Наталия Иваницкая: «Успешная история франко-украинских отношений — это история с чистого листа»

О перспективах развития торговых экономических отношений между Украиной и Францией, проблемных вопросах и ключевых сферах взаимных бизнес-интересов, специфике французского рынка юридических услуг, востребованных практиках и особенностях доступа к нему иностранцев, а также о подходах к работе с французскими импортерами и их юристами «Юридической практике» рассказала украинский и французский адвокат Наталия Иваницкая, которая сейчас практикует в компании DE GAULLE FLEURANCE ET ASSOCIES (Париж).

— Наталия, каким был ваш путь во французскую адвокатуру?

— Мой путь во французскую адвокатуру начался четыре года назад, когда Тимур Бондарев и Сергей Шкляр, партнеры-учредители АО Arzinger, где я на тот момент работала старшим юристом практики конкурентного права, дали свое согласие на удаленный режим работы (в таком режиме я сотрудничала с Arzinger до начала 2017 года).

Изучение французского языка, две магистратуры по праву ЕС и по коммерческому праву, девять месяцев практики в адвокатской компании DE GAULLE FLEURANCE ET ASSOCIES, предложение о сотрудничестве, сдача экзаменов и, вуаля, присяга в Barreau de Paris (Адвокатская коллегия Парижа).

В промежутке был еще курс по экономанализу в King’s College of London.

В общем путь интересный и динамичный, но без поддержки моих близких друзей и семьи он был бы невозможен.

— Какие условия допуска иностранцев к юридической практике во Франции?

— Начнем с того, что вся частная юридическая практика, за небольшим исключением, охватывается адвокатской монополией. То есть для того чтобы оказывать юридические услуги, даже не связанные с судебным представительством, необходимо обладать статусом адвоката.

Для иностранцев, желающих пополнить ряды французской адвокатуры, есть несколько вариантов.

Во-первых, можно пройти национальную процедуру, условиями допуска к которой выступают эквивалентность образования и, конечно же, знание французского языка. Это подразумевает вступление в адвокатскую школу на основании жесткого отбора, где обучение длится около 18 месяцев вместе со стажировками и завершается выпускными экзаменами.

Во-вторых, существует несколько упрощенный путь для иностранных адвокатов. Адвокаты из стран, которые не входят в ЕС или ЕЭЗ (Европейскую экономическую зону), должны сдать четыре экзамена: по деонтологии, процедурам, гражданскому процессу и профильному предмету на выбор кандидата (уголовное, социальное или коммерческое право).

Иногда иностранные адвокаты предпочитают национальную процедуру, так как это позволяет им постепенно войти в профессию и иметь больше времени для подготовки к экзаменам.

Однако сдать экзамен — это всего лишь полдела, так как для вступления в адвокатскую коллегию необходимо либо уже иметь контракт о коллаборации (контракт о сотрудничестве) с адвокатским бюро, либо выбрать индивидуальную практику и подготовить для этого материальную базу.

— На какие юридические услуги существует спрос?

— Французский рынок юридических услуг следует за мировыми тенденциями: возрастает конкуренция, клиент становится все более знающим и требовательным.

Поэтому, наверное, все же целесообразно говорить о подходе, который доминирует в оказании услуг.

Все больше практикуются информатизация и внедрение legal tech в механизм предоставления услуг, а также пакетные решения в сотрудничестве с экспертами других профессий (по финансам, экономике, информационным
системам).

Таким образом, ценится оптимизирующий подход, предполагающий глубокое понимание бизнес-процессов клиента. Отсюда и присутствие индустриальной специфики в услугах, предлагаемых адвокатами.

Безусловно, актуальными сегодня являются все типы комплаенса: информационный, антикоррупционный, антимонопольный.

Наиболее востребованные прикладные отрасли — это новые технологии, энергетика и транспорт.

Судебная практика остается стабильно доходной во многом из-за высокого качества правосудия и невысоких судебных затрат.

— Что сейчас вы практикуете во Франции?

— В Украине моими основными практиками были антимонопольное право и судебное представительство. Во Франции череда счастливых совпадений привела меня в сферу банковской деятельности и инноваций в финансовых услугах, которые интересны следующим.

Во-первых, Brexit провоцирует значительное перемещение финансового бизнеса и fintech-компаний по другую сторону Ла-Манша, то есть в Париж.

