Кроме давно существовавших уголовно-правовых рисков, к которым бизнес уже более-менее подготовлен, теперь бизнесу стоит остерегаться последствий вовлечения в уголовные разбирательства по факту совершения коррупционных преступлений. Об этой актуальной на сегодняшний день тенденции в уголовной практике, о том, какие негативные последствия для бизнеса она несет и каким компаниям стоит опасаться таких последствий в первую очередь, рассказала партнер, руководитель практик споров с налоговыми и таможенными органами, а также защиты в уголовных производствах в сфере хозяйственной и служебной деятельности АО Arzinger Екатерина Гупало.

 

— Какие проблемы сейчас наиболее актуальны для бизнеса в разрезе уголовных производств?

— Потребность в уголовной практике продолжает оставаться актуальной для бизнеса. Если раньше весомую часть работы в практике защиты в уголовных производствах в сфере хозяйственной и служебной деятельности занимали уголовные производства по факту уклонения от уплаты налогов и других связанных с налогами производств, то теперь ситуация изменилась. Круг забот бизнеса пополнился еще одним элементом — уголовными производствами, связанными с коррупционными деяниями.

К слову, уголовные производства по результатам налоговых проверок с доначислениями на большую сумму никуда не делись. Более того, иногда правоохранительные органы практикуют регистрацию уголовного производства по факту уклонения служебными лицами налогоплательщика от уплаты налогов и без проведения предварительно налоговой проверки как таковой. Но с такими претензиями правоохранителей бизнес уже более-менее свыкся, научился правильно реагировать и защищаться.

Возвращаясь к вопросу уголовных производств по факту совершения коррупционных деяний, последние следует понимать в расширенном значении. То есть относить к данной категории не только уголовные производства, квалификация которых непосредственно связана с получением неправомерной выгоды, но и уголовные производства по факту неправомерного завладения денежными средствами (статья 191 Уголовного кодекса (УК) Украины «Присвоение, растрата имущества или овладение им путем злоупотребления служебным положением»).

 

— В отношении каких субъектов бизнеса в первую очередь релевантны такие риски?

— В разрезе бизнеса, как правило, такие риски актуальны для компаний, имевших «счастье» выиграть государственный тендер. Наиболее частые претензии, которые приходится слышать от правоохранительных органов, сводятся до утверждения, что цена поставленной продукции завышена. При этом даже тот факт, что это была наиболее низкая цена из всех тендерных предложений, правоохранителями не особо учитывается. Ведь всегда можно сослаться на сговор между участниками тендера или же на связанность между членами тендерной комиссии и компанией-победителем.

И даже если доказательств указанного выше у следствия для передачи дела в суд недостаточно, для создания проблем бизнесу таких утверждений хватает с лихвой.

Стоит отметить, что если компания и не участвовала непосредственно в государственном тендере, но ее продукция через посредника поставлялась за деньги государства, то на сегодня такая компания также находится в зоне пристального внимания правоохранительных органов. Нам известен уже не один подобный практический случай.

 

— Какие негативные последствия могут ожидать бизнес?

— Компаниям приходится иметь дело с такими негативными последствиями, как обыски с последующими вызовами на допросы служебных лиц, изъятия имущества во время таких обысков; вполне типичными стали случаи ареста денежных средств и имущества компаний в рамках уголовного производства. При этом в случае ареста уже поставленного государственному органу или же государственному предприятию товара обжаловать арест приходится уже самому государственному органу.

Также необходимо упомянуть о новом институте — спецконфискации, который сегодня позволяет изымать имущество и денежные средства у третьих лиц, если такое имущество/денежные средства имеют преступное происхождение. В то же время практика по применению спецконфискации пока не успела сформироваться. Однако последствия введения такого нового института уже стали ощутимы для бизнеса. Например, необходимость обеспечить сохранность имущества до решения вопроса о спецконфискации может послужить основанием для ареста такого имущества.

 

— К каким иным рискам, кроме уголовных, необходимо быть готовым бизнесу?

— Дело делу рознь, и каждую конкретную ситуацию стоит рассматривать отдельно. Как правило, мы сопровождаем комплексные проекты, где предоставление правовой помощи в рамках уголовного производства — лишь один из элементов эффективной защиты. Например, при связанных с тендерными закупками процессах может вступить в игру и третья сторона — как правило, это одна из проигравших тендер компаний. Эта компания пытается обжаловать и сам тендер, и признать подписанный по результатам тендера договор поставки недействительным. В дополнение ко всем этим процессам проигравшая компания может подать жалобу в антимонопольный орган и таким образом инициировать против остальных участников тендера еще и антимонопольное расследование. В результате с одного процесса разрастается вереница связанных между собою дел.

