Экспертное обеспечение — важнейшая составляющая правосудия. Реформа судебной системы и принятие новых процессуальных правил косвенно коснулись экспертной деятельности. Но более важными в этом направлении представляются целенаправленные попытки народных депутатов Украины урегулировать вопрос судебной экспертизы.

В начале апреля с.г. в Верховной Раде Украины был зарегистрирован проект Закона № 8223 «О судебной экспертизе и самоуправлении судебных экспертов» (законопроект). Документ наделал достаточно много шума в экспертном сообществе, и сегодня эксперт-психолог по специальности Сергей Волочай взвешивает все «за» и «против» принятия инициативы.

 

— Сергей, доступ к экспертному обеспечению является важной частью доступа к правосудию. Как в этом контексте можно воспринимать законопроект «О судебной экспертизе и самоуправлении судебных экспертов» № 8223 от 3 апреля 2018 года?

— Указанный законопроект широко обсуждается в среде судебных экспертов и адвокатов. Детальный анализ я бы оставил до момента завершения обсуждения документа. Но первое впечатление, безусловно, уже сложилось.

Можно выделить плюсы и минусы инициативы. Хотя лично мне о плюсах говорить тяжело — я последовательно критиковал этот законопроект еще с момента его первой подачи в 2013 году. Тогда он продвигался в свете необходимости повышения самодостаточности судебных экспертов, их материально-технического и социального обеспечения. На тот момент реакция адвокатского и экспертного сообщества была крайне негативной. Законопроект поддержан не был.

Сегодня документ реанимирован в контексте создания независимой самоуправляемой ассоциации судебных экспертов, их организационной и структурной самостоятельности. Цель благая, но, на мой взгляд, практически недостижимая. Кроме того, по «хорошей» традиции украинского законотворчества в каждый, на первый взгляд, полезный законопроект закладываются малозаметные риски, которые в итоге сводят на нет все благие намерения авторов и усугубляют исходное положение дел.

 

— Что вы имеете в виду?

— Один из самых негативных аспектов законопроекта — это фактическое введение монополии аттестованных судебных экспертов на проведение судебных экспертиз. Такой шаг выглядит логическим продолжением (но правильным ли?) предоставления исключительного права сотрудникам государственных специализированных учреждений проводить судебные экспертизы в уголовном процессе, которое закреплено в новой редакции Уголовного процессуального кодекса Украины. То есть любой вид экспертного исследования в уголовном процессе, даже самый «безобидный», например о причинении морального вреда потерпевшему, или товароведческая экспертиза для определения суммы материального вреда, будут проводить исключительно в государственных специализированных экспертных учреждениях. В чем смысл такого ограничения?

Экспертное сообщество привыкло к такой норме. Хотя то положение вещей, что три вида судебных экспертных исследований (судебно-медицинская экспертиза, судебно-психиатрическая и криминалистическая) проводятся исключительно в госучреждениях, разделяют не все. Особенно не поддерживают его специалисты, которые много лет выполняли такие виды экспертных исследований в штате государственных специализированных учреждений, составляли и усовершенствовали соответствующие методы исследований, а после увольнения лишаются возможности продолжать свою экспертную деятельность в индивидуальном качестве, притом что уровень их квалификации намного превышает уровень квалификации оставшихся в штате коллег, многие из которых являются их учениками и последователями.

Подобные абсурдные ситуации возникают по одной причине — из-за излишнего зарегулирования сферы судебно-экспертной деятельности и формального подхода к понятию «судебный эксперт». Если во всем цивилизованном мире судебным экспертом признают любого квалифицированного специалиста, способного сказать свое веское слово для улучшения качества правосудия, то в нашем случае судебным экспертом признается только тот, у кого есть соответствующее удостоверение. По этой причине высококвалифицированный сотрудник экспертного учреждения, несмотря на свои профессиональные компетенции, теряет свой статус эксперта после увольнения.

Еще большим абсурдом выглядит то, что бывший сотрудник экспертного учреждения для продолжения своей деятельности вынужден обращаться к экс-коллегам для прохождения аттестации и сдачи квалификационных экзаменов.

 

— Вы предлагаете оставить право за бывшими сотрудникам экспертных учреждений на самостоятельную практику?

— Такой шаг весьма логичен, но проблемы он не решит. Прогнозирую, что на следующий же день после введения такой нормы многие сотрудники экспертных учреждений (лучшие из них) тут же оставят свои рабочие места и перейдут к частной практике. Это выглядит как страшный сон многих функционеров государственной системы экспертного обеспечения правосудия. Кем же тогда руководить, если квалифицированные эксперты станут работать самостоятельно? И кто тогда обратится к функционерам за аттестацией или чтобы решить крайне зарегулированные ими же вопросы доступа к судебным экспертизам? Это первое.

