Корпоративные отношения и конфликты как их разновидность стали неотъемлемыми спутниками экономической жизни в условиях рыночных отношений. Возникает вопрос, насколько точно, всеобъемлюще (комплексно) и соответственно эффективно законодательство устанавливает рамки правомерности (дозволенности) тех или иных форм корпоративного поведения (правила корпоративных игр) и противостоит правонарушениям, а также злоупотреблению правом, или, иными словами, как же законодательство содействует установлению корпоративного порядка, который является одной из основ хозяйственного порядка, провозглашенного в преамбуле Хозяйственного кодекса Украины (ХК)? С ходу на последнюю часть вопроса можно ответить лишь встречным вопросом: что следует подразумевать под корпоративным порядком? На взгляд автора, в основных чертах его содержание можно представить как обеспечивающую баланс интересов урегулированность корпоративных отношений правом и формирование на этой основе соответствующих образцов корпоративного поведения.

При сопоставлении в разрезе правового обеспечения корпоративных интересов двух групп — участников (учредителей, акционеров) и предприятия корпоративного типа — легко обнаружить, что перевес на стороне первых. Данное положение вполне объяснимо. Корпоративное право (законодательство), не имеющее однозначной отраслевой ориентации, цивилисты активно пытаются «склонить» к своей науке. Это подтверждают гражданско-правовые исследования, направленные на укрепление статуса участников (акционеров), и, как следствие, тенденциозное развитие корпоративного законодательства в этом направлении (например, нормы проекта Закона «Об акционерных обществах»). Увеличение прав участников (акционеров), как инвесторов предприятия, соответствует идеям частной собственности и ее всемерной защиты (отсюда «теории собственников акций» и т.п.).

Предприятие нуждается в обеспечении своей организационно-имущественной устойчивости, в том числе в защите как от учредителей (участников, акционеров) в случаях недобросовестного отношения к предприятию, при злоупотреблении правом, так и от органов управления (должностных лиц) в случаях их нелояльного и/или незаботливого отношения как материальных субъектов, имеющих одноименные интересы, при реализации которых форма (личность) предприятия используется (а не учитывается) для более предметного пользования его содержания.

К сожалению, нельзя сказать, что действующее законодательство направлено на обеспечение интересов предприятий в корпоративных отношениях.

В аспекте актуальной проблемы согласования двух новых кодексов — ГК и ХК — проведем краткий обзор влияния некоторых их коллизий и новаций на сферу корпоративных отношений.

Одной из основных, пожалуй, можно назвать организационные формы юридических лиц (по ГК) или предприятий (по ХК). При этом сами понятия «юридическое лицо» и «предприятие» в принципе не являются взаимоисключающими (как это было до вступления в силу нового ГК), хотя новому статусу предприятия как объекта гражданских прав придается почти космическое значение.

Максимальная унификация ГК форм предпринимательских юридических лиц (хозяйственные общества и производственные кооперативы) более выигрышна для коллективных образований, исходя из соображений урегулированности в них внутренних отношений правом. Что касается унитарных предприятий (частные и дочерние предприятия со 100-процентным участием учредителя), то, несмотря на необходимость урегулирования корпоративных отношений и в таких формах концентрации капитала (ведь объединением капитала ее не назовешь), применение правил о порядке создания и функционирования хозяйственных обществ или кооперативов вряд ли будет здесь целесообразно.

Так, учитывая «имущественный ценз» хозяйственных обществ любимых форм (ООО и АО), роскошь прикрыться завесой корпорации будет доступна лишь состоятельным лицам, способным сформировать уставный капитал в размере не ниже минимального (который, судя по законопроектам, имеет тенденцию к заметному увеличению). А желающим занять нишу в небольшом бизнесе придется заниматься предпринимательством в статусе физлица либо создавать общества с «повышенной» ответственностью. Кроме того, процедура управления обществом одного лица (по структуре собственности аналога частного предприятия) будет выглядеть чрезмерно «заурегулированной».

Форма производственных кооперативов с несколько подзабытым принципом «каждому — по труду» также подойдет не каждому гражданину (особенно иностранному) — потенциальному учредителю (инвестору). А юридические лица, как известно, к труду вообще не способны.

Нормы об обществах одного лица породили другую проблему, о которой уже ведутся дискуссии ученых. Это выход из общества одного лица как легитимная форма необременительного расставания с обществом. При возможном адекватном законодательном корректировании статус обществ одного лица превратится в «правило исключений», альтернативой которому должно стать специальное урегулирование порядка создания, функционирования и прекращения унитарных предприятий. Кроме того, в рамках хозяйственных обществ неуютно таким формам, как объединения предприятий (концерны, ассоциации и т.п.), которым целесообразно предоставить индивидуальное правовое обеспечение (что, кстати, и сделано в главе 12 ХК).

В свою очередь, хочу поддержать мнение о сомнительной эффективности и адекватности новаций ГК в отношении совместного использования чистых активов и уставного капитала в качестве критерия капитализации и даже условия деятельности общества (статьи 144, 155 ГК). (См. Єфименко А. Корпоративні норми нового Цивільного кодексу // Юридичний журнал. – 2003. — № 4. — С.41—43.)

Новаторский аспект ХК кажется более прогрессивным. Так, статьей 81 урегулирован порядок обращения акций в ЗАО, позволяющий поставить заслон фантазии судей в выборе различных аналогий. Статья 126 ХК устанавливает особенности отношений контроля-подчинения между предприятиями, признавая факт существования экономической зависимости между юридически самостоятельными субъектами.

Кроме того, следует отметить, что вопросы повышения уровня ответственности участников за недобросовестное поведение, в том числе злоупотребление правом и контролем, а также за нелояльное и незаботливое отношение должностных лиц к предприятию, кроме вышеуказанной статьи 126 ХК, так и остались за кадром кодексов.

Предвижу возражения о том, что особенности указанных отношений будут отражены в специальных законах (об акционерных обществах, об обществах с ограниченной ответственностью). Однако, по-моему, унифицированные гарантии интересов предприятия в корпоративных отношениях изначально следовало закрепить в соответствующих нормах кодексов и Закона «О хозяйственных обществах» относительно принципов и правил корпоративного поведения участников таких отношений.