Повсеместная специализация судов на пару с сокращением сроков рассмотрения дел, внедренные судебной реформой 2010 года и призванные улучшить качество и скорость правосудия, как и предполагали многие скептики, дали сбой. Суды, загнанные в строгие рамки минимальных сроков, за нарушение которых можно лишиться должности как за нарушение присяги, стали максимально отказываться от принятия дел к производству. Особенно легко это сделать в случае, если процессуальный закон не устанавливает четкой подсудности. Тогда начинается процессуальный «футбол», в результате которого лица попросту лишаются конституционного права на рассмотрение дела судом.

В случае, когда суды разных специализаций, вплоть до соответствующих высших специализированных судов, отказываются признавать дело подсудным себе, последняя надежда — на Верховный Суд Украины (ВСУ). Но он, увы, если следовать строго букве закона, не является судом, имеющим право разрешить вопрос о правильности применения норм процессуального права…

А что если нарушение процессуального закона, в котором «сознался», допустив к пересмотру своего решения, Высший специализированный суд Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел (ВССУ), повлекло нарушение норм материального права?

Чего и стоило ожидать, вследствие принятия действующего сегодня законодательства, чтобы не лишить конституционного права на справедливый суд, ВССУ и ВСУ пришлось лавировать меж правовых норм и обходными путями допустить пересмотр и отмену решения, в котором, по сути, нормы материального права даже не затрагивались.

Итак, весной 2012 года в Верховный Суд обратился гр-н К. с заявлением о пересмотре определения судьи ВССУ от 22 июля 2011 года, которым было отказано в открытии кассационного производства, в котором просил дело по его иску к ЧП «А» о взыскании задолженности передать на новое рассмотрение в кассационный суд, ссылаясь на нарушение последним положений статей 3 и 15 Гражданского процессуального кодекса (ГПК) Украины. Несмотря на то что заявитель просил пересмотреть дело в связи с неодинаковым применением кассационными судами норм процессуального права, что, согласно действующему законодательству, не может сделать ВСУ, определением коллегии судей ВССУ от 2 апреля с.г. заявителю был восстановлен срок для обращения в суд с заявлением о пересмотре судебных решений, а дело допущено к производству ВСУ.

Предыстория всех событий, которые привели гр-на К. за защитой своих прав в Верховный Суд, не нова для судебной практики, но впервые ВСУ пересматривал такое дело после судебной реформы, в ходе которой его полномочия были урезаны.

В августе 2010 года гр-н К. обратился в Малиновский районный суд г. Одессы с иском к ЧП «А» о взыскании задолженности. Свои исковые требования обосновывал тем, что еще в ноябре 2007 года он продал ответчику семена подсолнечника на сумму 213 741 грн, а ЧП «А» не рассчиталось за поставленный товар. Также на основании уступки права требования к ответчику перешло право требования агрофирмы «О» к ЧП «А» по договору хранения пшеницы на сумму 258 468 грн. В связи с этим истец просил взыскать с ЧП «А» в его пользу 836 455 грн задолженности с учетом индекса инфляции, 3 % годовых и процентов за пользование денежными средствами в соответствии со статьей 1048 Гражданского кодекса (ГК) Украины, а также 119 880,92 грн за причиненные убытки, упущенную выгоду в сумме 2 358 000 грн и 15 000 грн возмещения морального вреда.

6 апреля 2011 года Малиновский райсуд г. Одессы определением, оставленным без изменений Апелляционным судом Одесской области, производство по делу закрыл на основании пункта 1 части 1 статьи 205 ГПК Украины. Суды указали, что поскольку характер правоотношений, возникших между гр-ном К. и ЧП «А» относительно невозвращения средств за реализацию продукции, свидетельствует о том, что они имеют признаки хозяйственного договора, который заключен между субъектом предпринимательской деятельности, предметом деятельности которого является реализация продукции, и юрлицом, в порядке гражданского судопроизводства невозможно рассмотреть данный спор. Вместе с тем апелляционный суд не принял во внимание доводы апелляционной жалобы, что СПД не лишен возможности заключать хозяйственные договоры как физическое лицо, поскольку не были предоставлены доказательства, что именно этот договор заключался истцом как физлицом.

22 июля 2011 года ВССУ отказал в открытии кассационного производства по жалобе гр-на К. на указанные судебные определения на основании пункта 5 части 3 статьи 328 ГПК Украины в редакции, действовавшей на время подачи кассационной жалобы (согласно Закону Украины «О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно усовершенствования порядка осуществления правосудия» от 20 декабря 2011 года, часть 3 статьи 328 ГПК Украины является частью 4 этой статьи).

