В своей статье Елена Вовк затронула актуальную сегодня тему применения обязательств по неосновательному обогащению (сбережению), в частности, относительно взыскания процентов за пользование деньгами, полученными по признанному впоследствии недействительным договору (Вовк Е. Обогащение со многими неизвестными // Юридическая практика. — 2006. — № 20 (438). — С. 1, 19). Автор задается вопросом о законности и справедливости такого подхода к возврату денег, когда одновременно взыскиваются проценты по статьям 1048 и 625 Гражданского кодекса Украины (ГК), игнорируются изменения учетной ставки НБУ в период пользования деньгами, не усматриваются различия в моменте возникновения денежного обязательства и неосновательного обогащения и др.
Решением Верховного Суда Украины (ВСУ) от 2 февраля 2006 года было отменено решение Высшего хозяйственного суда Украины от 1 ноября 2005 года и оставлены в силе решения местного и апелляционного судов, чем с удивительной незатейливостью был решен спор в пользу финансового учреждения и обременено непомерными долгами промышленное предприятие. При этом, исходя из приведенного Еленой Вовк материала, ВСУ оставил без ответа очевидные вопросы, которые следовало решить при принятии подобного решения. Выходит, что получение денег по договору, который в дальнейшем был признан недействительным, приводит к возникновению денежного обязательства по возврату полученного с момента заключения договора.
Но на каком основании лицо должно возвращать соответствующие средства, если до решения суда сохраняет действие исходное основание (договор, признанный впоследствии недействительным)? Недействительность ничтожного договора устанавливается законом, а оспариваемого — судом. То есть отмена основания платежа по оспариваемому договору не может фактически произойти до решения суда, соответственно и контрагенты не могут ранее узнать об этой безосновательности. Они даже по собственному желанию не могут признать договор недействительным.
Следовательно, нельзя говорить о возможности возникновения обязательства по возврату средств с момента заключения договора, признанного впоследствии недействительным. Как справедливо отмечается в юридической литературе, «суд, вынося решения, связанные с недействительностью сделок, фактически выносит контрагентам (либо одному из них) предписание о выполнении обязанности, которой до вступления этого решения в законную силу у них не существовало» (Матвеев И.В. Правовая природа недействительных сделок. — М.: ООО «Издательство «Юрлитинформ», 2002. — С. 44).
Разве можно сбережение имущества без достаточного правового основания считать правонарушением (иначе ответственность по статье 625 ГК возникать не может)? Об отрицательном ответе на такой вопрос свидетельствует не только отдельное обязательственное регулирование неосновательного сбережения в главе 83 ГК, которое отличается от регулирования деликтов в главе 82, но и то, что статьей 1214 ГК предусмотрена компенсация доходов, полученных за период неосновательного сбережения, а не взыскание убытков. Еще Агарков М.М. отмечал, что нельзя смешивать «отсутствие достаточного, установленного законом или договором основания» с противозаконностью, противоправностью какого-либо поведения (Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. — Т. 1. — С. 438). Тем более что судом не были установлены в действиях промышленного предприятия цели, противоречащие публичным интересам, что могло бы свидетельствовать о противоправности завладения деньгами.
Вторым важным аргументом в пользу позиции автора рассматриваемой статьи служит то, что, судя по решению суда, размер «законных» процентов, компенсируемых за пользование неосновательно полученными деньгами (проценты по статье 1048 ГК плюс проценты по статье 625 ГК), выше размера «законных» процентов, взыскиваемых при просрочке договорного денежного обязательства (проценты по статье 625 ГК). Такое понимание противоречит общим началам гражданского законодательства: справедливости, добросовестности и разумности (статья 3 ГК).
Наконец, вследствие подобного прецедента, возникает преимущество финансового сектора экономики над производственным. Получается, что субъект производства может быть доведен до банкротства двойным размером процентов, рассчитанным по максимуму, невзирая на отсутствие какого-либо правонарушения с его стороны. Это противоречит социальной направленности экономики и защите национального товаропроизводителя (статьи 5, 6 ХК).
Последствия подобных «прецедентов», к сожалению, уже нельзя исправить актами толкования, только уточнениями положений ГК. В частности, путем указания на конкретный размер процентов, которые применяются по части 2 статьи 1214 ГК (в размере учетной ставки НБУ), а также дополнения этой нормы положением о том, что с момента признания договора недействительным возникает обязательство на основании главы 83 ГК. Однако таких изменений вряд ли стоит ожидать в ближайшее время.
Сначала был перекручен институт задатка, о чем много писали, теперь наступила очередь обязательств по неосновательному обогащению. Что дальше?
ПОДЦЕРКОВНЫЙ Олег — к.ю.н., доцент кафедры административного и хозяйственного права ОНУ им. Мечникова, г. Одесса
© Юридична практика, 1997-2024. Всі права захищені
Кількість адвокатських балів | Вартість |
---|---|
Відеокурс з адвокатської етики | 650 грн |
10 адвокатських балів (включаючи 2 бали за курс з адвокатської етики) | 2200 грн |
16 адвокатських балів (включаючи 2 бали за курс з адвокатської етики) | 3500 грн |
8 адвокатських балів (без адвокатської етики) | 1800 грн |
Щодо додаткової інформації
Email: [email protected]
Тел. +38 (050) 449-01-09
Пожалуйста, подождите…