Комплаенс-система — система оценки рисков — PRAVO.UA
прапор_України
2024

Генеральний партнер 2024 року

Видавництво ЮРИДИЧНА ПРАКТИКА
Головна » Юридическая практика №24 » Эргономическая политика

Эргономическая политика

Комплаенс-система — система оценки рисков

Для более эргономичного использования своих ресурсов многие компании предпочитают решать вопросы комплаенса при помощи аутсорсинга

Комплаенс-система — система оценки рисков. Исходя из собственного опыта и наработок, хочу рассказать о создании эффективной комплаенс-системы на базе юридической компании. Нашей фирмой была определена своя шкала рисков, которая, на наш взгляд, полнее, честнее и объемнее соответствует вызовам времени, чем прописанная в бесчисленных законах и положениях.

Риск малодоходных клиентов

Старейший банк Швейцарии Wegelin & Co, начавший свою работу более двух с половиной столетий назад, признался в том, что в течение почти десяти лет помогал гражданам США уклоняться от уплаты налогов на общую сумму 1,2 млрд долларов. Опасаясь уголовного преследования и открытой борьбы, банк выплатил штрафные санкции властям США и прекратил свою деятельность. Собственно поэтому задача комплаенса — относиться к каждому клиенту, к каждой проводимой операции так, как будет впоследствии относиться к этому вопросу государство. В то время как операционный департамент собирает от клиента справки о реальном местонахождении, определяет бенефициара, собирает документы о реальном движении товара и услуг, требует подтверждения от местного аудитора или юридической фирмы о должной регистрации в налоговом органе, комплаенс, находясь в уютной тишине парит над собранными документами, пытается просчитать риски. Для начала считаем, какой доход приносят эти операции или этот клиент. И это базовая отправная точка. Если мало, то такие операции или такой клиент не интересны вовсе, независимо от рисковости по классическому источнику. Как ни странно, но любая операция, любой клиент несет в себе скрытые непрогнозируемые риски, которые банку (компании) нет смысла брать на себя за «красивые глаза». Долой таких клиентов, операции, долой такой риск. Долой лоро-счета мелких банков, пусть выживают, как хотят. Нет смысла за гроши возлагать на себя риски обслуживания клиентов сторонних банков. Если же прибыль адекватна, то возникает следующий вопрос: не является ли операция попыткой законно минимизировать налоги от вполне легальной деятельности. Если сделка хоть чем-то отличается от схемы «украинская фирма со счетом в украинском банке покупает пылесосы у немецкой фирмы со счетом в немецком банке, производимые ею же в Германии», то начинаем потихонечку повышать шкалу рисковости таких операций в зависимости от ухищрений, применяемых клиентами. Соответственно, повышаем требование к доходности от таких операций. Если это реальная поставка, то вопрос необходимости увеличения комиссий по обслуживанию (роста доходности банка) будет клиентом воспринят гораздо лояльнее, чем финансовым посредником, который экономически (в первую очередь) не потянет рост цен. Также заслуживает внимания пример банков Швейцарии, применяющих для клиентов с более высокой степенью риска следующее требование. Клиента просят открыть личный счет в банке и разместить инвестиции, рекомендуемые банком, в сумме, превышающей определенный лимит. По сути, клиент таким образом выступает заложником, личным гарантом по операциям, проводимым его компанией. Чем выше риск, тем выше стартовая планка. Это конечно не панацея, так как неприятности может принести и самый высокодоходный клиент с огромным личным счетом. Но это стопроцентная гарантия от сознательного втягивания клиентом банка в сомнительные сделки.