Обращаясь с заявлением в ВСУ, заявитель приложил определение Высшего хозяйственного суда Украины (ВХСУ) от 8 сентября 2011 года, в котором хозсуд указал о том, что истец по данному делу — гр-н К. — не является субъектом хозяйственной деятельности, а спор, возникший между ним и ЧП «А», должен рассматриваться по правилам гражданского судопроизводства. Таким образом, и ВССУ, и ВХСУ, рассматривая аналогичное дело с теми же сторонами, пришли к противоположным выводам относительно подсудности заявленных исковых требований.

Судебные палаты по гражданским и хозяйственным делам ВСУ, пересматривая определение ВССУ на совместном заседании, пришли к выводу, что заявление подлежит удовлетворению на следующих основаниях.

В соответствии с требова­ниями статьи 55 Конститу­ции Украины и статей 15, 16 ГК Укра­ины каждое лицо имеет право на защиту судом своего гражданского права в случае его нарушения, непризнания или оспаривания. Статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод каждое лицо при решении спора относительно его гражданских прав и обязанностей наделено правом на справедливое и публичное рассмотрение дела в течение разумного срока независимым и беспристрастным судом, установленным законом.

В свою очередь, статья 17 Закона Укра­ины «Об исполнении решений и применении практики Европейского суда по правам человека» предусматривает применение судами при рассмотрении дел Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод и практики Европейского суда по правам человека как источника права.

Верховный Суд констатировал, что, отказывая в открытии кассационного производства по кассационной жалобе гр-на К. на судебные решения без проверки материалов дела на основании пункта 5 части 3 статьи 328 ГПК Украины (в редакции на момент подачи кассационной жалобы), ВССУ не учел вышеприведенных норм законодательства, не определил характер спора, возникшего между истцом и ответчиком, и в каком порядке он должен рассматриваться судом.

Своим постановлением ВСУ отменил определение судьи ВССУ от 22 июля 2011 года и направил дело на новое рассмотрение в суд кассационной инстанции. Тем самым, можно предполагать, указав на недопустимость лишения лица права на рассмотрение дела судом. Однако вопрос о подсудности спора все-таки остался открытым.

В частности, д.ю.н., профессор кафедры гражданского права Киевского национального университета имени Тараса Шевченко, академик НАПрНУ Наталия Кузнецова обращает внимание на то, что в постановлении ВСУ от 30 мая 2012 года не упоминается термин «подсудность». Однако палаты ссылаются на пункт 1 части 1 статьи 205 ГПК Украины (основание прекращения производства по делу); пункт 5 части 3 статьи 328 ГПК Украины (открытие кассационного производства по делу), а заявитель говорит о нарушении ВССУ статьи 3 ГПК Украины (право на обращение в суд за защитой) и статьи 15 ГПК Украины (компетенция судов относительно рассмотрения гражданских дел).

«Действительно, при отказе в рассмотрении исковых требований заявителя, — отмечает г-жа Кузнецова, — у судов первой, апелляционной и кассационной инстанций возник вопрос о подсудности этого спора, но они разрешили его неверно, так как законодатель при разграничении компетенции судов общегражданской и хозяйственной юрисдикций применяет предметно-субъектный критерий, а в комментируемом деле суды применили исключительно предметный критерий».

В то же время судебные палаты ВСУ констатировали нарушение фундаментального субъективного гражданского права заявителя — права на судебную защиту нарушенного права. «Исходя из указанного, можно констатировать, что судебные палаты ВСУ при принятии комментируемого постановления действовали в рамках принципа верховенства права и вынесли правильное решение», — полагает Наталия Кузнецова, аргументируя свое мнение тем, что хотя институт подсудности, как и все нормы, указанные в постановлении от 30 мая 2012 года, являются процессуальными, а Верховный Суд Украины в соответствии со статьей 355 ГК Украины имеет право пересматривать решения по гражданским делам исключительно на основании неодинакового применения судом (судами) кассационной инстанции одних и тех же норм материального права при условии принятия разных по содержанию решений в подобных правоотношениях (кроме того, ВСУ в своем постановлении ссылается именно на эту норму), субъекту нарушения гражданских прав не может быть отказано в судебной защите.

