Сергей Чуев, партнер EQUITY
Андрей Иванив, советник EQUITY

По состоянию на 2020 год около 60 банков с балансовыми активами в 359 млрд грн находятся под управлением Фонда гарантирования вкладов физических лиц (ФГВФЛ). Поэтому стоит ожидать продажи просроченных кредитов (NPL), хотя и в меньшем объеме, чем в предыдущие годы. Суммарно NPL-портфели оцениваются Фондом в 303 млрд грн, и именно они могут быть выставлены на продажу в ближайшее время.

Знаковым является и сигнал об «очищении» портфелей государственных банков. Планируется нормативно дать зеленый свет для дисконтной продажи NPL-пакетов банков с государственной долей. Рынок инвестиций уже наполняется запросами относительно предварительного изучения портфелей таких банков. Работа с ранее выкупленными NPL только начинает входить в апогей активности. Именно поэтому мы прогнозируем, что львиная доля судебной практики будет приходиться на работу с проблемными активами, выкупленными в последние годы у Фонда. И хотя практика судов по взысканию задолженности уже сформировалась, массовый наплыв дел, касающихся выкупленных пакетов NPL, постоянно меняет вектор ее развития, что обусловлено также некой спецификой субъектного и предметного состава такого рода споров.

Больше оппонентов

Основными характеристиками NPL-активов являются сумма и срок просрочки задолженности. В случае приобретения крупных пулов с дисконтом более 90 % априори срок просроченной задолженности составляет от пяти лет, а иногда и 12–15. Некоторые банки, в которых была введена временная администрация в 2014—2015 годах, успели заключить ряд соглашений по уступке прав требования по кредитам на связанные или клиентские компании. Использовали для этого разные механизмы: от передачи в залог по депозитам до цессии с грандиозными для того времени дисконтами. У таких приобретателей было достаточно времени для работы с «кредиторкой». Тем не менее по результатам проведенной Фондом работы судами устанавливалась ничтожность таких сделок, что позволило Фонду реализовать ранее выведенные пакеты NPL повторно, уже на открытых аукционах.

В таких делах перед судами поставлен ряд нетипичных для обычных споров по взысканию проблемной задолженности вопросов. Как оценивать действия «ненадлежащего кредитора» с точки зрения проведения взыскания и получения удовлетворения требований до момента применения последствий ничтожности цессии? Необходимо ли осуществлять истребование права требования как выбывшего вследствие недействительной сделки? Следует ли признать недействительными все последующие сделки по ложной линии правонаследования, по которому право требования противоправно выбыло впервые? Какой способ защиты выбрать в случае, если кредитор допустил нарушение порядка, установленного законом, при погашении задолженности за счет предмета залога путем приобретения права собственности во внесудебном порядке?

Судебная практика зачастую не могла дать комплексных ответов на такие вопросы либо разнилась даже в подобных спорах. В большей степени основа ответа заложена в вопросе момента недействительности/ничтожности сделки. Так, согласно части 1 статьи 236 ГК Украины ничтожная сделка или сделка, признанная судом недействительной, является недействительной с момента ее совершения.

Верховный Суд (ВС) в постановлении от 17 января 2020 года по делу № 31/287-10, опираясь на эту норму, указал, что приобретатели на основании последующих уступок права требования по линии ничтожной/недействительной сделки считаются не приобретшими права требования, и следовательно, не имеют никаких прав по соответствующим кредитным договорам.

Знаковым решением из нашей практики стало постановление Кассационного хозяйственного суда в составе ВС от 28 октября 2020 года по делу № 910/10963/19. КХС сделал вывод, что договоры о противоправном отчуждении прав требования не создали юридических последствий, кроме тех, которые связаны с их недействительностью, а потому права требования, отчуждаемые по ним, фактически никогда не выбывали из собственности банка. ВС также отметил, что какие бы юридически значимые действия не осуществлялись по результатам ничтожной сделки, они не могут быть признаны правомерными лишь по той причине, что были совершены до момента подтверждения факта ничтожности такой сделки в судебном порядке. Более того, Суд указал, что не может считаться добросовестным приобретателем тот, кто понимает и потенциально может иметь информацию о спорности права требования, по которому продавец недвижимого имущества приобрел право собственности на него.

В этом деле Суд также отметил, что истребование права требования не будет надлежащим способом защиты, поскольку право требования имеет иную правовую природу, нежели имущество в классическом понимании гражданского законодательства, и не является объектом материального мира, а обусловленной законом или договором возможностью определенного лица осуществить то или иное юридически значимое действие. Такие выводы ВС защищают права надлежащего кредитора и нивелируют недобросовестные действия со стороны ненадлежащего кредитора или же должника.

Возобновить закрытое

В некоторых случаях должники или «ненадлежащие кредиторы» препятствуют взысканию задолженности уже в рамках исполнительных производств. Например, противятся замене кредитором, который приобрел право требования у Фонда на стадии, когда уже было принято решение о взыскании долга.

До последнего времени судебная практика не сталкивалась со случаями замены взыскателя после закрытия исполнительного производства или возврата исполнительного документа. Обычно суды отказывали в замене, ссылаясь на то, что замена истца (взыскателя) возможна только при наличии открытого (или отсутствии закрытого) исполнительного производства. Для новых кредиторов такая ситуация казалась патовой.

Эта практика была изменена в 2019 году постановлением ВС от 15 мая 2019 года по делу № 370/2464/17. В нем Суд указал, что замена стороны — как истца, так и взыскателя — возможна на любой стадии процесса, поскольку только после замены правопреемник сможет защитить свои права в процессуальном порядке. Однако точку в этом спорном вопросе поставит лишь Большая Палата ВС, на рассмотрении которой находится дело № 911/3411/14. В нем возможность замены истца на надлежащего кредитора после прекращения исполнительного производства поставлена под сомнение исходя из презумпции правовой определенности и формального завершения судебного процесса. Но остается неоднозначным ответ на вопрос: гарантируется ли в таком случае право защиты своих прав, в том числе на обжалование постановления в пределах исполнительного производства действительным кредитором?

Банкротство должников

Также ориентиром для сферы взыскания задолженности является судебная практика по делам о банкротстве. И она в совокупности с Кодексом Украины по процедурам банкротства приводит к тому, что постепенно «ширма» банкротства теряет свою эффективность для недобросовестных заемщиков. Показательной является позиция о недопустимости формирования так называемых лояльных кредиторов. Так, в постановлении ВС от 7 октября 2020 года по делу № 914/2404/19 отмечено, что использование судами формального подхода при рассмотрении ходатайства с заявленными кредиторскими требованиями, их признание без правового анализа оснований для возникновения денежных требований кредиторов к должнику, их характера, установления размера и момента возникновения этих денежных требований создает угрозу признания судом фиктивной кредиторской задолженности должника и открытия на основании такой задолженности производства по делу о банкротстве.

Указанные ориентиры сигнализируют о защите интересов именно действительных реальных кредиторов, которые пытаются скрыть свой актив хотя бы на время. Резюмируя, отметим, что тенденции развития судебной практики свидетельствуют о положительных изменениях в борьбе со злоупотреблениями со стороны недобросовестных заемщиков. И именно эта практика остается наиболее динамичной и интересной для работы с будущими кейсами по NPL-активам.

СКАЧАТЬ PDF