Независимость принятия решений

Каждый банк (компания) старается сделать комплаенс-отдел максимально независимым в принятии решений. Он отделен структурно и подчиняется непосредственно только первому лицу компании. Закон на офицеров комплаенса возложил персональную ответственность за принятые решения. Комплаенс-офицер никогда не общается с клиентом лично. И здесь вопрос даже не в подкупе или в чем-то похожем. Основной вопрос — психологический. Как известно всем из популярной литературы, маньяки — это не ужасные уродливые мужчины с пятнами крови на рубашке. Маньяки — очень приятные в беседе, приятные внешне, располагающие к себе люди. Собственно, поэтому так много девушек попадается в умело расставленные сети. Аналогично и в банке, клиент может при личной встрече произвести приятное впечатление и помешать, таким образом, независимости оценки. Если же документы собирал другой человек, то комплаенс-офицеру остаются лишь одни бумаги, возможность общаться исключительно с документами. Он, как и проверяющие от имени государства в будущем, не слышит устных объяснений клиента, а изучает исключительно документы и то, что из них следует. Здесь, кстати, хорошо применим опыт внешнего комплаенса или комплаенса на аутсорсинге. Никакой аутсорсинг не снимет всю ответственность с банка, так как окончательное решение все равно за ним. Но это возможность частично сократить свои операционные расходы, не превращая свой банк (компанию) в огромную юридическую фирму. С другой стороны, документы клиента изучают совсем сторонние люди, не знакомые лично с менеджерами банка, не испытывающие внутреннего давления стен своего учреждения. Такой внешний комплаенс — реальная возможность получить альтернативное (второе) мнение независимо от симпатий и антипатий банкиров. Комплаенс-офицер банка видит, с одной стороны, всегда положительное мнение банкиров, с другой — максимально честную оценку сторонних юристов. Теперь ему остается только принять решение, взвесить допустимость риска, уровень доходности, и обеспечительные меры, как-то: личный счет, частоту проверок и контроля, дополнительные процедуры, такие как заключения аудита и т. д, которые можно регулярно запрашивать. Вовлеченность сотрудников банка в процессы клиентов можно проиллюстрировать на примере дела Hermitage Capital Management — дела о хищении из российского бюджета 5,4 млрд рублей, которое считается крупнейшим в истории разовым хищением средств из бюджета РФ. Сначала были похищены правоустанавливающие документы компаний, затем изменены владельцы, расчетные счета, создана видимость того, что предприятия завершили 2006 год с колоссальным убытком (хотя прибыль по этим трем компаниям составила около миллиарда долларов), и в налоговые инспекции были поданы заявления о возмещении якобы ошибочно уплаченных налогов за 2006 год на общую сумму 5 409 503 006 руб. Помимо прочего Hermitage Capital Management направила заявления в правоохранительные органы Дании и Эстонии. По мнению Hermitage Capital Management, деньги попали на 190 счетов Danske Bank, владельцы которых переводили деньги друг другу, доведя оборот до 9 млрд долларов. Счетами владели компании-«прокладки», которые указывали в своих отчетах минимальную прибыль. В своем заявлении Hermitage Capital Management называет имена 26 бывших сотрудников Danske Bank, которые могли быть причастны к преступным схемам. В обеих странах открыты уголовные дела о возможном отмывании средств.

Риски PEP-клиентов

Из какой бы страны ни был PEP (политически значимая персона), это всегда плохо. Общая рекомендация здесь — не брать его на обслуживание, если только есть такая возможность. Такой клиент — это всегда «билет на войну», причем на чужую. Будь он даже на 1000 % чистым политиком или чиновником из самой респектабельной юрисдикции, завтра его политические оппоненты начнут борьбу за власть, а банк окажется на арене «боевых» действий. Опыт показывает, что финансовые обвинения могут быть предъявлены и главе избирательного штаба кандидата в президенты США (Пол Манафорт), и Папе Римскому (скандал с банком Ватикана). Если обычного клиента правоохранители и расследователи могут обойти своим пристальным вниманием, то здесь шансов нет. Прибыль, получаемая от таких клиентов, их влияние, что, казалось бы, может пойти на пользу банку, — это все равно, что набивать кошелек высокорадиоактивным золотом.