Во-вторых, бизнес-модель, с которой клиент приходит к нам, имеет склонность меняться (иногда несколько раз) до ее окончательного внедрения. Это связано с выбором адекватного регулирования и конъюнктурой рынков в различных странах ЕС. Несмотря на то что европейское финансовое и банковское законодательство в значительной степени гармонизировано, что обеспечивает мобильность игроков рынка финансовых и банковских услуг, остается ряд вопросов, которые урегулированы исключительно на национальном уровне (к примеру, crowdfunding). Поэтому «монтаж» бизнес-модели похож на кубик Рубика: необходимо обеспечить совместимость с экономической целью и адаптацию к национальным особенностям. В-третьих, мы изначально должны охватить целый букет юридических вопросов, начиная с регулирования (максимально учитывая возможности мобильности финбизнеса в ЕС) и заканчивая совмещением технологии и комплаенса (например, блокчейн и требования Общего регламента защиты персональных данных (GDPR) и законодательства о противодействии отмыванию финансовых потоков).

— Насколько Франция интересна украинским юристам и наоборот?

— Думаю, что вопрос о взаимном интересе французских и украинских юристов стоит рассматривать в разрезе интересов бизнеса. А такой интерес есть. Адвокатам же стоит научиться эффективно работать друг с другом.

— Как в таком случае складываются бизнес-отношения между двумя государствами?

— Есть очень большой потенциал для двухстороннего торгово-экономического сотрудничества. Обе страны обладают серьезным интеллектуальным ресурсом, поэтому сфера инженерии и новых технологий — это Клондайк для синергии.

Агробизнес и энергетика — это то, чем Украина наиболее интересует Францию. Украина (прошу прощения за неоригинальность) должна предложить адекватные гарантии инвестиций.

С чем Украина может идти во Францию? Это агропродукты самого высокого качества, дизайн и мода (наша культурная дипмиссия существенно поддерживает это направление) и, конечно же, информационные технологии.

Стартапы европейского масштаба — почему нет? Франция применяет гибкое и рациональное регулирование, например, к ICO: украинскому бизнесу это может быть очень интересно.

— В чью пользу складывается торговый баланс? Есть ли перспективы изменения ситуации?

— Статистически в 2017 году был незначительный перевес на стороне Франции. Украинский экспорт сократился в части растительных и животных жиров. Что может изменить ситуацию? Более активная позиция украинского бизнеса, прежде всего агробизнеса, поиск новых партнеров и новых возможностей, готовность вести ответственный бизнес и стойкость к французской бюрократии.

— Есть ли проблемные вопросы торговых отношений между двумя странами?

— Основная проблема — это информационное поле в отношении Украины (его деформация или отсутствие). Необходимо качественное присутствие во французских средствах массовой информации и радикальное изменение коммуникации, которая вызовет интерес, а не сочувствие, воодушевление, а не недоумение, солидарность, а не непонимание… И здесь не идет речь о конкуренции с Россией, с которой у Франции крепкие культурные связи. Вовсе нет. Скорее наоборот. Успешная история франко-украинских отношений — это история с чистого листа, история об общих амбициях и ценностях.

— Возвращаясь к сотрудничеству украинских и французских юристов, скажите, какие здесь есть перспективы и особенности?

— Например, для сопровождения украинского экспортера и эффективной работы с французами у украинских адвокатов есть все условия. Это близость отдельных элементов правовой культуры и схожесть договорных практик. Главный принцип работы с договором по французскому праву, который стоит иметь в виду, — «смотри не на то, что написано в договоре, а на то, чего там нет».

Судиться во Франции можно очень эффективно. Есть ускоренные процедуры, которые позволяют при очевидном нарушении оперативно восстановить права и получить возмещение. Особенно хороши механизмы борьбы с нарушениями прав интеллектуальной собственности: судьи не связаны формализмом и могут действительно предоставить эффективный способ защиты. Ну и самое приятное — это активное применение принципов права: добросовестности, разумности и т.д. Кроме того, для разрешения международных споров действует международная палата в апелляционном суде Парижа, в которой слушание может проходить на английском языке по ходатайству сторон. И в завершение — решение французского суда подлежит автоматической экзекватуре во всех странах ЕС.

Хочу также поделиться своими наблюдениями по поводу того, как стоит подойти к работе с французским импортером и его юристами. Прежде всего необходимо соблюдать дипломатию в общении и деликатность: дать время подумать, заранее согласовать время звонка (звонить без предварительной договоренности можно в двух случаях: если это вопрос жизни и смерти и если так условились изначально). При этом следует очень четко формулировать риски и убедиться, что ожидания французского клиента могут быть реализованы, если нет, то объяснить почему и убедиться, что клиент (его юристы) поняли именно то, что подразумевалось. Также нужно учитывать, что французы не всегда будут спорить и доказывать свою правоту — для экономии времени они могут просто сделать так, как считают нужным, и вас поставить (или не поставить) в известность. Поэтому необходимо периодически «сверять часы», деликатно, но настойчиво спрашивать, что думают французские партнеры по тому или иному поводу.

(Беседовал Алексей НАСАДЮК,

«Юридическая практика»)