Не считаются временно изъятым имуществом лишь те вещи и документы, которые максимально четко, конкретно и исчерпывающе, то есть с исключением возможности неоднозначной трактовки, идентифицированы в определении следственного судьи о разрешении на обыск. Часто в определениях содержатся весьма общие формулировки, например, «предоставить разрешение на проведение обыска с целью поиска и изъятия черной бухгалтерии, документов, свидетельствующих о получении наличных денежных средств, поддельных документов, компьютерной техники, с помощью которой могли быть изготовлены поддельные документы, а также фиксации сведений об обстоятельствах совершения уголовного правонарушения». Следователи стараются настоять на том, что якобы фактически изъятые документы и имелись в виду. Но на получение допустимых доказательств той же подделки документов требуется время, а на момент необходимости определиться с процессуальным действием в отношении имущества в установленный законом однодневный срок, как предусматривает часть 1 статьи 167 УПК Украины: арест или возврат — существует лишь предположение об этом. Неподача же ходатайства об аресте имущества открывает путь собственнику для обжалования на следующий день следственному судье бездействия следователя, выражающегося в невозврате временно изъятого имущества.

Признать и отказать

Требование же о наложении ареста на имущество неподозреваемого должно «разбиться» об обобщение судебной практики относительно рассмотрения следственным судьей ходатайств о применении мер обеспечения уголовного производства, подготовленное Высшим специализированным судом Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел 7 февраля 2014 года, которым признана правильной практика отказа в удовлетворении ходатайств о наложении ареста на имущество, если на момент их рассмотрения лица, об имуществе которых идет речь в ходатайстве, не уведомлены о подозрении.

Здесь, конечно, возникает практическая проблема и определенный круг в доказывании, ведь зачастую основания для обоснованного подозрения кроются именно в изъятом имуществе, которое нужно на законных основаниях придержать с целью выявления и фиксации следов преступления. На практике следователи иногда не возвращают имущество в случае отказа судьей в его аресте или удовлетворения жалобы собственника и обязания имущество возвратить, ссылаясь на признание его вещественным доказательством по делу. Однако, даже не оценивая подобные деяния следователя на предмет наличия признаков составов злоупотребления властью и умышленного неисполнения судебного решения, следует выразить серьезные сомнения относительно допустимости в дальнейшем доказательств, добытых с помощью процессуальных действий с имуществом, находившимся у стороны обвинения без достаточных правовых оснований.

В этих условиях представляется, что органы досудебного расследования будут совершенствовать формы и методы, предоставляющие и сейчас возможность достигать промежуточные цели уголовного производства, избегая стадии ареста имущества, если речь, конечно, не идет об аресте имущества подозреваемого, обвиняемого в целях возможной и предусмотренной законом конфискации или обеспечения гражданского иска.

Приходится констатировать, что, помимо отдельных проблем правового регулирования и правоприменения, в чем априори трудно добиться идеала, общей проблемой для всех видов мер обеспечения уголовного производства являются злоупотребление процессуальными правами и фактическими возможностями, несоразмерность избираемых правоприменителями мер обеспечения уголовного производства и объемов применяемых последствий истинным целям расследования и соображениям разумности, достаточности и добросовестности.

МАКОВЕЦКИЙ Сергей — адвокат, партнер ЮФ «Гвоздий и Оберкович», г. Киев