Верховный Совет Украины приступил к очередной реформе — системы исполнения судебных решений. Проекты Законов Украины «Об исполнительном производстве» (рег. № 2507а), «Об органах и лицах, осуществляющих принудительное исполнение судебных решений и решений других органов» (рег. № 2506а) и «О внесении изменений в Налоговый кодекс Украины (относительно частных исполнителей)» (рег. № 2508а), внесенных на рассмотрение парламента Президентом Украины, 26 августа с.г. были одобрены профильным комитетом Верховного Совета Украины. О ключевых положениях реформы, истории подготовки соответствующих законопроектов и роли в этом процессе профессиональной экспертной среды «Юридической практике» рассказали народный депутат Украины Руслан Сидорович и член правления Ассоциации юристов Украины (АЮУ) Юлиан Хорунжий.

 

— Как была организована работа над подготовкой проекта реформы исполнительного производства?

Руслан Сидорович (Р.С.): Работа над этими законопроектами, по моему мнению, символизировала начало нового качества работы парламента. Верховный Совет Украины не может функционировать как закрытая структура, но должен взаимодействовать с экспертной средой. Итогом синергетического сотрудничества профессионалов-юристов, консолидированных Ассоциацией юристов Украины, и народных депутатов в моем лице позволила нам еще в январе выйти с готовым законопроектом. В то же время мы прекрасно понимали, что для принятия закона мало подготовить хороший документ — необходима политическая воля для его поддержки. Понимая необходимость поддержки фракции БПП как самой большой фракции парламента и понимая, что данные вопросы относятся к компетенции Совета по вопросам судебной реформы, который был создан при Президенте Украины, я вышел с инициативой создания при АП рабочей группы, к деятельности которой максимально широко привлекались бы экспертные круги, Министерство юстиции, судебный корпус. Таким образом, была создана экспертная площадка, позволившая сделать лучшее наилучшим. Финальный текст законопроектов был утвержден в конце мая. Тем самым был дан старт, не побоюсь этого слова, одной из самых фундаментальных реформ, которые у нас на сегодня есть.

Юлиан Хорунжий (Ю.Х.):  О несостоятельности системы исполнения судебных решений говорят уже давно. Поверив в возможность перемен (не знаю, какая сфера была бы более коррумпирована, чем ГИС), в начале 2014 года мы в рамках Ассоциации начали работать над этой проблемой. Мы вышли с предложением реформы к руководству государства, но вначале не нашли понимания с его стороны. В частности, в парламенте прошлого созыва нам ответили, что введение института частных исполнителей может привести к возникновению неконтролируемых злоупотреблений, что вызвало у нас улыбку. На первом этапе нам удалось привлечь Мировой банк, потом Минюст изменил свое мнение. Идея нашла поддержку в юридическом блоке парламента — знамя подхватил Руслан Сидорович, теперь есть надежда, что реформу поддержит большинство парламентариев.

Как представитель юридической компании, работающей в этой сфере, надеюсь, что этот пакет законопроектов примут и внедрение реформы произойдет в установленные сроки — с 1 марта 2016 года.

Р.С.: Еще один момент — эта реформа предусмотрена коалиционным соглашением, так что, приняв этот пакет законов, мы сможем поставить еще один плюс в графе «Исполнено».

 

— Почему реформирование ГИС вы оцениваете столь высоко?

Р.С.: Как неоднократно обращал внимание Европейский суд по правам человека, право на судебную защиту является иллюзорным, если государство не в состоянии обеспечить исполнение судебного решения. Как известно, в нашем государстве надо пройти семь кругов ада, чтобы получить судебное решение, а потом пройти еще 27 кругов, чтобы его исполнить.

На сегодня у нас исполняется всего 4 % судебных решений (Минюст рапортует приблизительно о 20 %, но это закрытые производства). Для сравнения: в Латвии показатель исполнения значительно выше 50 %. Разница очевидна. Если мы говорим о необходимости привлечения инвестиций и улучшении инвестиционного климата, значит, нам необходимо гарантировать инвесторам исполнение судебных решений. Кроме того, более половины обращений против Украины в Европейский суд (наше государство, как известно, находится среди сомнительных лидеров) как раз касаются неисполнения решений национальных судов. Я как народный депутат неоднократно получал обращения граждан, жалующихся на неисполнение судебных решений.

При подготовке реформы исполнительной службы мы проанализировали передовой опыт государств как «старой», так и «молодой» европейской демократии. В частности, мы очень детально анализировали опыт Польши и прибалтийских государств. Украине полезно заимствовать опыт постсоциалистических государств, с которыми у нас общее наследие, реформы они проводили сравнительно недавно и с использованием новейших наработок юридической науки. И, несомненно, опыт государств, эффективно реформировавших свои системы исполнения судебных решений, оправданно применять в украинских реалиях.