Одновременно Наталия Кузнецова отмечает, что ограничение возможности ВСУ пересматривать судебные решения исключительно в случае неодинакового применения норм материального права подвергается серьезной критике как со стороны ученых, так и практиков. Эти ограничения значительно сужают (читай — нарушают!) действие принципа свободного доступа к правосудию. Однако ВСУ нашел выход, отправив дело на новое рассмотрение в ВССУ, поскольку принять новое решение по делу он ни формально, ни фактически не мог. «Фактически — потому что суды предыдущих инстанций не рассматривали спор по существу, то есть не изучали фактические обстоятельства дела. Формально — потому что негативное решение было принято судами всех предыдущих инстанций, а судебные палаты ВСУ могут пересматривать только постановление кассационной инстанции, то есть постановление соответствующего высшего специализированного суда. С этой позиции можно поддержать постановление ВСУ от 30 мая 2012 года», — отмечает Наталия Кузнецова, подчеркивая, что ВСУ с учетом ограничений, установленных статьей 355 ГПК Украины, все же не дал ответа на вопрос о подсудности спора.

На это указывает и партнер Сети судебной практики VSLitigation Сергей Баланчук, обращая внимание на то, что для решения вопроса о подсудности обязательным является установление характера правоотношений между сторонами спора, что самостоятельно ВСУ сделать не мог. А вот суды общей и хозяйственной юрисдикций пришли к противоположным выводам о характере правоотношений и участии истца в деле как физлица или субъекта предпринимательства. Очевидно, что и те, и другие недостаточно установили истинный характер спорных правоотношений, что, в свою очередь, и привело к принятию противоположных решений по одному и тому же вопросу. «Именно такая полная противоположность выводов судов кассационной инстанции разной специализации и являлась основным мотивом пересмотра дела ВСУ и принятия им постановления от 30 мая 2012 года», — резюмировал г-н Баланчук.

---

Мнения

Неразрывное единство

Ярослав ЗЕЙКАН,
адвокат, доцент Академии адвокатуры Украины

Комментируемое постановление Вер­ховного Суда Укра­ины от 30 мая 2012 года ­вскрыло ряд проблемных вопросов судебной практики, касающихся конституционного права на судебную защиту. Право на защиту — это самостоятельное материальное право лица, отмечает в своем учебнике профессор Зорислава Ромовская. Там же указано, что материальные и процессуальные элементы права на защиту взаимообусловлены и их нельзя разрывать. Право на защиту включает в себя и право на обращение за защитой в суд. Таким образом, право на защиту — это категория материального права, находящаяся в неразрывном единстве с процессуальными нормами, регулирующими порядок обращения за защитой в суд.

В данном случае физическое лицо обратилось в суд за защитой своего права. Суды кассационной инстанции отказали в удовлетворении жалоб на отказ в принятии искового заявления к рассмотрению. Таким образом, ситуация с иском была доведена до абсурда, а истцу, по существу, было отказано в праве на защиту, что недопустимо. Верховный Суд Украины правильно установил, что нарушено материальное право на защиту, предусмотренное статьей 55 Конституции Украины и находящееся в неразрывном единстве с правом на обращение в суд. Установив неодинаковое применение судами кассационной инстанции нормы материального права, каковой является норма о праве на защиту (пункт 1 части 1 статьи 335 ГПК Украины), Верховный Суд в соответствии с частями 1, 2 статьи 3604 ГПК Украины удовлетворил заявление.

При этом Верховный Суд Украины не мог принять новое решение и определить подсудность дела, поскольку вопрос о подсудности регулируется нормами процессуального права и должен решаться Высшим специализированным ­судом Укра­ины по рассмотрению гражданских и уголовных дел. Трудности, которые пришлось преодолевать Верховному Суду Украины, заключаются в неудачном решении законодателя, который не учел, что в определенных ситуациях материальные и процессуальные элементы права на защиту взаимообусловлены, что это единый комплексный институт правовой защиты, который нельзя разрывать. Из этой сложной ситуации Верховный Суд Украины вышел с честью, и его решение является правильным.

Вместе с тем Высший специализи­рованный суд Украины де-факто наделен правом контроля за прохождением жалоб на свои же решения (статья 360 ГПК Украины). То обстоятельство, что вопрос о допуске рассматривается другим составом кассационного суда, общей картины не меняет. Конституционный Суд Украины своим решением от 13 декабря 2011 года № 17-рп/2011 признал статью 360 ГПК Украины конституционной, дав этой норме весьма казуистическое и спорное толкование. Так, КСУ в своем решении указал, что на Высший специализированный суд возложена проверка аргументации о наличии неодинакового применения судами кассационной инстанции одной и той же нормы материального права. Отсюда вывод: если кассационный суд установит, что наличия неодинакового применения нормы материального права нет, то он отказывает в допуске дела в Верховный Суд.

Таким образом, в случае отказа в допуске решение кассационной инстанции лишает Верховный Суд Украины возможности проверить, было или не было неодинаковое применение материальной нормы, и принять соответствующее решение. В результате суд кассационной инстанции определяет, может ли суд более высокой инстанции рассматривать заявление о пересмотре дела или нет, что недопустимо.