Такие комплексные проекты требуют участия не только уголовных адвокатов. Например, в описанном выше случае эффективная защита предусматривает слаженную командную работу также со стороны юристов из судебной практики в классическом понимании этого слова, специалистов по антимонопольному и конкурентному праву.

Кроме того, в случае с компаниями с иностранным капиталом нередко требуются консультации по применению международного антикоррупционного законодательства к рассматриваемому случаю. Важным является также пересмотр существующих процессов и процедур компании — тут на помощь приходит практика антикоррупционного комплаенса и этики бизнеса.

 

— Взаимодействие с правоохранительными органами — это всегда отношения в плоскости «нападающий и защита»?

— Не совсем так. Очень часто компании выступают в роли пострадавших от той или иной формы мошенничества. Тогда адвокатам приходится играть совсем другую роль. Представление потерпевших в уголовном производстве имеет свою специфику не только с точки зрения набора процессуальных прав и обязанностей. Есть также множество важных практических нюансов.

К примеру, стоит вспомнить недавний процесс аттестации в правоохранительных органах. Старые кадры, понимая, что аттестацию они, скорее всего, не пройдут, откровенно «забивали» на дела. Новые же кадры часто демонстрируют большее желание работать, но не всегда физически могут осилить весь взвалившийся на них пласт работы. Ведь, как известно, в правоохранительных органах проходили сокращения численности сотрудников. Как следствие, например, в одном из территориальных управлений полиции г. Киева на одного следователя приходится 160 уголовных производств! Одному человеку даже при наличии команды оперативников нереально одновременно расследовать такое количество дел. Очевидно, что некоторые уголовные производства по тем или иным причинам становятся приоритетными. Остальные же дела пылятся на полке в кабинете у следователя с нулевой процессуальной активностью на протяжении полугода и более. В результате даже если адвокат потерпевшего грамотно составит заявление об уголовном правонарушении, напишет ряд детальных ходатайств о процессуальных и следственных действиях, то есть фактически распишет план расследования, следователи вопреки требованиям Уголовного процессуального кодекса (УПК) Украины не спешат рассматривать такие обращения. Уже не говоря об исполнении удовлетворенных ходатайств со стороны потерпевшего.

 

— Что же делать компаниям-потерпевшим, если расследование ведется неэффективно?

— В таких случаях срабатывает правило «спасение утопающих — дело рук самих утопающих», точнее — их адвокатов.

Можно писать жалобы на следователя, но это долгий процесс. Чтобы в результате жалоб достичь эффекта в виде активности следователя, зачастую необходимо запастись терпением. Кроме того, некоторые клиенты против применения механизма жалоб на следователя, поскольку считают это прямой конфронтацией.

В связи с этим не стоит забывать, что адвокат — представитель потерпевшего согласно УПК Украины наделен широким спектром процессуальных прав. Например, адвокат может самостоятельно и напрямую, без следователя, обратиться к следственному судье с ходатайством о временном доступе к вещам и документам. При удовлетворении такого ходатайства следственным судьей адвокат самостоятельно обращается за временным доступом к вещам и документам.

Конечно, у адвоката все равно нет таких широких полномочий, как у следователя. Например, он не может самостоятельно обратиться к следственному судье на предмет проведения обыска, равно как и не может самостоятельно его провести. Также адвокат не может провести допрос, явка на который будет обязательной для свидетеля. Однако адвокат может опросить человека, который владеет важной для установления обстоятельств по делу информацией, при наличии согласия последнего.

На практике после проведения комплекса активных мероприятий адвокатом потерпевшего удавалось достичь для клиента ощутимых результатов. Например, добиться применения обеспечительных мер в форме ареста объекта недвижимости, тем самым уберечь его от последующего отчуждения рейдером, заставить другую сторону сесть за стол переговоров и возместить ущерб. То есть в рассматриваемом случае активность адвоката и самого потерпевшего — это и есть залог успеха.

 

(Беседовала Виолетта ЛОБАН,

«Юридическая практика»)