 

— Введение института частных исполнителей позволит улучшить ситуацию с исполнением судебных решений?

Р.С.: К этой реформе следует подходить фундаментально, в корне изменив философию системы исполнения судебных решений. С учетом опыта стран, где существует институт частных исполнителей, Украине не надо изобретать велосипед. Также нельзя пытаться решить проблему исполнения судебных решений только лишь реформированием государственной исполнительной службы, которая, к слову, у нас реформируется уже много лет, но, к сожалению, единственным итогом этих реформ стало уменьшение количества исполненных решений.

Государство во многих сферах выступает не только неэффективным собственником, но и неэффективным управленцем. По нашему убеждению, функции государства (там, где это приемлемо) следует передавать негосударственным структурам на своеобразный аутсорсинг. Это повышает эффективность реализации соответствующих функций. Также снижается нагрузка на бюджет, достигается большая прозрачность работы, что в свою очередь способствует повышению уровня доверия граждан.

 

— В контексте реформы, предлагаемой вами, у государства остаются рычаги влияния на частных исполнителей?

Р.С.: Мы предложили создать Национальную ассоциацию частных исполнителей, которая совместно с Минюстом и представителями судебной власти будет решать вопросы как допуска к профессии, так и применения дисциплинарных санкций. С учетом замечаний Венецианской комиссии к видам дисциплинарной ответственности судей таких санкций мы предусмотрели достаточно много. В целом в законопроекте содержится много предохранителей, которые в комплексе должны предотвратить возникновение коррупции среди частных исполнителей.

Вместе с тем, понимая непростые социальные вопросы, наиболее «чувствительные» категории исполнительных производств мы оставили в компетенции госисполнителей. Это касается дел о выселении, передаче ребенка, правах недееспособных лиц, а также дел, в которых должником является государство.

 

— Это временная мера?

Р.С.: Уверен, что это временно, и постепенно мы пройдем процесс трансформации, который в свое время наблюдали в нотариате. Когда внедрялся институт частного нотариата, звучало очень много критики, что такую функцию, как нотариат, нельзя отдавать в частные руки. Вместе с тем мы видим, что частные нотариусы доказали свою эффективность. Злоупотребления носят единичный характер, и для их предотвращения функционируют действенные механизмы привлечения к ответственности недобросовестных представителей профессии. В итоге сегодня частный нотариат ничем не отличается от государственного, точнее — квазигосударственного.

Так что у нас постепенно будет расширяться компетенция частных исполнителей. Этот процесс достаточно длительный. Возможно, он займет пять лет, может, и больше. Государство, вероятно, оставит за собой право исполнения каких-то особых решений, исполнение которых передать в частные руки попросту невозможно.

Также добавлю, что нами предусмотрена обязательность страхования профессиональной ответственности частных исполнителей. Мы очень скрупулезно подошли к регулированию этого вопроса, но он в определенной мере прописан «в скобках». Между первым и вторым чтением мы намерены вести интенсивный диалог со страховым рынком, чтобы нам показали тарифы, которые смогут обеспечить реальное страховое покрытие и в то же время не сделают работу частного исполнителя экономически бессмысленной.

 

— Ваш законопроект в ходе доработки в Совете по вопросам судебной реформы был объединен с наработками Минюста. Чья позиция в итоге преобладала?

Р.С.: В столь важных реформах не должно быть вопроса, кто получит медаль. Исходя из этой позиции, я не вносил подготовленный вместе с экспертами законопроект в парламент. Гражданина не интересует, кто является автором реформы, ему важно, чтобы она работала. Я не хочу, чтобы возникала конкуренция, появлялись споры о том, чьих заслуг больше, но хочу отметить, что пример эффективного сотрудничества народных депутатов, Совета судебной реформы и Минюста с профессиональной экспертной средой является одним их наиболее ярких и показывает, что именно при таком сотрудничестве можно подготовить действительно качественный законопроект. Примером такого сотрудничества можно назвать назначение представителя адвокатуры Сергея Шкляра, который изначально входил в состав рабочей группы от экспертной среды, заместителем министра юстиции. И я могу гарантировать, что пакет законопроектов о реформировании исполнительной службы — один из наиболее качественных из всех законопроектов, внесенных на рассмотрение парламента VIII созыва.

После принятия в первом чтении он будет дорабатываться в комитете, членом которого я являюсь. И я бы хотел предостеречь коллег от попыток рассмотреть его по сокращенной процедуре. Столь важная реформа должна пройти весь путь. Субъекты законодательной инициативы должны в полной мере воспользоваться правом внесения поправок и предложений, а внесенные поправки следует проанализировать с привлечением экспертов, представителей судебной власти. И лишь достигнув консенсуса, мы сможем принять эту реформу.

