Ноябрьские события на Украине заставили Европу по-новому взглянуть на нашу страну. Однако и мы имеем возможность совершить определенную ревизию своих взглядов на вопрос евроинтеграции. Хотя масштаб ревизии вполне достаточный для создания целого специализированного министерства, целесообразно было бы начать ее с названия института, интеграция в который определена новым Президентом как стратегический курс государства.

В данной статье предлагается анализ адекватности перевода термина «Евросоюз» с языков государств-основателей (именно с этих языков, а не русского должен переводиться весь массив юридической терминологии ЕС). А также соответствия этого названия украинским лингвистическим, коннотативным (конотаційним) и правовым реалиям. Именно аргументы этих трех плоскостей станут предметом рассмотрения данной статьи.

Лингвистический аспект

Нет твердой уверенности в полной тождественности в украинском языке терминов «союз» и «унія». Хотя в быту они употребляются как тождественные, есть основания считать слово «союз» русизмом, украинским соответствием которому является термин «спілка». Например, «союз писателей» — «спілка письменників», «союз адвокатов» — «спілка адвокатів», «союз промышленников и предпринимателей» — «спілка промисловців і підприємців». Оба термина — и «спілка», и «унія» означают объединение, но «спілка» относится к общественной инициативе, а «унія» — к публичной, политической. Термины «спілка» и «союз» в русском языке имеют лишь одно соответствие — «союз», поэтому политическому объединению независимых субъектов международного права и было дано название СССР. Мотивы перевода этого названия на украинский язык в варианте «СРСР» объяснить несложно — они такие же, как и мотив дальнейшего уничтожения харьковского правописания, создания «русско-русских» переводных словарей и т.п. Нет сомнений в том, что адекватным украинским переводом названия СССР было бы именно «УРСР» (Унія Радянських Соціалістичних Республік), так как по своей международно-правовой природе договор о создании СССР был именно унией, как был ею Кревский договор 1386 года, Люблинский договор 1569 года.

Коннотативный (конотаційний) аспект

За время существования СССР мы, все его граждане, привыкли обозначать его сокращенно. Отсюда и устоявшиеся смысловые конструкции типа «при Союзе», «союзный», «в Союзе», а также исключительно негативные и пренебрежительные «совок», «совковый» и т.п.

Это касается не только жителей самого СССР, но и всех государств социалистического лагеря. В частности, в польском языке термину «союз» было найдено соответствие «zvjazek», а в чешском — «svaz». Возможно, чтобы предотвратить негативные ассоциации со словом «союз» у большинства своих граждан, оба государства решили употреблять с прилагательным «европейская» именно термин «уния», а не «союз».

Украинское общественное сознание также требует, чтобы из стратегического курса государства на евроинтеграцию было упразднено именно слово «союз», которое на подсознательном уровне вызывает ассоциации с советским, «совковым» прошлым.

Следует отметить также, что нет каких-либо оснований сомневаться в существовании в русском языке термина «уния». Его введение также избавит россиян от проблем в отношении европейской институционной терминологии. Успешное решение этого вопроса на Украине приведет к соответствующим изменениям и в России.

Правовой аспект

Несмотря на всю очевидность указанных лингвистических и смысловых аргументов относительно применения в украинском языке термина «унія» для определения Европейского Союза, сами по себе они недостаточны. Ведь термин «Европейский Союз» прочно закреплен как в украинском законодательстве, так и в сознании граждан. Потребуются значительные интеллектуальные и материальные инвестиции для этой замены, и никто, очевидно, не будет заниматься этим. Для превращения этой идеи в задание необходим более весомый, категоричный аргумент. И мы его находим именно в правовой плоскости.

Как известно, украинская наука европейского права находится на начальной стадии. Иначе существование термина «Европейский Союз» вызывало бы шквал критики со стороны ученых, занимающихся проблемами европейского права. Ведь аббревиатура термина «Европейский Союз» — ЕС вызывает недопустимую для юриста путаницу.

Суть этой путаницы проста и понятна каждому, кто способен отличить Совет Европы от Европейского Совета. Она заключается в том, что с самого начала европейская интеграция осуществлялась путем институционного объединения в три сообщества: Европейское сообщество угля и стали, Европейское сообщество атомной энергии и Европейское экономическое сообщество (со временем преобразованное в Европейское сообщество). Аж до подписания в 1992 году Маастрихтского договора о создании Европейской Унии термином «ЕС» обозначались все три Европейских сообщества.

Договор о Европейской Унии значительно расширил сферы европейской интеграции. Он включил сюда также международно-правовое сотрудничество государств в сфере юстиции, внутренних и внешних дел, безопасности. Схематично корреляция новосозданной Европейской Унии с уже существующими Европейскими сообществами выглядит как соотношение целого с частью. Понятие «Европейская Уния» значительно шире, чем «Европейское сообщество». Она полностью включает в себя последнее и расширяется сотрудничеством государств-членов в указанных выше сферах.

Употребляя аббревиатуру термина «Европейский Союз», то есть «ЕС», украинская наука, а также вся юстиция, ставит себя в очень неудобное положение, поскольку точно неизвестно, что имеется в виду: Европейский Союз или Европейское сообщество, ведь оба понятия имеют одинаковое сокращение. Фактически происходит их отождествление, потому что только специалист способен различить их в контексте, но и для него это создает искусственные, неоправданные трудности, которых можно избежать.

С аналогичными проблемами столкнулись государства, недавно вступившие в ЕУ. Вот уже несколько лет я работаю над диссертацией по европейскому праву в Карловом университете в Праге и участвую в нескольких образовательных программах по европейскому праву в Польше, и мне доподлинно известно об удачном опыте решения этой проблемы обоих государств.

Так, в чешском языке, как уже было указано выше, также существует термин «союз» (например, «Sovetsky svaz»). Если бы это слово употреблялось для обозначения Европейской Унии, чехи имели бы такую же проблему: Evropske spolecenstvi ­(Европейское сообщество) и Evropsky Svaz (Европейский Союз) — оба «ES». Однако чешский язык, так же, как и украинский, имеет термин «unia», и аббревиатура «Evrop­ska unia» соответственно — «EU». Таким образом, проблема решена (для чехов).

В полной мере осознавая, какие неудобства вызовет введение в украинскую терминологию обозначения «Європей­ська Унія», следует отметить, что украинская наука, украинское законодательство и украинское общественное сознание еще не так глубоко усвоили непрактичный и неточный термин «Европейский Союз». Еще не приведены в соответствие с требованиями ЕУ отечественные нормативные акты, еще не введены во всех школах курсы по европейской интеграции, еще не вернулась на Украину когорта молодых ученых, обучающихся в европейских университетах. Поэтому еще есть объективная возможность исправить эту ошибку.

Ближайшие годы будут отмечены значительными переменами во многих сферах общественной жизни Украины. Поэтому именно сейчас, в контексте великих структурных преобразований, самое подходящее время для изменений, описанных в этой статье.