Вот уже шестой месяц Украина живет в условиях пандемии и карантина. COVID-19 существенно «откорректировал» течение ­экономических процессов в стране и мире.

О том, как повлиял коронавирус и вызванный им экономический кризис на рынок слияний и поглощений (M&A), мы поговорили с Евгением Дейнеко, управляющим партнером EVERLEGAL.

— Что сейчас в большей мере оказывает влияние на рынок M&A в Украине: экономические, политические или правовые факторы?

— Нельзя выделить один из этих факторов в качестве решающего, хотя в данный момент наибольшее влияние оказывают пандемическая ситуация и карантин. Сделки, которые прошли существенные этапы подготовки, приостановлены, поскольку возникли сомнения в жизнеспособности покупаемого бизнеса. Законодательные изменения имеют секторальное влияние, и самым ярким примером этого может служить ситуация в возобновляемой энергетике, вызванная недавно принятым законодательством, которое ретроактивно меняет тариф и правила игры.

— Какие активы сейчас выставляются на продажу? В каких сферах экономики?

— По моим наблюдениям, сейчас активизировались продавцы непрофильных активов. Те компании, которые имели активы, не входящие в ядро их бизнеса, продают их, чтобы улучшить финансовые показатели и сконцентрироваться «на важном». Сейчас наблюдается приостановка реализации проектов в возобновляемой энергетике, но мы ожидаем, что в обозримой перспективе объекты, которые были введены в эксплуатацию, будут интересны потенциальным инвесторам, а инвесторы, вложившие средства в такие объекты для перепродажи, будут и смогут их продавать. Несмотря на уменьшение тарифа, зеленая энергетика остается интересной инвестицией, особенно для зарубежных стратегических инвесторов, которые заходят на рынок не на годы, а на десятилетия.

Выставляются на продажу земельные банки (корпоративные права в компаниях-арендаторах), поскольку сектор сельского хозяйства демонстрирует рост и на такую продукцию глобально есть спрос. Интересными для покупки стали бизнесы, которые показали свою жизнеспособность в условиях кризиса, — тот же продуктовый ритейл, электронная коммерция, ІТ-бизнес, некоторая коммерческая недвижимость. Интересны бизнесы, не только ориентированные на внутренний рынок, но и с хорошим экспортным потенциалом и выходом на глобальные рынки.

— Продажа отеля «Днепр» — исключительный кейс или хедлайнер масштабной приватизации?

— Я бы не рассматривал «Днепр» как индикатив большой приватизации. Все-таки это объект малой приватизации, который реализовали через электронный аукцион. Система продажи объектов малой приватизации свою эффективность продемонстрировала. Объекты продаются прозрачно, со значительным ростом цены, и даже план по приватизации Фонд государственного имущества Украины (ФГИУ) уже перевыполнил.

— Какие особенности приобретения активов, находящихся в госсобственности? Каковы риски?

— Приватизация объектов госсобственности связана с бюрократическими процедурами и решениями государственных органов, поэтому для клиентов, заинтересованных в приобретении таких объектов, особенно в случае их перепродажи, остро стоит вопрос правильности и законности принятых органами государственной власти решений. Потому что при смене власти, и это уже бывало в Украине, эти сделки могут оспариваться, а объект — стать проблемным активом.

Проблема приватизации не корпоратизированных технологически интенсивных предприятий, работа которых требует наличия лицензий и разрешительной документации, состоит еще и в том, что при переходе единого имущественного комплекса к новому собственнику не переходят лицензии и разрешительная документация. Кроме того, для успеха большой приватизации не хватает ресурса для подготовки этих объектов, их маркетирования и поиска инвесторов. Ну и, конечно же, политической воли, сопряженной с реальными действиями.

— Какое влияние на работу юристов, сопровождающих M&A, оказало введение карантинных ограничений в Украине и других государствах?

— Можно констатировать, что из-за вызванных пандемией экономических последствий сейчас стало сложнее оценивать бизнес и принимать решения о купле-продаже. Фактически многие сделки приостановились: стороны ожидают возможных последствий, чтобы понять, как они повлияют на экономику проекта, и решить, отказываться от него или нет. Те проекты, которые не были приостановлены, ощутили негативное влияние карантинных ограничений на въезд, если было необходимо физическое присутствие на объекте команды иностранного покупателя. Это же касается сделок, которые находятся на этапе M&A, когда необходимо лично встречаться и вести переговоры. Там, где due diligence можно проводить посредством виртуальной комнаты данных, проблем, как правило, не возникает. Что касается сделок, которые регулируются иностранным правом, их можно точно так же заключать виртуально. При передаче корпоративных прав в украинских обществах с ограниченной ответственностью (ООО) тоже особых проблем не возникает, так как наш нотариат работает полноценно.

— Насколько важен юридический аудит в сделках M&A и как его проводить в условиях карантина?

