Cегодня операторами украинского рынка юридических услуг могут выступать как адвокаты, так и юристы, не являющиеся адвокатами. В связи с этим возникает вопрос: каковы различия между адвокатской деятельностью и юридической практикой? Согласно статье 17 проекта Закона Украины от 30 июня 2004 года «Об адвокатуре» (Закон об адвокатуре), адвокатская деятельность — это индивидуальная, профессиональная, независимая деятельность адвоката, получившего статус в порядке, установленном этим Законом, по предоставлению правовой помощи, защите, представительству физических и юридических лиц за оплату согласно договору или за счет бюджета в предусмотренных этим Законом случаях. Адвокат может осуществлять адвокатскую деятельность на всей территории Украины без какого-либо дополнительного разрешения. Адвокатская деятельность не является предпринимательской.

Кроме того, в пункте 8 части 1 статьи 31 вышеупомянутого проекта указано, что адвокат обязан осуществлять свою профессиональную деятельность лишь в одной из организационных форм, предусмотренных этим Законом. То есть адвокат может работать или в адвокатском кабинете, или адвокатском бюро, или адвокатской фирме, или адвокатском объединении. Учитывая то, что адвокатская деятельность по своему характеру является индивидуальной, организационно-правовые формы адвокатской деятельности, закрепленные в вышеупомянутом проекте, будут обеспечивать по сути только инфраструктурное обслуживание участников этой деятельности, а адвокаты и в дальнейшем продолжат работать индивидуально. Адвокатским фирмам, которым присущи черты обычной коммерческой организации, придется выбирать — или оставаться в адвокатуре, или оставлять ее.

Что касается юридической практики, то сегодня на Украине существует много юридических фирм, объединяющих высококвалифицированных юристов, в том числе адвокатов, и предоставляющих качественные юридические услуги. Преимущества юридической фирмы по сравнению с отдельным адвокатом очевидны. Во-первых, работа фирмы построена на командной основе, что обеспечивает эффект коллективного творчества. Во-вторых, большая фирма может позволить себе введение специализации среди юристов, а значит, и комплексность услуг. В-третьих, фирма способна аккумулировать значительные финансовые ресурсы, что повышает возможности качественного предоставления юридических услуг. В-четвертых, для клиентов — юридических лиц большое значение имеет возможность включения затрат на юридическое обслуживание предприятий в валовые расходы. Вследствие этого многие предприятия и платежеспособные физические лица для защиты своих интересов избирают именно юридические (консалтинговые) фирмы.

Вместе с тем сегодня деятельность юридических фирм и индивидуально практикующих юристов не лицензируется. То есть качество предоставленных услуг оценивается лишь клиентом. Заключая договор на осуществление юридических услуг в хозяйственном и гражданском процессах, клиент несет определенный риск. И если вследствие предоставления некачественных юридических услуг могут быть ограничены его имущественные, трудовые, социальные и другие права, то предоставление некачественных юридических услуг в уголовном или административном процессах может лишить клиента более значимого блага — личной свободы. Поэтому этот вид юридических услуг требует определенного контроля за его осуществлением. Этот контроль обусловлен интересами правосудия, когда государству небезразлично, какие лица осуществляют указанный вид юридической помощи. Государство должно контролировать обеспечение юридической помощи по назначению органов досудебного следствия и суда, бесплатной помощи отдельным категориям лиц. Поэтому я согласен с тем, что в рамках одной профессии могут существовать как адвокаты, так и практикующие юристы, а ссылка на то, что вследствие устранения с рынка юридических услуг юристов, не являющихся адвокатами, качество юридических услуг улучшится, безосновательна. Однако в административном и уголовном процессах должны принимать участие лишь юристы с определенным квалификационным уровнем, то есть адвокаты.

Участие адвокатов в уголовном процессе предполагает предоставление им специальных прав, обязанностей и гарантий деятельности. Тем не менее спорной выглядит обязанность адвоката, установленная в пункте 6 части 1 статьи 31 проекта Закона об адвокатуре: исполнять требования закона относительно обязательного участия как защитника по назначению, предоставлять безвозмездную для граждан помощь в случаях, установленных законом. Возникает вопрос: если государство взяло на себя конституционную обязанность обес-печить каждого юридической помощью, в том числе бесплатной, то оно должно и исполнять этот долг, создавая государственные коллегии адвокатов, финансируемые из государственного бюджета. А согласно законопроекту, эта функция государства перекладывается на плечи адвокатов, которые не являются государственными служащими, что нарушает принцип социальной справедливости. Кроме того, существует много адвокатов-цивилистов, бизнес-адвокатов, не занимающихся уголовными делами, вследствие чего они не смогут предоставить клиенту квалифицированную помощь в уголовном процессе. Следует также отметить, что принудительный труд не может быть качественным. Тем не менее за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей адвокат несет дисциплинарную ответственность.

Актуальным остается и вопрос адвокатских привилегий. Так, в статье 33 проекта Закона об адвокатуре запрещается проведение обыска и осмотра адвоката, его вещей и помещений, где он осуществляет адвокатскую деятельность или проживает, слежение за адвокатом, контролирование применяемых адвокатом для предоставления правовой помощи информационных систем и средств связи, снятие с них информации, прослушивание его разговоров и проведение любых оперативно-розыскных мероприятий, которые могут привести к разглашению адвокатской тайны. В вышеупомянутых нормах устанавливаются определенные процессуальные процедуры, не согласованные с Уголовно-процессуальным кодексом Украины (УПК). По моему мнению, особенности уголовного преследования адвоката, как и других лиц, на которых распространяются определенные привилегии, должны быть предусмотрены УПК.

В соответствии с пунктом 9 статьи 33 проекта Закона об адвокатуре адвоката нельзя привлечь к уголовной или иной ответственности или угрожать ее применениям в связи с предоставлением правовой помощи, осуществлением защиты или представительства согласно закону (в том числе и после потери им статуса адвоката, если эти действия связаны с его предыдущей адвокатской деятельно-стью). Тем не менее иммунитет адвоката от уголовной ответственности за высказывания во время осуществления адвокатской деятельности не может быть абсолютным. Так, на практике бывают случаи совершения адвокатами преступлений против правосудия, например, преступления, предусмотренного статьей 376 Уголовного кодекса Украины — вмешательство в деятельность судебных органов, которое может выражаться во «внепроцессуальных» требованиях, указаниях совершить те или иные действия либо принять то или иное решение, угрозах, обещаниях предоставить любые блага организованной критике в средствах массовой информации и др. По моему мнению, процессуальные «льготы» адвокатов должны служить в первую очередь целям правосудия. Эти «льготы», с одной стороны, должны быть достаточными для того, чтобы гарантировать независимость адвокатов от судебных и правоохранительных органов, а с другой — не должны быть безграничными, иначе это дало бы адвокатам возможность зло­употреблять своим правовым статусом.

Мои замечания к вышеупомянутому законопроекту носят дискуссионный характер. А сам будущий закон должен стать результатом разумных компромиссов в адвокатской среде.