Принимая закон, мы должны исходить из мотивов общественной целесообразности. В ходе внедрения института частных исполнителей необходимо продумывать механизмы предотвращения монополизации этой профессии, создания карманных исполнительных служб. Первичная идея была либеральной и предусматривала создание экстерриториальной службы. Минюст, в свою очередь, предлагал все слишком зарегулировать. В итоге мы вышли на очень интересную и правильную модель, которая, с одной стороны, позволит нормально работать, а с другой — будет стимулировать развитие цивилизованного рынка частных исполнителей. Исполнительный документ, согласно законопроекту, можно подать лишь по месту нахождения должника, а весь процесс поиска имущества или средств должника будет экстерриториальным. С целью экономии средств и времени мы предусмотрели возможность замещения частного исполнителя при совершении определенных исполнительных действий в другом регионе.

 

— Насколько институт частных исполнителей будет интересен рынку юруслуг в качестве нового направления практики?

Ю.Х.: Я рассчитываю, что это будет особенно интересно. Общая сумма, подлежащая взысканию, — около 400 млрд грн в год. Это большой финансовый рынок, который при нормальной работе способен генерировать внушительную прибыль. Единственный вопрос в ограничении деятельности частного исполнителя — в этом позиция АЮУ расходится с текстом законопроекта. Сейчас предусмотрено, что частный исполнитель не сможет совмещать свою деятельность с другими видами практики, например с адвокатской практикой, за исключением преподавательской, научной и творческой деятельности и работы в органах самоуправления. Мы будем обращаться с предложениями о расширении возможностей совмещения, конечно, предусмотрев исключение конфликта интересов: если лицо участвовало в деле в качестве адвоката, то исполнять решение по этому делу оно не сможет. Есть вопросы в отношении арбитражных управляющих — у них возможности приостановления деятельности вообще не предусмотрено. А ведь исполнение решений имеет много общего с деятельностью арбитражных управляющих, и эта новая сфера деятельности может быть им интересной.

 

— В частные исполнители пойдут преимущественно частнопрактикующие юристы или нынешние госисполнители?

Ю.Х.: Интерес есть как со стороны частнопрактикующих юристов, так и со стороны сотрудников ГИС, хотя последние об этом и не говорят публично. А адвокатов могут отпугнуть упомянутые требования о несовместимости.

— Штатная численность ГИС будет сокращена?

Р.С.: Это неизбежно. Но я хочу обратить внимание, что эта реформа является чрезвычайно эффективным механизмом искоренения коррупции в госаппарате. Честные госисполнители, получившие опыт работы в государственной службе, смогут спокойно перейти в частную сферу и легально зарабатывать. С другой стороны, за счет сэкономленных средств можно будет повысить уровень обеспечения исполнителей Минюста, а значит, и мотивировать лучших специалистов к продолжению работы в госслужбе.

 

— Какие еще реформаторские инициативы поддерживает АЮУ?

Ю.Х.: АЮУ стремится заниматься теми реформами, которые так или иначе касаются юридической сферы. Ассоциация сейчас принимает участие и в конституционной реформе (в части судебной реформы), и в налоговой реформе, и в реформе адвокатуры.

Р.С.: Я приведу один пример, он является продолжением реформы, о которой мы говорили. На Украине отсутствует еще один институт, присущий странам с развитой экономикой. Речь идет об институте квазибанкротства физического лица, существенно отличающегося от банкротства юрлиц. Повысив эффективность исполнения, мы в то же время должны предоставить добросовестным должникам защиту как от недобросовестных кредиторов, так и от сложных жизненных обстоятельств, в которых такое физлицо может оказаться. Соответствующий законопроект уже зарегистрирован в парламенте, основные двигатели идеи — я и Сергей Алексеев. Более того, этот законопроект является качественной и профессиональной заменой печально известного закона о реструктуризации валютных кредитов. Вопрос ведь не только в сумме, которую следует выделить из госбюджета банкам — множество юридических ляпов не просто извратили идею, а сделали ее воплощение невозможным. Вместе с тем государство не должно бросать своих граждан в сложных условиях, но обязано предоставить простой и легальный выход из такой ситуации. И эта инициатива является фактически продолжением реформы системы исполнения судебных решений.

С АЮУ мы также обсуждаем ряд других предложений. В нашем сотрудничестве мы старается сосредоточиться не на косметическом ремонте существующих проб­лем, а на основательном реформировании либо на внедрении принципиально новых институтов в нашем государстве. Именно сотрудничество депутатов с профессиональным юридическим сообществом дает в итоге качественные продукты.

 

(Беседовал Алексей НАСАДЮК,

«Юридическая практика»)