— Никто не хочет покупать кота в мешке, поэтому в сделках M&A юридический аудит имеет первостепенное значение, поскольку помогает понять, что же, собственно, вы покупаете, позволяет определить или скорректировать цену, за которую вы покупаете бизнес. В случае обнаружения дефектов он позволяет вам распределить риски между сторонами в трансакционной документации.

Особых ограничений для проведения юридического аудита мы не видим, поскольку большинство таких аудитов делается сейчас виртуально: продавец создает комнату данных, выкладывает туда необходимую информацию. Технических решений для этого предостаточно. Бывают случаи, когда для юридического аудита нужно физическое присутствие на объекте — например, по какой-то причине документы не могут быть оцифрованы. Это было логистическим неудобством в период, когда не ходили поезда и не летали самолеты, но данную проблему можно решить с помощью автомобиля.

— Что делать, если пандемия застала на полпути к завершению сделки?

— Если дело касается организационных моментов, то сопровождающие сделку юристы могут стать драйверами процесса, взять на себя роль проектного менеджера и предложить клиенту те или иные решения: виртуальное изучение документов, виртуальные переговоры, поездки в пределах Украины. Нужно предложить клиенту четкий план своего видения процессов, сделать чек-лист и, согласовав его со сторонами сделки, последовательно вычеркивать выполненные пункты. Таким образом, у всех будет понимание, что и как нужно делать и в какие сроки, а стороны получают удовлетворение от того, что процесс продвигается. Это поможет сторонам завершить сделку, если у них есть желание ее завершить.

— Ожидаете ли вы появления судебных споров о прекращении или изменении условий некоторых сделок в связи с карантином?

— Такие споры возможны, в частности из-за изменившейся в связи с COVID-19 и кризисом стоимости и перспектив бизнеса, поскольку некоторые бизнесы ощутили значительный спад. Возможно, покупатели, которые не сильно хотят завершать сделку, будут искать способ из нее выйти. Большинство сделок M&A в Украине совершается по иностранному (в основном английскому) праву, и стандартным способом будет попытка использовать механизм оговорки о существенных изменениях (MAC). Насколько это удастся — отдельный вопрос, поскольку такие изменения должны, как правило, касаться конкретного бизнеса, а не индустрии или экономики, так что есть пространство для маневра как для стороны, стремящейся выйти из сделки, так и для стороны, не желающей упустить контрагента. Возможно, будут споры, связанные с механизмами коррекции цены после закрытия сделки, с невыполнением сторонами обязательств (привлечение финансирования, обеспечение уровня рабочего капитала и иные), нарушением данных гарантий.

— Как вы в целом оцениваете влияние законодательных изменений (прежде всего закон № 466-IX) на рынок M&A и какие существуют варианты структурирования сделок в отношении украинских активов, принадлежащих нерезидентам?

— Влияние будет значительное, поскольку раньше в сделках с украинскими активами, где обе стороны были нерезидентами, вопросов по налогообложению в Украине, как правило, не возникало. Теперь же такие сделки подлежат налогообложению в Украине, за некоторыми исключениями. Полагаю, что вокруг таких исключений сделки и будут строиться. Нужно будет понимать, каким образом структурировать сделку, чтобы, используя исключения в украинских правилах, механизмы соглашений об избежании двойного налогообложения и зарубежные налоговые режимы, попытаться налоговую нагрузку уменьшить или вовсе ее избежать. К примеру, при продаже компании, владеющей значительной недвижимостью, которая при этом используется в хозяйственной деятельности, полученная инвестиционная прибыль может быть освобождена от налогообложения по правилам соответствующей налоговой конвенции.

— Как вы оцениваете состояние рынка M&A в Украине и что необходимо для его активизации?

— Рынок просел — мы видим это в своей практике и слышим от коллег. Возможно, он просел вполовину по объему сделок и почти вдвое по суммам. Если будет очевиден тренд на восстановление экономики, отсутствие политических пертурбаций, коммуникацию об объектах и индустриях, которые в Украине привлекательны и имеют глобальный потенциал, будет и интерес иностранного инвестора к украинскому рынку. Мы остаемся юрисдикцией, привлекательной для инвестирования, но мало послать миру месседж об этом, нужно подкрепить его конкретными делами, поскольку конкуренция за капитал в мире большая. У инвесторов нет страха перед вложением средств в Украину, у многих есть ликвидность, которую они готовы размещать. Возможно, в пределах полугода рынок M&A начнет расти, увеличатся количество и цена M&A-сделок. Особый интерес, именно в контексте пандемии, я бы ожидал к сфере здравоохранения — частные клиники, фармацевтический бизнес, биотек… Хотя интерес к традиционным секторам, в частности к агро, IT, FMCG, энергетике, останется.

Беседовал Олесь ЕВТЕЕВ, «Юридическая практика»