Определение фиктивной сделки содержится в статье 234 Гражданского кодекса (ГК) Украины, согласно которой фиктивной является сделка, совершенная без намерения создать правовые последствия, обусловленные ею. И хотя наивысшие судебные инстанции Украины уже неоднократно излагали свои позиции относительно фиктивности сделок, немаловажным фактором в этом вопросе остается вид хозяйственного договора, который просят признать недействительным участники судебных процессов ввиду его фиктивности. В частности, в одном из недавно рассмотренных дел Верховный Суд (ВС) разбирался в вопросе, свидетельствуют ли непередача платы за пользование средствами в момент заключения договора и отсрочка момента начала финансирования клиента по договору факторинга о фиктивности такого договора. Свой вывод Кассационный хозяйственный суд в составе ВС изложил в постановлении от 1 августа 2018 года по делу № 910/11560/17.

В частности, судебный спор был инициирован ООО «Ц», являющимся контрагентом ООО «Ф» по договору поставки продукции, который был заключен в 2014 году и по которому возникла задолженность. Истец просил признать недействительным договор о предоставлении услуг факторинга, заключенный между ООО «Ф» и финансовой компанией «Е». Свои требования обосновывал тем, что указанный договор является фиктивным, поскольку совершен без намерения создания правовых последствий, а финансовая компания не передавала и не намеревалась передавать денежные средства во исполнение условий договора факторинга.

В ходе рассмотрения спора Хозяйственный суд г. Киева установил, что в марте 2017 года финансовая компания «Е» заключила с ООО «Ф» договор о предоставлении услуг факторинга, согласно которому финансовая компания обязалась передать ООО «Ф» денежные средства, а последнее — уступить свое право де­нежного требования по договору поставки товара ООО «Ц». Согласно условиям договора факторинга и приложениям к нему, вознаграждение фактора составляет 5 % от суммы уступленного требования. Примечательно, что денежные средства финансовая компания «Е» должна была уплатить клиенту до 1 июля 2017 года. В дальнейшем дополнительным соглашением этот срок был фактически продлен до 1 октября 2017 года.

Хозяйственный суд г. Киева решением от 3 ноября 2017 года отказал в удовлетворении исковых требований. Суд не принял во внимание аргументы истца о фиктивности спорного договора, поскольку сторонами совершены действия для его выполнения. Также суд указал, что условия договора, определяющие для фактора срок предоставления денежных средств, не противоречат действующему законодательству Украины, поскольку ни ГК Украины, ни Закон Украины «О финансовых услугах и государственном регулировании рынков финансовых услуг» не предусматривают обязательности проведения финансирования в день заключения договора или в день подписания актов передачи документов, подтверждающих право денежного требования к должнику.

Оставляя без изменений указанное решение суда первой инстанции, Киевский апелляционный хозяйственный суд также признал необоснованными аргументы ООО «Ц», что спорный договор является незаключенным, сославшись на правовую позицию Верховного Суда Украины, согласно которой признание договора незаключенным может иметь место на стадии заключения договора в случае, если стороны не достигли согласия по всем его существенным условиям, а не по последствиям выполнения договора. Учитывая то, что сторонами спорного договора факторинга совершались конклюдентные действия для его выполнения, апелляционный суд пришел к выводу, что такой договор не может быть признан незаключенным.

Не согласившись с такой позицией, истец обжаловал указанные решения в кассационном порядке с требованиями об их отмене и принятии нового решения о признании недействительным договора о предоставлении услуг факторинга. В частности, кассатор ссылается на то, что указанный договор заключен с нарушением положений статьи 1077 ГК Украины, поскольку не соответствует правовой конструкции договора факторинга, ведь такой договор предусматривает прежде всего обязательность платы за уступку права денежного требования и цель получения дополнительного дохода. В спорном договоре говорится о вознаграждении фактора в размере 5 % от суммы уступленного денежного требования, но не содержатся условия о способе и сроке уплаты такого вознаграждения. Кроме того, кассатор указал, что заключенный между ответчиками договор противоречит цели деятельности финансовой компании, так как она не получала какой-либо платы за пользование средствами, которые должны быть предоставлены в распоряжение клиента, а ООО «Ф» не получала финансирования за уступку права требования. Согласно доводам истца, цель заключения этого договора состояла не в получении клиентом (ООО «Ф») финансирования для погашения кредиторских требований, а в лишении активов в виде дебиторской задолженности.

Также ООО «Ц» обращало внимание кассационного суда на несоответствие времени изготовления договора дате, указанной в нем, — в действительности он изготовлен после получения ООО «Ф» от ООО «Ц» заявлений о зачете встречных однородных требований. Таким образом, целью договора факторинга по сути является избежание прекращения встречных обязательств между ООО «Ф» и ООО «Ц», а не на совершение операции факторинга.

В отзыве на кассационную жалобу ООО «Ф» указало, что сторонами договора факторинга соблюдены условия об обязанности оплаты уступки права требования. При этом обстоятельства, касающиеся дальнейшего выполнения сторонами такого договора, никаким образом не влияют на его действительность, поскольку статья 215 ГК Украины связывает недействительность сделки с несоблюдением требований закона сторонами в момент ее совершения, а не с обстоятельствами дальнейшего выполнения договора факторинга.

Рассмотрев кассационную жалобу, Кассационный хозяйственный суд в составе ВС пришел к выводу об отсутствии оснований для ее удовлетворения.

В частности, суд обратил внимание, что основными признаками фиктивной сделки являются введение в заблуждение (до или в момент заключения сделки) другого участника или третьего лица относительно фактических обстоятельств сделки или действительных намерений участников, сознательное намерение не исполнять обязательства по договору, сокрытие настоящих намерений участников сделки.

Фиктивная сделка характеризуется тем, что стороны заключают ее лишь для вида, зная наперед, что она не будет выполнена. При совершении фиктивной сделки стороны преследуют цели, отличающиеся от предусмотренных сделкой. Эти цели могут быть противозаконными, а фиктивная сделка может вообще не иметь правовой цели. Для признания сделки фиктивной требуется установление судом умысла ее сторон.

Таким образом, сам по себе факт невыполнения сторонами условий сделки не делает ее фиктивной. Для признания сделки фиктивной признак совершения ее лишь для вида должен быть присущ действиям обеих сторон сделки. Если одна сторона действовала только для вида, а другая пыталась достичь правового результата, такую сделку нельзя признать фиктивной.

Суд указал на убедительность выводов судов предыдущих инстанций о том, что стороны спорного договора желали наступления правовых последствий, предусмотренных договором, о чем свидетельствуют факты передачи ООО «Ф» и приема финансовой компанией права денежного требования к ООО «Ц», а также передачи документации, подтверждающей право денежного требования к последнему. ВС признал обоснованными выводы местного и апелляционного хозяйственных судов, что неполучение платы за пользование денежными средствами и перенос срока финансирования клиента не свидетельствуют о фиктивности договора, и обратил внимание, что такой же позиции придерживается ВС в постановлении от 18 июня 2018 года по делу № 910/11559/17, рассмотренному палатой для рассмотрения дел относительно корпоративных споров, корпоративных прав и ценных бумаг Кассационного хозяйственного суда в составе ВС. Коллегия судей не сочла необходимым отступать от этой позиции.