Благодаря дремучему правовому нигилизму общества бизнес у нас уязвимый, и медийный бизнес здесь не исключение. Указанный вид бизнеса состоит из нескольких сегментов, отличающихся способом ведения, уровнем развития и прибыльности. В зависимости от сегмента различаются варианты давления на медиа-бизнес. И в скором времени Верховный Совет может открыть путь дополнительному способу давления на самый перспективный его сегмент — интернет-медиа. Но рассмотрим существующие способы давления на медиа по порядку.

Классическим сегментом медиа-бизнеса являются печатные издания. Кроме общих способов давления, которые могут быть применены к большинству видов бизнеса (например, целенаправленные визиты ГНИ, пожарников), к прессе часто применяют диффамационные судебные иски. Поскольку обороты в этом сегменте бизнеса обычно небольшие, то такой способ давления бывает эффективным. Правда, в последние годы, по моим наблюдениям, суды не удовлетворяют иски о компенсации больших сумм нематериального ущерба (свыше 10 000 грн), исключением здесь могут быть лишь хозяйственные суды. Тем не менее, со вступлением в силу с 1 ноября 2011 года Закона Украины «О судебном сборе» из законодательства исчез предохранитель от диффамационных исков на астрономические суммы — прогрессивная шкала судебного сбора в зависимости от размера заявленной компенсации морального (неимущественного) ущерба, существовавшая в статье 3 Декрета КМУ «О госпошлине». Оценивать последствия таких законодательных изменений пока рано, но следует отметить, что этот предохранитель был палкой о двух концах: если все-таки СМИ проигрывало в первой инстанции спор с миллионными суммами, то при подаче апелляции уже у медиа возникала проблема уплаты немалой суммы судебного сбора.

Поскольку большое количество районных газет до сих пор остаются учрежденными коммунальными органами и ГГА, то по отношению к ним существует специфический способ давления — угрозы увольнением главному редактору, а если его трудно отстранить, то в ход может пойти прекращение бюджетного финансирования, которое обычно является основным источником доходов у «районок». Также, учитывая преимущественно локальный масштаб печатных медиа, встречаются случаи давления на издание через типографию, которая расторгает договоры и отказывается печатать издание.

Самым популярным и самым весомым по степени влияния на общество видом медиа сегодня является ТВ. Общенациональные каналы в большинстве своем являются частями многопрофильных бизнес-империй, поэтому давить на них может разве что правительство. Даже не давить, можно просто «намекнуть» невозвращением своевременно НДС или другим способом влияния на немедийные части империи.

Для телерадиоорганизаций, в отличие от печатных изданий, существует еще государственный надзорный орган — Национальный совет по вопросам телевидения и радиовещания, который влияет на их деятельность путем лицензирования и применения санкций. Что касается санкций, то их госрегулятор применяет редко, например, штрафы, по сути, не применяются, поскольку отсутствует законодательная база для определения их размера. Другие санкции, применение которых может повлечь потерю (непродление) лицензии, — нынче редкость, но это именно тот козырь, который может быть разыгран в случае крайней необходимости.

А вот лицензирование недавно вызвало возмущение рынка. Речь идет о проведении конкурса на цифровое вещание (с 2014 года должно произойти изменение формата передачи сигнала с аналогового на цифровой), правовые основания проведения которого были сомнительными (часть 8 статьи 22 и пункт «в» части 3 статьи 35 Закона Украины «О телерадиовещании» четко говорят именно о переоформлении лицензий при переходе на «цифру»).

Однако об изменениях в Закон никто не позаботился. Поэтому ТРО могли переоформить свою лицензию лишь при условии прекращения вещания до момента перехода на «цифру» (предоставление своих частот под технические нужды переоформления с дальнейшим их возвращением)! Конечно же, никто из вещателей на это не согласился, и все отправились на конкурс.

Тем не менее, многие региональные ТРО — старожилы рынка проиграли конкурс неизвестным до сих пор компаниям. И что особенно возмутило мелких вещателей, так это отсутствие мотивации решений Нацсовета: его решения не содержат фактологического обоснования, почему преимущество отдано тому, а не иному вещателю. Правда, телевизионщики преду­преждают, что победителям конкурса на «цифру» рано радоваться. Профильные объединения вещателей считают, что оператор многоканальной телесети — по сути, монополист ООО «Зеонбуд» — выставляет завышенные тарифы. На этом примере четко виден еще один путь давления на медиа в сегменте ТРО, а именно — влияние субъектов (или через них), обеспечивающих технологический процесс вещания.

Свежий случай произошел в Харькове, где телекомпанию А/ТВК с партнерами «выключили» из эфира. По странному стечению обстоятельств контрагенты все как один отказываются обеспечивать доставку сигнала из редакции к телебашне кабельными сетями, а санитарный паспорт на передатчик для передачи сигнала отозвал главный врач.

