Право на обращение к судебной защите и отыскивать с помощью суда то, что лицо, предъявляющее иск, считает своей принадлежностью в силу закона или какого-либо акта, является неотъемлемым правом каждого. Такое право не может подлежать никаким ограничениям по воле частных лиц в случаях, прямо не предусмотренных в законе.

6 — 13 октября 1871 года в Кассацион­ном департаменте Правительствующего Сената слушалось дело по кассационной жалобе поверенного душеприказчика Гедеонова на решение Московской судебной палаты.

Как установил суд, после смерти купеческой вдовы Савиновой осталось духовное завещание, которым она все свое движимое и недвижимое имущество разделила в известных частях между тремя дочерьми. Вторым пунктом завещания Савинова постановила, что если кто-либо из ее детей или внуков останется недовольным и будет домагаться в судебном порядке получения сверх завещанного еще чего-либо от исполнителей завещания, то последние должны лишить такового и надлежащей ему согласно завещанию части и разделить ее между остальными наследниками, не оспаривающими волю завещателя.

Поверенные Савиновой предъявили иск к двум наследницам, указав, что они, получив надлежащую им часть наследства по завещанию, подали иск о выдаче им еще части из имущества, относительно которого не было распоряжения в завещании. Решением окружного суда, а позже и Судебной палаты в удовлетворении иска было отказано, а по ходатайству душеприказчика присуждено взыскать с наследниц полученное ими по завещанию.

Подавая апелляционную жалобу, дочери Сатиновой, в частности, указывали, что они смысла духовного завещания не нарушали, поскольку, будучи удовлетворенными полученным наследством, оспаривали не смысл завещания, а действия душеприказчика, и, кроме того, воспрещение им завещательницей обращаться к судебной защите — вне власти любого завещателя, в связи с чем требование Савиновой как противоречащее закону не может быть для кого-либо обязательным.

Московская судебная палата, рассмат­ривая это дело, установила, что завещательница в пункте 2 завещания запретила своим преемникам не только прибегать к судебной защите относительно завещанных ею распоряжений или вообще предъявлять возражения против завещания, но и домогаться исполнения ее воли, на основании даже ее собственного завещания, в частности требовать от душеприказчиков чего-либо, что им принадлежит в силу завещания, но душеприказчиками не выдано. В таком виде завещание Савиновой, как признала Палата, не может считаться в соответствии с законом для кого-либо обязательным и законным, поскольку, во-первых, лишает наследников неотъемлемого права на судебную защиту и, во-вторых, свидетельствует о превышении завещательницей своих прав, поскольку содержание своего завещания она поставила над законом, придав ему непререкаемую юридическую силу.

Признавая, что нарушение наследниками пункта 2 завещания Савиновой не могло сопровождаться никакими юридическими последствиями, ибо, где не было права, не могло быть и его нарушения, Московская судебная палата постановила в удовлетворении иска душеприказчиков отказать.

Это решение было опротестовано в кассационном порядке. Рассмотрев обстоятельства дела и заслушав стороны, Правительствующий Сенат установил, что сущность спора заключается в определении точного значения пункта 2 завещания Савиновой. Московская судебная палата, имея противоположные свидетельства, была обязана разъяснить, в чем именно заключалась воля завещателя и насколько воля эта в соответствии с действующими законами является обязательной для лиц, наследующих по завещанию. Такое толкование было предоставлено. Правительствующий Сенат не усмотрел нарушений ни материального, ни процессуального права, в связи с чем было принято решение в удовлетворении кассационной жалобы отказать, решение Московской судебной палаты оставить без изменений.

В своем определении Правительст­вующий Сенат еще раз отметил неотъемлемость права на обращение в суд и на недопустимость ограничения этого права со стороны частных лиц в случаях, не преду­смотренных в законе.