Юлия ЧЕРНЫХ • Специально для «Юридической практики»

1 марта 2019 года вступили в силу нововведения в Арбитражный акт Швеции (Закон Королевства Швеция «Об арбитраже»). В то время как волны обновлений арбитражных регламентов со взаимными заимствованиями охватили в последние годы различные арбитражные институции в Европе, значительно реже мы наблюдаем изменения арбитражного законодательства. В случае со Швецией изменения произошли спустя 20 лет после вступления в силу Арбитражного акта Швеции 1999 года. Арбитражный акт в новой редакции применяется ко всем арбитражным процессам, открытым после 1 марта 2019 года, а изменения, касающиеся процессуальных сроков, значимых для государственных судов, вступают в силу с 1 марта 2019 года, независимо от даты открытия арбитражных процессов.

Не как все. Почему?

Зачем же для юрисдикции, в дружественности арбитражу и глубоких арбитражных традициях которой не возникают сомнения, обновлять законодательство об арбитраже? Что несут изменения? Почему вновь Швеция не пошла по пути 80 государств мира и не выбрала Модельный (типовой) закон Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) «О международном торговом арбитраже»? Чем изменения интересны для Украины? Попробуем кратко ответить на эти вопросы.

Для того чтобы оценить характер изменений, следует понимать, что представляла собой предыдущая редакция Арбитражного акта Швеции. В 2004 году на конференции в Стокгольме, отмечавшей 5-летие Арбитражного акта Швеции 1999 года, меня, впрочем, как и многих других участников конференции, не покидал вопрос, почему Швеция не пошла по пути Модельного закона ЮНСИТРАЛ, а избрала собственный путь, и как подобный индивидуализм может отразиться на привлекательности страны для международного арбитража. Ответ докладчиков сводился к двум комментариям: сравнительному и функциональному. Сравнительно докладчики демонстрировали, что фундаментальные принципы арбитража — отделимость арбитражной оговорки, базовые основы арбитражного процесса, невозможность пересмотра арбитражных решений по сути и другие — присутствовали в Арбитражном акте Швеции 1999 года невзирая на то, что акт формально не основывался на формулировках Модельного закона ЮНСИТРАЛ. Функционально докладчики разъясняли, что Арбитражный акт рассчитан на особенности шведской правовой системы, соответствует правовым традициям в стране и решает все поставленные задачи для способствования эффективному разрешению споров. В целом с поправкой на описанный ниже случай в последующие годы практики не пришлось усомниться в привлекательности Швеции как места арбитража.

Реальная ситуация из практики юридической компании ARBITRADE по старой редакции Арбитражного акта Швеции 1999 года, имевшая место пять лет назад, поможет проиллюстрировать, возможно, основной мотив законодательных изменений. Контракт на поставку оборудования между украинским покупателем и шведским производителем содержал арбитражную оговорку, предполагающую арбитраж в Швеции в Арбитражном институте Торговой палаты Стокгольма. Текст оговорки имел некоторые неточности и, несмотря на действительное намерение сторон при заключении контракта передавать возникающие споры на разрешение в Арбитражный институт Торговой палаты Стокгольма, был потенциально открыт для манипулятивного толкования недобросовестной стороной. Поставленное оборудование не соответствовало контрактным параметрам и не выходило на производственную мощность, в связи с чем покупатель нес значительные убытки. Переговоры зашли в тупик, и покупатель обратился с иском в Арбитражный институт. Ответчик, поставщик оборудования, конечно, не упустил возможности оспорить компетенцию арбитражного суда на рассмотрение спора, подав соответствующие возражения в Арбитражный институт. До этого момента ситуация развивалась вполне «штатно». Несколько нестандартным шагом для дружественной арбитражу юрисдикции, но до оскомины знакомым украинским юристам стало параллельное обращение ответчика в шведский государственный суд с целью получения декларативного решения о признании недействительной арбитражной оговорки. И хотя у украинского покупателя, истца в Арбитражном институте и ответчика в государственном суде Швеции, имелись достаточные аргументы для подтверждения действительного волеизъявления сторон относительно выбора именно Арбитражного института Торговой палаты Стокгольма, он был вынужден защищаться в государственном суде. Неизбежными стали дополнительные расходы и значительные временные потери. В конечном итоге дело завершилось мировым соглашением, заключенным в рамках арбитражной процедуры в Арбитражном институте Торговой палаты Стокгольма. Заключая мировое соглашение, ответчик в том числе подтвердил наличие юрисдикции у Арбитражного института и безосновательность собственного обращения в государственный суд Швеции. Позитивного результата достичь удалось, но эта история оставила шрам во внутренней оценке Швеции как места арбитража. Введенные изменения в части оспаривания компетенции арбитражного суда, которые мы проанализируем ниже, указывают на то, что описанная ситуация, скорее всего, не была единичной.

