Уходящий год принес немало изменений в сфере корпоративного права и смежных с ним отраслях. Немало было сказано о преимуществах и недостатках использования модельного устава, электронной регистрации юридических лиц и физических лиц — предпринимателей, изменений, коснувшихся хозяйственных обществ, а также о целом ряде новелл, повлиявших на судебное рассмотрение корпоративных споров. Подбить итоги года и выделить основные тенденции в регулировании корпоративных конфликтов мы попросили Аркадия Пермякова, партнера юридической компании «Сетра».

— Аркадий Борисович, какие нормативно-правовые акты, принятые либо вступившие в силу в 2011 году, оказали наиболее сильное влияние на разрешение корпоративных конфликтов?

— Значительно дисциплинировал систему судо­устройства и косвенно поспособствовал борьбе с рейдерством Закон Украины «О судоустройстве и статусе судей». Учитывая тот факт, что практически все рейдерские механизмы основаны на незаконных судебных решениях, в части упрощения процедуры освобождения судей от должностей, этот закон создал пути для принятия мер в связи с заведомо незаконными судебными решениями. Нельзя обойти вниманием и Закон «Об акционерных обществах». Несмотря на наличие некоторых огрехов, новый «акционерный» закон все же обеспечивает более качественное регулирование корпоративных правоотношений в АО, нежели Закон «О хозяйственных обществах» и нормы Гражданского кодекса.

— Как вы оцениваете законодательные изменения по упрощению регистрации юридических лиц и физических лиц — предпринимателей с точки зрения антирейдерских гарантий?

— Комплексное реформирование системы государственной регистрации юридических лиц призвано удешевить и упростить процедуру открытия предприятия. Эти законодательные нормы ориентированы на малый бизнес, для которого разработка антирейдерских механизмов не стоит среди приоритетов. Для целей же защиты от рейдерства они принесли мало полезного. Наоборот, предприятия, пользующиеся всеми предоставленными законодателем «упрощениями», являются удобной мишенью для недружественного поглощения.

— В последнее время немало говорят о значении Закона № 3932-VI, закрепляющего за решениями Верховного Суда Украины статус прецедентов. Как внедрение этой законодательной нормы отразится на рассмотрении судами корпоративных споров?

— Эта норма окажет немалое влияние на судебную практику в целом, в том числе и на судебные споры, вытекающие из корпоративных отношений. Хочется верить, что придание прецедентного характера решениям ВСУ поможет избежать неоднозначного толкования некоторых законодательных норм судами кассационной инстанции. Такие случаи, увы, имели место и в нашей практике, например, неодинаковое применение Высшим хозяйственным судом Украины статьи 85 ХПК, которое весьма усложнило ситуацию в одном из судебных процессов, в котором мы принимаем участие. Кстати, хочу обратить внимание еще на одно нововведение упомянутого вами закона, которое не имеет никакого отношения к работе Верховного Суда. Речь идет об ограничении включения судебных решений в Единый реестр. Как уже многим известно, отныне решения будут попадать в реестр выборочно, согласно критериям, которые предстоит определить Совету судей Украины по согласованию с Государственной судебной администрацией. Создание на законодательном уровне «лазейки» для невключения в реестр заведомо незаконных судебных решений может негативно сказаться на практике решения корпоративных споров, связанных с рейдерством.

— Как изменились корпоративные конфликты за последний год, стали ли они более утонченными?

— Нельзя не отметить позитивной динамики в сфере разрешения корпоративных конфликтов. Рейдеры все реже прибегают к своему излюбленному инструменту — незаконным постановлениям судов, так как судьи в современных условиях остерегаются принимать их. В то же время в процессе недружественных поглощений все чаще фигурируют незаконные действия правоохранительных органов — милиции, прокуратуры, СБУ. Рейдер в 2011 году более расчетлив и осторожен, нежели пять или десять лет назад. Все реже применяются сценарии грубого силового захвата предприятий, все чаще — «интеллигентные» манипуляции, стоящие на грани законности.

Так, например, в деле одного из наших клиентов, в котором объектом рейдерского посягательства стала крупная украинская фармацевтическая компания, незаконно отчужденный пакет акций был мгновенно распылен, смешан с другими пакетами акций и цепочкой подставных компаний продан в собственность добросовестного иностранного инвестора.

Между тем, наряду со стремлением к «изысканным» решениям и законодательному сбалансированию корпоративных конфликтов прослеживается инертность мышления некоторых участников таких споров. Отдельные представители судебной власти по-прежнему принимают активное участие в создании благополучной почвы для легализации очевидно неправомерных и очень банальных, но, тем не менее, резких действий по завладению чужим имуществом. Взять хотя бы ряд нашумевших конфликтов, «вдохновителем» которых стал уже бывший председатель хозяйственного суда Одесской области. В качестве излюбленного механизма разрешения корпоративных споров Одесская область всегда могла предложить быстрый способ ликвидации конфликтующего оппонента (который, как правило, защищал свои законные имущественные притязания) по упрощенной процедуре (так называемой 52-й статье Закона Украины «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом»). И делала это несмотря ни на что.

— Какие способы обжалования незаконно вынесенных судебных решений, без которых не обходится большинство корпоративных конфликтов, являются наиболее эффективными?

— В нашей практике свою действенность доказали жалобы в контролирующие органы — Высший совет юстиции, Высшую квалификационную комиссию судей. Как известно, в этом году несколько судей были отстранены от должности именно в связи с большим количеством жалоб, «закрыть глаза» на которые было уже невозможно. Что касается обжалования незаконных решений непосредственно в апелляционной, кассационной инстанциях, то оно отличается медлительностью и не всегда эффективно.

— Сегодня все больше украинских компаний практикует выход на IPO. Как вы считаете, является ли сопутствующая данному процессу открытость компании надежным способом обезопасить бизнес от недружественных поглощений?

— Действительно, еще недавно выход на IPO рассматривали как один из способов защиты бизнеса. Однако сегодня выход на международные биржевые площадки, наоборот, начинает активно пополнять рейдерский инструментарий и нередко используется для препятствования возврату незаконно отчужденного бизнеса первоначальному собственнику.

С подобной схемой столкнулись и некоторые наши клиенты. Так, мы представляем интересы четырех компаний, пострадавших вследствие корпоративного конфликта с использованием упомянутого механизма. Был признан недействительным договор купли-продажи акций предприятия между нашими клиентами, который был заключен еще в 2002 году, после чего было произведено несколько дополнительных эмиссий, и предприятие вышло на IPO в Лондоне. Сейчас перед нами стоит задача вернуть эти акции первоначальным собственникам. Это достаточно сложная проблема: ситуация утяжелена присутствием иностранного инвестора, поэтому здесь необходимо сохранить баланс между его интересами и удовлетворением требований суда и участников сделки — первоначальных собственников компании.

— А как быть самим инвесторам? Есть ли у нерезидентов шанс на защиту своих прав и интересов в нашей стране?

— Недружественные поглощения занимают не первое место среди инвестиционных рисков на Украине, однако и его иностранные компании из виду не упускают. Ведь на практике известны случаи, когда рейдерские схемы применялись и по отношению к российским, и по отношению к западным инвесторам, и этот вопрос не раз уже поднимался на международном уровне. В целом, у нерезидентов очень хорошие шансы «устоять» против рейдерской атаки. Тем не менее, большинство инвесторов предпочтут не испытывать судьбу и свои силы, а вложить капитал в более цивилизованный рынок. В украинскую экономику сегодня инвестируют большей частью те, кто хорошо знаком с ее реалиями и рисками.

(Беседовала Евгения РУЖЕНЦЕВА, «Юридическая практика»)