Решено «по справедливости»

Вадим БЕЛЯНЕВИЧ,
к.ю.н., старший советник АО ЮФ «Василь Кисиль и Партнеры»

По моему мнению, решение, по сути, правильное, поскольку, как усматривается из опубликованного текста, истец натолкнулся на отказ в реализации права на суд, то есть имело место нарушение статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод.

Оставим в стороне вопрос о юрисдикции (подведомственности) данного спора, поскольку дела по искам физических лиц, не являющихся субъектами предпринимательской деятельности, возникшие из договорных отношений, не подлежат рассмотрению в хозяйственных судах, а поэтому в соответствии со статьей 15 ГПК Украины относятся к гражданской юрисдикции.

Вместе с тем обратим внимание на проблемы процессуального свойства, о которых следует сказать в связи с решением ВСУ. Как известно, обращение в ВСУ допускается только в связи с неодинаковым применением норм материального, а не процессуального права. Это ограничение давно следовало бы снять, поскольку оно препятствует установлению единообразного применения судами норм процессуального права. Показательно, что в решении не акцентируется внимание на нарушении норм процессуального права, хотя заявитель ссылался именно на нарушение ВССУ требований статей 3, 15 ГПК Украины.

По-видимому, ВССУ при решении вопроса о допуске заявления для пересмотра Верховным Судом Украины также пришлось прибегнуть к обходу процессуального закона, поскольку в соответствии со статьей 355 ГПК Украины заявление о пересмотре судебных решений по гражданским делам может быть подано на основании неодинакового применения судом (судами) кассационной инстанции одних и тех же норм материального права, что повлекло вынесение разных по содержанию судебных решений в подобных правоотношениях. Здесь не усматривается не только применения норм материального права, но даже и схожих правоотношений, а есть одно и то же спорное правоотношение, при рассмотрении которого суд не смог правильно разграничить гражданскую и хозяйственную юрисдикции.

В принципе, выявление неправильного применения процессуального закона и устранение ошибки должно было состояться, в крайнем случае, на стадии кассационного пересмотра, однако ВССУ на основании пункта 5 части 4 статьи 328 ГПК Украины отказал в открытии кассационного производства, сославшись на то, что кассационная жалоба необоснованна и изложенные в ней доводы не вызывают необходимости проверки материалов дела, и установив, что из содержания кассационной жалобы и приложенных к ней материалов усматривается, что приведенные в жалобе доводы не дают оснований для выводов о незаконности и неправильности принятых судебных решений (http://www.reyestr.court.gov.ua/Review/17319428).

ВСУ в постановлении конкретно не указал, что дело должно рассматриваться в гражданской или хозяйственной юрисдикции, оставив этот вопрос на рассмотрение ВССУ. Мне кажется, что «между строк» читается мнение ВСУ о том, что спор должен рассматриваться в порядке гражданского судопроизводства.

Следует обратить внимание и на резолютивную часть постановления ВСУ, согласно которой по результатам рассмотрения дело отправлено на новое рассмотрение в суд кассационной инстанции. Согласно части 2 статьи 3604 ГПК Украины, если суд установит, что судебное решение по делу, пересматриваемому на основании, предусмотренном пунктом 1 части 1 статьи 355 ГПК Украины, незаконно, он отменяет его полностью или частично и принимает новое судебное решение. Однако, понятно, что в случае, когда суды первой и апелляционной инстанций не принимали судебные решения по существу дела, ВСУ не может принять новое решение по существу. То есть и в этой части существующая процедура пересмотра ВСУ судебных решений высших специализированных судов не приспособлена к пересмотру этих решений в связи с неправильным применением процессуальных норм.

В итоге напрашиваются такие выводы. Во-первых, есть практическая необходимость предоставить право обжаловать решения высших специализированных судов по мотивам неодинакового применения норм процессуального права. Это позволит добиться единообразного применения судами процессуальных норм, что особенно важно для правильного разграничения юрисдикции в треугольнике гражданских, административных и хозяйственных судов. Во-вторых, необходимо серьезно задуматься над отменой (или конкретизацией) пунк­та 5 части 4 статьи 328 ГПК Украины, поскольку она открывает широкое поле для волюнтаризма при принятии к рассмотрению кассационных жалоб по гражданским делам. Тем более что согласно позиции КСУ, высказанной в решении от 27 января 2010 года № 3-рп/2010 (об апелляционном обжаловании определений суда), отказ суда в принятии исковых заявлений, жалоб, оформленных в соответствии с процессуальным законом, является нарушением права на судебную защиту, которое, согласно статье 64 Конституции Украины, не может быть ограничено.