Наиболее перспективный сегмент медиа, который сейчас вытесняет прессу, а со временем может заменить собой и телевидение, — интернет-медиа. Они стабильно наращивают влияние, хотя интернет-издания формально не признаются СМИ в понимании субъекта правоотношений (в украинском законодательстве термин «СМИ» используется как для обозначения субъекта правоотношений, так и для обозначения их объекта; веб-сайт может рассматриваться как объект правоотношений, что следует из части 2 статьи 22 Закона Украины «Об информации»).

Поскольку значение Интернета в общественных отношениях возрастает, редакции новостийных веб-сайтов начинают играть роль редакций СМИ, причем СМИ, популярных у наиболее обеспеченной и социально активной части населения.

Тем не менее, способов давления на редакцию новостийного сайта не так уж и много. Для начала надо найти, на кого же давить, то есть кто стоит за сайтом. Представление судебных исков к интернет-СМИ — редкое явление, этого способа давления остерегаются разве что известные сайты с известными учредителями.

Усложняет ситуацию еще и то, что коммуникация в Интернете преимущественно двусторонняя, пользователи сайтов создают на них все больше контента (комментарии, блоги и т.п.) и очень часто анонимного. Верховный Суд Украины (ВСУ) считает, что за анонимный контент в Интернете должен нести ответственность тот, кто предоставил техническую возможность для его размещения, то есть владелец сайта (абзац 2 пункта 12 постановления Пленума ВСУ № 1 от 27 февраля 2009 года). Но, учитывая сказанное в предыдущем абзаце, такая правовая позиция далеко не всегда помогает начать судебный процесс.

Кроме того, эта позиция сомнительная, поскольку в соответствии с абзацем 1 части 4 статьи 277 Гражданского кодекса Украины (ГК) опровержение информации осуществляется лишь ее распространителем, а в трактовании ВСУ выходит, что за написанные на заборе нецензурные слова ответственность должен нести его владелец.

Также абзац 3 части 4 статьи 277 ГК предусматривает возможность представления в суд заявления об установлении факта распространения недостоверной информации, распространенной анонимно. Но процессуального механизма рассмотрения таких заявлений судами нет.

При таких условиях принятый 18 октября 2011 года в І чтении законопроект относительно изложения в новой редакции Закона Украины «О защите общественной морали» может быть очень даже уместным с точки зрения давления на интернет-медиа, а также на все другие виды СМИ. В частности, он предусматривает обязанность операторов и провайдеров телекоммуникаций применять в течение суток мероприятия по «ограничению свободного доступа к электронным информационным ресурсам (их частям)», определенным Нацкомиссией по вопросам общественной морали эротическими.

Возможно, здесь предполагалось создание условий для доступа на такие сайты лишь совершеннолетних, но формулировки в проекте настолько нечеткие, что открывают возможности не просто для давления на веб-сайты, но и для блокирования доступа к ним в Сети. Определение терминов «эротика» и «порнография» тоже не является образцом четкости. Кроме того, предполагается ограничение доступа к контенту, содержащему сцены, «вызывающие страх или ужас». Но наличие страха — вещь индивидуальная.

Статус НЭК по морали, согласно проекту, еще должен быть определен дополнительным законом. И не факт, что вследствие его принятия такая комиссия не станет обычным органом исполнительной власти. Хотя часть 3 статьи 15 Конституции Украины и запрещает цензуру, но пока что действующая редакция этого Закона ее предусматривает в форме предварительного контроля продукции сексуального и эротического характера со стороны НЭК. Цензуру теперь предлагают убрать из Закона, но вместе с тем в проекте заложено несколько описанных выше возможностей создания рычагов давления на медиа, особенно в сегменте Интернета, который пока остается на Украине самым свободным.

И вообще, следует обратить внимание на цель этого Закона — защита морали. Но разве может закон определять, что морально, а что нет? Скорее, наоборот, и часть 4 статьи 13, и часть 4 статьи 26 ГК, и другие нормы — тому подтверждение. Не медиа должны формировать моральность, этим должны заниматься школа или (и) церковь. Первая у нас остается фактически еще советским учреждением с постоянно возрастающим количеством запихиваемой в головы детей информации, но без обучения навыкам ее обобщать и использовать. Что касается второй, то религиозные организации весьма заняты борьбой между собой, а граждане признают себя верующими больше на словах, как когда-то называли себя коммунистами. Поэтому власти следовало бы реформировать школу, но желательно, чтобы этим не занимались инициаторы «моральных» законов.

ГОЛОВЕНКО Роман — руководитель правовых проектов ОО «Институт массовой информации», г. Киев