Еще 1 декабря 1994 года был принят Закон «О возмещении ущерба, нанесенного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда».

Однако некоторые положения этого Закона до сих пор вызывают большие сомнения в их правомерности и соответствии современному процессуальному законодательству и европейскому судопроизводству. Главным сомнительным моментом в Законе является то, что ответчиком наряду с органом, нанесшим ущерб гражданину, является и казначейство.

Исходя из положений этого Закона, пострадавший от действий властей (органа дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда) обращается в суд для возмещения материального и морального ущерба, становясь истцом в судебном процессе. Однако, как это ни странно, он обязан предъявить иск не только к органу, совершившему противоправные действия, но, в соответствии с этим Законом, и к госказначейству, хотя в компетенцию истца такие действия не входят. В соответствии с элементарными нормами судебного процесса, истец может обратиться в суд за защитой своих интересов против неправомерных действий конкретных правоохранительных органов, а к казначейству он не имеет никакого отношения. Даже если он не предъявляет иск к казначейству, суд все равно рассматривает иск к двум ответчикам.

Истец ни в какие правоотношения с казначейством не вступал, однако он вопреки здравому смыслу обязан предъявлять иск к казначейству. Получается юридический парадокс: казначейство становится соответчиком искусственно, абсолютно не нарушив никаких прав истца.

Казалось бы, это неплохо, — государственные органы становятся соответчиками, отвечая за неправомерные действия одного из них. Но в действительности здесь заложен коварный казус: на деле в этом искусственном вывороте никакой защиты прав истца нет, наоборот, его законные права ограничиваются навязыванием второго обязательного ответчика, не проходящего по материалам дела о незаконных действиях органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.

Для чего же это сделано? Ответ совершенно ясен: у «притянутого» ответчика — госказначейства — единственная цель: защищать интересы казны и ни под каким предлогом не допустить выдачи денег. Было бы смешным и невероятным, если бы казначейство вдруг стало на сторону истца; в этом случае оно не выполнило бы роль, предусмотренную для него в таком судебном процессе. Да и работал бы данный предъявитель в этой организации, если бы он защищал интересы истца, а не ответчика?

У госказначейства как административно-финансового органа — свои задачи. Однако неправомерное обязательное «притягивание» его в судебный процесс для поддержания спора и защиты интересов ответчика искажает его функции, особенно если учесть, что казначейство конкретным Законом поставлено на страже интересов ответчика, хотя последний, вероятно, совершает неправомерные действия.

А почему Законом не поставить казначейство на стороне истца? Да потому, что оно введено в судебный процесс с абсолютно противоположными целями.

На суде казначейство должно обладать теми же полными правами, как и другие стороны процесса, хотя его роль ограничена. Однако в суде поднимаются вопросы ответственности правоохранительных органов, которые совершенно не относятся к компетенции казначейства, но оно, будучи искусственно введенным в процесс в обязательном и беспрекословном порядке, выступает только в защиту ответчика.

Возникает вопрос: в качестве кого — эксперта, защитника? Если это сторона процесса, то почему обязательная? Здесь нарушается и право суда на принятие решения об участии сторон в процессе. Казначейство, в соответствии с таким неправомерным казусом, имеет право на апелляцию и кассацию, защищая не свои действия, а действия ответчика, которые совершал он, а не казначейство.

Этот «насильственный» соответчик — третья и ненадлежащая сторона процесса, нерушимо стоящая за «спиной» ответчика, где становится очевидной неравнозначность сторон в судебном процессе. Вот так создан дополнительный давящий рычаг защиты государственных органов и их неправомерных действий от исков пострадавших граждан.

Можно ли говорить об интересах государства, если интересы его граждан не защищены законами? Ведь госказначейство выходит за пределы своих административно-финансовых функций, становясь стороной судебного процесса в обязательном порядке.

Аргументы защитников этого Закона не могут не коснуться вопроса о том, какой именно орган будет выплачивать деньги потерпевшему, который должен решаться в порядке исполнения решения суда, после судебного процесса, а не в его ходе, с ущемлением интересов истца.

Закон от 1 декабря 1994 года ввел эту неправомерность, нарушая элементарные положения гражданско-процессуальных правоотношений и Европейской конвенции об основных правах и свободах человека.

Неправомерные положения этого юридического документа должны быть безотлагательно изменены, поскольку направлены они против законных прав граждан Украины.