Кассетные скандалы давно уже стали привычным делом — в наши дни сбором компромата не занимается разве что ленивый. На бытовом уровне это действует безотказно, чего не скажешь о судебной системе. Теперь уже всем известно, с каким подозрением наши судьи относятся к подобным «сенсационным материалам», и чаще всего такие вещественные доказательства суд не принимает во внимание. Однако из всех правил существуют исключения, и вынесение приговора по уголовному делу на основании аудиозаписи, подлинность которой вызывает большие сомнения, становится реальностью.

ОСУДИЛИ, ДА НЕ ПОСАДИЛИ

В начале 1999 года у донецкого предпринимателя Васильева (фамилия изменена. — Ред.) возник конфликт с акционерным обществом, директором которого он являлся. Васильев подал в Калининский районный суд г. Горловки Донецкой области гражданский иск об отмене регистрации общества. Рассмотрением дела занимался судья Вадим Сидоренко, которому с целью вынесения «правильного» решения Васильев якобы передал через своего адвоката Лукьянчука (фамилия изменена. — Ред.) денежные средства в сумме 300 долларов США. Сидоренко взятку якобы взял, но решение принял не в пользу Васильева, а совсем наоборот. Тогда возмущенный взяткодатель предоставил донецким правоохранительным органам три аудиокассеты с записями его разговоров с судьей.

Луганский суд принял аудиозаписи в качестве доказательств и признал, что адвокат Лукьянчук действительно передал судье триста долларов из четырехсот, полученных от Васильева, а сто долларов оставил себе «за услуги».

Сидоренко заявил, что решение по делу он принял абсолютно законное, а Васильев, провоцируя его на разговоры о каких-то деньгах, изначально решил сделать аудиозапись с целью дискредитации судьи. Лукьянчук также заявлял о своей полной непричастности к даче взятки.

Однако суд решил, что заявления подсудимых о провокации необоснованны и надуманны. Вадим Сидоренко был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 168 Уголовного кодекса Украины «Получение взятки в особо крупных размерах», предусматривающей от 10 до 15 лет лишения свободы, и осужден к четырем годам с конфискацией всего имущества. Лукьянчука за посредничество во взяточничестве осудили условно и амнистировали.

Однако после оглашения приговора под стражу Сидоренко почему-то взят не был. Обжалование решения Луганского областного суда успеха не принесло. Кассационную жалобу Сидоренко и Лукьянчука судебная коллегия Верховного Суда Украины не удовлетворила, а приговор Луганского суда оставила без изменений, подтвердив таким образом его законность и правильность. Заявления Сидоренко о необходимости возбуждения уголовных дел против сотрудников подразделения по борьбе с организованной преступностью и прокуратуры, расследовавших его уголовное дело, остались без удовлетворения как на местном уровне, так и на уровне того же Верховного Суда.

В своих ходатайствах судья Сидоренко указывает на многочисленные грубые нарушения уголовно-процессуального закона, имевшие место в ходе расследования и рассмотрения уголовного дела в суде первой инстанции.

ОРИГИНАЛ ИЛИ КОПИЯ?

Вопреки статьям 7, 9, 10 Закона Украины «О судебной экспертизе» судебно-фоноскопическая экспертиза пленок, информация с которых легла в основу обвинения, была проведена вне специализированных учреждений и ведомственных служб. Экспертные исследования проводились преподавателем Донецкого института внутренних дел, который в своем заключении отметил, что «предоставленные для исследования фонограммы являются оригиналами либо аутентичными копиями. В пределах непрерывных участков записи всех фонограмм следы, свидетельствующие о производстве механического либо электронного монтажа, не обнаружены».

В пункте 17 постановления Пленума Верховного Суда Украины № 8 от 30 мая 1997 года «О судебной экспертизе по уголовным и гражданским делам» судам разъясняется необходимость выяснения при проверке и оценке экспертного заключения компетентности эксперта.

Однако, оценивая достоверность заключения, суд первой инстанции не проверил его на предмет компетентности и полноты экспертного исследования, ограничившись лишь повторением в приговоре вышеприведенной цитаты.

Согласно консультативному заключению специалиста по исследованиям материалов и видеозвукозаписи КНИИСЭ № 726 от 15 февраля 2002 года, во-первых, экспертное заключение о том, что фонограммы являются оригиналами либо аутентичными копиями, является противоречивым, что свидетельствует об отсутствии какого-либо вывода вообще. Во-вторых, понятие аутентичности в экспертной практике не используется, т. к. оно содержит юридическую оценку, что подтверждает выход эксперта за пределы своих полномочий. И, в-третьих, альтернативность вывода относительно фонограмм делает невозможным экспертное заключение об отсутствии признаков монтажа фонограммы-оригинала по ее копии, поскольку при копировании указанные признаки могут уничтожаться либо маскироваться.

Таким образом, в основу обвинения были положены материалы судебно-фоноскопической экспертизы с по существу отсутствующим экспертным заключением, к тому же составленным неаттестованным, т. е. некомпетентным лицом.

Вадим Сидоренко утверждает, что суд первой инстанции также проигнорировал требования процессуального принципа непосредственного исследования доказательств по делу (статья 257 Уголовно-процессуального кодекса Украины) — важной гарантии установления истины, постановив свой обвинительный приговор в том числе на показаниях не допрошенных в судебном заседании свидетелей.

ВЕРХОВНЫЙ СОВЕТ ЗАБЫЛИ СПРОСИТЬ

В этом деле есть еще один интересный момент. Институт государства и права Национальной Академии наук Украины им. В. Корецкого, проводивший научно-правовую экспертизу судебного решения, в своем заключении от 16 августа 2001 года пришел к выводу, что привлечение судьи Сидоренко к уголовной ответственности без согласия Верховного Совета Украины является неправомерным. Когда судье предъявляется обвинение в совершении уголовного преступления, «Верховный Совет Украины прекращает полномочия судьи и дает согласие на его задержание или арест», — такова норма Закона Украины «О статусе судей». Однако так она стала выглядеть после внесения в Закон изменений 6 июля 2000 года.

Когда же Сидоренко привлекался к уголовной ответственности, эта норма выглядела несколько иначе: «Верховный Совет Украины прекращает полномочия судьи, лишает его неприкосновенности и дает согласие на привлечение его к уголовной ответственности». То есть иммунитет судей до июля 2000 года был гораздо более категоричным, нежели после внесения в Закон изменений, и привлечение судьи к уголовной ответственности требовало предварительного на то согласия Верховного Совета.

Поэтому несоблюдение порядка возбуждения уголовного дела в отношении судьи Сидоренко является существенным нарушением уголовно-процессуального законодательства Украины и свидетельствует о ничтожности всех последующих процессуальных и следственных действий, а все предварительное расследование де-юре происходило при отсутствии предъявленного обвинения, самого обвиняемого и субъекта уголовно-процессуальной деятельности. Это, согласно заключению экспертизы, дает все основания для отмены приговора и других документов по этому делу.

Делом Сидоренко заинтересовался Комитет Верховного Совета Украины по борьбе с организованной преступностью и коррупцией. Заместитель председателя комитета направил в Верховный Суд Украины письмо, в котором изложил определенные сомнения в законности приговора по делу судьи Сидоренко. Но это никаких изменений в судьбе судьи не повлекло. Несмотря на многочисленные ходатайства Сидоренко об отмене приговора апелляционного суда Луганской области, Верховный Суд Украины незаконные судебные решения не отменяет. Поэтому Вадим Сидоренко продолжает обращаться с жалобами во всевозможные органы власти, обвиняя правоохранительные органы и Луганский областной суд в незаконных действиях.