Риски собственного персонала

Суровые времена требуют суровых решений. Бизнес — это война, а войско требует контрразведывательной структуры. Я могу привести примеры швейцарских банков, где сотрудники продавали данные клиентов иностранным государственным структурам (налоговым органам) или оказывались вовлеченными в сомнительный бизнес на стороне, такой как торговля оружием (даже если она легальная). Я уж не говорю о контактах клиентов и сотрудников банка (компании) в привычном для нас коррупционном понимании. Поэтому отдел кадров, контрразведка, внутренний комплаенс или как угодно называемая структура должны постоянно анализировать жизнь, личные отношения, работу, мотивацию максимально большого круга сотрудников. В таких ситуациях развод супругов или тот факт, что сорокалетний мужчина не был женат и не имеет детей, вызывают подозрения так же, как человек, гуляющий с автоматом по улицам города. Начались финансовые трудности, ушла жена, умерла собака — все это требует внимания внутреннего комплаенса.

Отмывание средств

Отмывание средств, связанное с терроризмом, торговлей оружием и людьми, — эти риски я поставил на предпоследнем месте. Такой откровенно нелегальный бизнес долго не живет, если его не покрывают власти целых государств. Но для этого бизнеса власти создают «специально обученные» банки, где могут полностью все контролировать. Пойманный студент со 100 граммами порошка, рассказавший впоследствии правоохранителям, как он с женой и тещей организовал нарколабораторию, — лишь ширма, прикрытие бездействия правоохранителей для того, чтобы они не трогали представителей этого бизнеса, работающих под «крышей» государства и в его интересах. То же касается торговли людьми, оружием и зачастую отмывания средств. Нам лишь важно не оказаться в череде этих «специально обученных» банков (компаний), созданных или привлеченных для такого рода деятельности. Хотя, конечно, бывает, что «везет». Так, Минфин США предъявил обвинение латышскому банку в том, что через него проходили средства Северной Кореи по закупке баллистических ракет и средства колумбийской наркомафии. Естественно, в контрактах клиентов и назначении платежей не указывались ракеты и наркотики. Здесь, с одной стороны, банк выступил для США этаким студентом со 100 граммами порошка, а с другой — банк не обеспечил набора мероприятий и процедур, рекомендуемых нами в пункте 1 данной статьи.

Активы и политика банка

Этот риск я располагаем на последнем месте, причем не в связи с его малозначимостью, а скорее с ограниченной возможностью контроля. Регуляторные требования центробанков, методологии оценки и работа кредитных комитетов практически избавляют банк от существенного числа токсичных активов. Основной же проблемой здесь становятся страновые риски, как-то: обесценивание залогов и падение платежеспособности в результате экономической политики государства, войн и катаклизмов, но больше всего из-за неработающей судебной системы, системы исполнения решений. В нашей стране, например, «кинуть» банк, отсудить у него залоги или запретить решением другого суда выполнение действий судебным исполнителем по списанию залога в адрес банка даже не считается постыдным действом или воровством. Этим можно гордиться, такими успехами делятся с друзьями и на экономических/юридических форумах. Как бы смешно это ни звучало, но в такой ситуации лучший кредит — инсайдерский, поскольку хозяин банка не заинтересован обмануть самого себя. В целом же для большенства стран такой риск по сути минимален и скорей относится к форс-мажорным событиям. Проблемные кредиты есть у всех украинских банков — их доля превысила 58 % портфеля. Антилидерами являются госбанки с долей свыше 70 %. Всего, по данным Национального банка Украины, у банков накопилось «токсичных» кредитов на 477,1 млрд гривен (17,5 млрд долларов). И речь идет именно о «живых» банках. Сотни миллиардов гривен необслуживаемых кредитов банков-банкротов остались вне этих подсчетов.

ХАНИН Семен — адвокат ЮК «Амбер», г. Киев

Поділитися

Підписуйтесь на «Юридичну практику» в Facebook, Telegram, Linkedin та YouTube.

Баннер_на_сайт_тип_1
YPpicnic600x900
баннер_600_90px_2
2024
tg-10
Legal High School

Інші новини

PRAVO.UA