Второе — то обстоятельство, что квалифицированным эксперта делают его профессиональные знания, умения и навыки, а не ведомственное удостоверение, так называемая корочка. То есть понятие «экспертность» выходит за рамки специализированного экспертного учреждения и распространяется на всю сферу академической науки и практики. Экспертами в своих сферах компетенции являются десятки тысяч научных сотрудников научных и научно-исследовательских учреждений системы Академии наук Украины. Но для ведомственной системы экспертного обеспечения правосудия эти академические специалисты — никто. Они не считаются компетентными экспертами, пока не пройдут ведомственную аттестацию и не получат удостоверение.

Кстати, об аттестации — она остается необходимым условием получения права на экспертную деятельность. По подсчетам, цена первичной аттестации по экономической специальности достигает суммы порядка 50 тыс. грн. Кроме того, аттестованному эксперту каждые три года необходимо проходить переаттестацию. Но это для эксперта-экономиста обойдется уже «дешевле» — порядка 30 тыс. грн. Неудивительно, что многие эксперты не в состоянии нести такие расходы и прекращают свою экспертную деятельность. Так, в 2015 году аттестованных экспертов частной практики всех направлений насчитывалось порядка 1500 человек. Сегодня их осталось около 470. Система государственного регулирования судебно-экспертной деятельности и дороговизна процесса аттестации не способствуют увеличению количества судебных экспертов, необходимого для своевременного и качественного правосудия.

Ситуацию могли бы спасти квалифицированные специалисты — ученые и практики, как я уже говорил, но тогда придется кардинально менять концепцию законопроекта, поскольку в нем содержится тройной блок недопуска специалистов в качестве судебных экспертов.

 

— Законопроект № 8223 вводит какие-то ограничения на доступ к профессии?

— Законопроект предусматривает не просто ограничения, а тройное ограничение, каждое из которых само по себе является непреодолимым, а все вместе они служат троекратной гарантией исключения специалистов из числа субъектов судебно-экспертной деятельности. Во-первых, четко указано, что специалистов можно привлекать в качестве судебных экспертов только для проведения таких видов экспертиз, которые не указаны в соответствующем классификаторе видов экспертных исследований. Из этого следует, что в случае необходимости проведения экономической или психологической экспертизы привлечь квалифицированного экономиста или психолога для оперативного получения соответствующих заключений будет невозможно. То есть специалистов можно привлекать в качестве судебных экспертов, но только для проведения таких экспертиз, которых не существует в природе. Ситуация из ряда «пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что».

Второе препятствие — это гражданство. Согласно законопроекту, к проведению судебных экспертиз могут допускаться специалисты, но только те, которые являются гражданами другого государства. Это значит, что мои однокурсники по факультету психологии Санкт-Петербургского госуниверситета могут быть назначены судебными экспертами в Украине, а я — нет. Хотя мои экспертные заключения принимаются в Беларуси, Армении, Казахстане, Таджикистане, Молдове, в той же РФ. Их принимают также при рассмотрении заявлений в Комитетах ООН и в ЕСПЧ. Но для национального законодателя, видимо, украинские специалисты недостаточно компетентны в качестве потенциальных судебных экспертов. По сути, это ограничение имеет дискриминационный характер по признаку гражданства.

В-третьих, условием допуска специалистов в качестве судебных экспертов является норма о необходимости получения отвода для всех аттестованных по данной специальности судебных экспертов. То есть, как бы ни были загружены эксперты-экономисты или эксперты-психологи, ни один квалифицированный специалист-психолог или экономист не будет назначен судебным экспертом, пока не будут получены отводы в отношении всех аттестованных экспертов по данной специализации. Как можно получить такой отвод? Практически это нереально.

 

— А какие положительные нормы имеются в обсуждаемом законопроекте?

— Многие эксперты констатируют, что само обсуждение документа — это уже хороший шанс для позитивных изменений. С этим я соглашаюсь, но меня не покидает ощущение, что законопроект № 8223 отор­ван от реальных потребностей судебной практики.

Несомненным позитивным аспектом законопроекта является то, что он закладывает основы для создания независимой от органов власти, самостоятельной, самоуправляемой профессиональной организации лиц, осуществляющих судебно-экспертную деятельность.

Однако, на мой взгляд, эта возможность присутствует лишь как потенциальная опция, наряду с факторами, выступающими источниками рисков недостижения заявленной цели. К таким факторам я бы отнес подавляющий численный перевес судебных экспертов органов уголовного преследования – штатных сотрудников экспертных учреждений в системе Нацполиции Украины, СБУ, Министерства юстиции и Минздрава Украины. Общая численность составляет порядка 8 тыс. человек против около полутысячи самозанятых экспертов, к тому же разрозненных по видам своей деятельности. При ведомственной сплоченности и организованности штатных сотрудников экспертных учреждений возможно внутреннее «уведомствление» всех вновь образованных структур и органов самоуправления экспертного сообщества по образу и подобию организации судебно-экспертной деятельности в этих ведомствах.

Но давайте завершим нашу беседу на позитивной ноте. Процесс обсуждения законопроекта № 8223 еще продолжается. Еще есть время и возможность предотвратить риски до внедрения законодательных положений в практику.