Принцип свободы договора по своей социальной значимости равняется признанию права частной собственности. Именно такая идея четко прослеживается в гражданском праве большинства государств и представляет собой юридическое закрепление основоположных рыночных экономических принципов. Однако если исходить из изложенного в статье «Понятие договора в новом Гражданском кодексе Украины: свобода или анархия?» Олега Подцерковного («ЮП» №37 (299) от 16 сентября 2003 года), можно усомниться не только в этом, но и во многих достижениях современной цивилистической науки. В указанной статье речь шла о нечеткости определения самого принципа свободы договора в статье 6 нового ГК Украины, нарушении принципа верховенства права (главенства императивной нормы закона над диспозитивной — договором) и, соответственно, об угрожающих обществу экономической анархии и хаосе.

Сразу же хочу отметить, что новый ГК Украины разрабатывался на основе аналогичных кодексов европейских государств, учтен в нем и опыт Российской Федерации. То есть, несомненно, его достоянием стали современный теоретический подход и практические аспекты.

Автор вполне справедливо утверждает, что нормы действующего ГК не предусматривают каждый раз запретов на свободное договорное усмотрение, признавая верховенство закона над договором. Однако, на мой взгляд, данный принцип — рудимент правового закрепления нерыночных административных экономических отношений, когда договор де-факто не являлся самостоятельным правовым актом, всецело подчиняясь требованиям плановой директивы — императивной нормы правового акта органа государственной власти.

Как юридический факт договор ныне является правомерным действием, по воле его участников направленным на достижение определенных гражданско-правовых результатов. Однако роль договора не ограничивается влиянием на динамику гражданского оборота, а в соответствии с императивными нормами закона, обычаями делового оборота, требованиями разумности и справедливости определяет содержание конкретных прав и обязанностей контрагентов. В этом понимании договор как диспозитивная норма выступает средством регулирования поведения сторон в гражданских правоотношениях.

Законно заключенные соглашения приобретают силу закона для тех, кто их заключил (часть 1 статьи 1134 Гражданского кодекса Франции). То есть диспозитивная норма договора, соответствующая императивной норме закона, обычаям делового оборота и требованиям разумности и справедливости, по своей юридической силе является равноценной требованиям закона для участников данных договорных взаимоотношений. Именно так достигается экономический эффект, основанный на стимуляции деятельности субъектов договора путем признания ими возможности саморегуляции возникших взаимоотношений. (Инициативная функция договора. Красавчиков О.А. Гражданско-правовой договор: понятие, содержание, функции: Сб. Гражданско-правовой договор и его функции. — Свердловск, 1980. — С. 16.)

Таким образом, идея беззащитности перед договорной самодеятельностью преувеличена, так как сохранен главный принцип — все диспозитивные нормы договора принимаются в соответствии с императивной нормой закона. Так, пункт 2 статьи 6 ГК Украины гласит: стороны имеют право урегулировать в договоре, предусмотренном актом гражданского законодательства, свои отношения, не урегулированные этими актами. Следовательно, от законодателя и не требуется предусматривать все возможные ситуации и жестко их регулировать, как это было прежде. Иными словами, законодатель не обязан снабжать каждую императивную норму соответствующей оболочкой запрета на ее изменение в частноправовом договоре — в соответствии с императивной нормой контрагенты развивают и углубляют дальнейшую регуляцию своих правоотношений. Естественно, менять императивную норму нет никакой необходимости, так как стороны сами вырабатывают свои диспозитивные нормы, основываясь на общих требованиях императивных норм закона.

Исходя из вышеизложенного, считаю, что предлагаемый механизм противоречит основоположным принципам гражданского права (статьи 3, 6, 8, 627 ГК Украины).

С устранением же угрозы социальной анархии и экономического хаоса довольно успешно справляются нормы ограничения свободы договора, которые в ряде случаев превращают принцип свободы договора в исключение из него.

Абсолютная свобода договора является утопией. Однако испытанный механизм согласования императивной и диспозитивной (исходящей из нее) гражданско-правовых норм, предлагаемый в новом ГК, оптимальный и вполне соответствует позиции Шершеневича Г. С уничтожением последних следов личной зависимости устанавливается полная свобода личности и юридическое равенство. Свобода договора с ликвидацией субъективных ограничений и формализма стала в один ряд с правом собственности, одной из основ современного правопорядка.

ЕВДОКИМОВ Дмитрий — юрист, г. Киев