Устранение «параллелей»

Статьей 4а в новой редакции Арбитражного акта Швеции описанная возможность обращения в государственный суд за декларативным решением после инициирования арбитража исключена, если какая-либо из сторон возражает. При этом введена иная форма контроля государственным судом в вопросах компетенции арбитражного суда, знакомая украинской правовой системе, основанной на Модельном законе ЮНСИТРАЛ. Сторона имеет право обжаловать отдельное решение о компетенции, вынесенное Арбитражным судом в Апелляционном суде Швеции (положение статьи 2 Арбитражного акта зеркально статье 16 Модельного закона ЮНСИТРАЛ). Таким образом, новые положения Арбитражного акта устраняют возможности манипулятивных параллельных процессов и вводят Швецию в проверенную систему координат Модельного закона ЮНСИТРАЛ с возможностью оспаривания наличия компетенции в государственном суде исключительно путем обжалования отдельного решения о компетенции в государственном суде или в рамках подачи ходатайства об отмене арбитражного решения в целом.

Вторым по значимости изменением является восполнение существовавшего пробела в предыдущей редакции Арбитражного акта по определению арбитрами применимого материального права. Пробел мог компенсироваться применимыми арбитражными регламентами (Арбитражного института Торговой палаты Стокгольма, Международного арбитражного суда при Международной торговой палате или Арбитражным регламентом ЮНИСТРАЛ) при выборе сторонами местом арбитража Швеции, однако требовал восполнения на уровне законодательства. Введенное положение работает по модели voie directe, или прямого выбора арбитрами, и формально не связывает арбитров необходимостью применения коллизионных норм. Вместе с тем данное положение не следует толковать как полную свободу арбитров в выборе права. Решение по выбору права должно быть в любом случае мотивированным. Существует обоснованное мнение, что коллизионные нормы сохраняют свою значимость и при таких либеральных положениях законодательства и арбитражных регламентов, которые формально не связывают с ними выбор применимого права.

Актуально для Украины

Помимо указанных выше наиболее важных нововведений Арбитражный акт Швеции 2019 года претерпел некоторые другие изменения. Осуществляемое шведским государственным судом повторное назначение арбитра взамен отведенного, который был впервые назначен стороной, теперь осуществляется по предложению этой стороны (статья 16 Арбитражного акта). Авторы Арбитражного акта Швеции 2019 года стремятся таким образом максимально сохранить способность сторон влиять на состав арбитражного суда. Введена возможность вынесения постановления о прекращении производства (статья 27 Арбитражного акта). Эта норма, давно знакомая в украинской юрисдикции, предоставляет необходимую гибкость арбитрам. До этого зачастую технически сложным было завершение арбитражных процессов обязательным вынесением арбитражного решения даже в случае неуплаты сбора истцом или при заключении мирового соглашения сторонами. Также введена возможность объединения арбитражных производств. Сокращен срок на подачу заявления об отмене арбитражного решения с трех до двух месяцев. Введено основание для частичной или полной отмены арбитражного решения в связи с превышением арбитрами своих полномочий при условии влияния подобного превышения на результат арбитражного рассмотрения (статья 34 (3) Арбитражного акта). Возможности последующего обжалования решения в Верховном суде Швеции ограничены исключительно важностью вопроса и потребностью разъяснения судебной практики. Иные изменения носят менее значимый характер.

Таким образом, демонстрируя скандинавский прагматизм, изменения в Арбитражном акте Швеции устраняют существовавшие в старой редакции проблемы и неточности. Стремление к совершенствованию является характерной чертой успешных юрисдикций. Понимание значимости арбитража для правовой системы Швеции неудивительно. Согласно данным Арбитражного института Торговой палаты Стокгольма, экономический эффект арбитража для экономики Швеции составляет около 9 миллиардов шведских крон в год, или 0,21 % ВВП Швеции. Помимо экономического аспекта существует широкий консенсус относительно нематериальной роли арбитража, заключающейся в репутации страны в целом.

Изменения в законодательстве Швеции, безусловно, актуальны для украинских юристов в контексте выбора места арбитража в арбитражных оговорках. Объем данной статьи не позволяет предоставить более полный анализ Арбитражного акта Швеции 2019, что, несомненно, необходимо делать при выборе Швеции как места арбитража. Кроме того, ряд двусторонних соглашений о защите инвестиций c участием Украины, а также Европейская энергетическая хартия предполагают среди прочего арбитраж в Арбитражном институте Торговой палаты Стокгольма, что подразумевает использование Швеции как места арбитража. В стремлении сделать Украину конкурентной арбитражной юрисдикцией мы должны также понимать и учитывать динамику изменений в ведущих арбитражных юрисдикциях. Наметившаяся позитивная тенденция в правоприменительной практике в Украине, связанная со снижением деструктивных параллельных процессов в государственных судах, для которой уже давно существует достаточная нормативная база, должна максимально приветствоваться и поддерживаться.

ЧЕРНЫХ Юлия — лектор Университета Осло, г. Осло (Норвегия)