Вопрос о возможности заключения договора, посредством которого совершается уступка права требования, признанного вступившим в законную силу решением суда, находит различные пути решения в правоприменительной практике (в частности, в практике решения споров хозяйственными судами Украины). Одни считают возможным заключение подобного соглашения на стадии выполнения судебного решения, не находя оснований для ограничения установленного статьей 178 Гражданского кодекса Украины (ГК) правила об оборотоспособности одного из объектов гражданских прав (имущественного права требования по договору), а также для нарушения предусмотренного пунк­том 3 статьи 3 ГК принципа свободы договора. Другие же, наоборот, отвергают возможность уступки права требования, основанного на судебном решении, аргументируя свою позицию противозаконностью такой сделки.

Примечательным в связи с рассматриваемой проблемой является постановление Судебной палаты по хозяйственным делам Верховного Суда Украины от 5 октября 2004 года по делу № 6/408 (см.: Вісник господарского судочинства. 2005. № 1. С. 132-134.). Согласно постановлению, выполнение судебного решения является неотъемлемой стадией процесса правосудия, и замена стороны на этой стадии может происходить не иначе, как на основаниях и в порядке, определенных Хозяйственным процессуальным кодексом Украины (ХПК) и Законом Украины «Об исполни­тельном производстве». Статья 25 ХПК, как указано в постановлении, допускает замену стороны в случае ее выбытия в спорном или установленном решением хозяйственного суда правоотношении, но исключительно на том основании, что это произошло вследствие реорганизации предприятия или организации. С правилами этой статьи, отмечается в постановлении, соотносится положение части четвертой статьи 11 Закона Украины «Об исполнительном производстве», в соответствии с которым в случае выбытия одной из сторон государственный исполнитель по собственной инициативе или по заявлению стороны, а также сама заинтересованная сторона, имеют право обратиться в суд с заявлением о замене стороны ее правопреемником. То есть, по мнению Судебной палаты по хозяйственным делам Верховного Суда Украины, заключение договора об уступке права требования на стадии выполнения судебного решения не соответствует закону. Этот вывод стал одним из оснований для того, чтобы оставить без изменений решение местного хозяйственного суда по делу № 6/408 о признании недействительной такой сделки на основании статьи 48 Гражданского кодекса УССР (ГК УССР), отменив постановления по данному делу апелляционного хозяйственного суда и Высшего хозяйственного суда Украины. Содержание вышеупомянутых норм ХПК и Закона Украины «Об исполнительном производстве» осталось неизменным, а новый ГК (часть первая статьи 203, статья 215) предусматривает возможность признания сделки недействительной, если ее содержание противоречит ГК (в нашем случае — части третьей статьи 512 ГК, согласно которой кредитор в обязательстве не подлежит замене, если это установлено договором или законом). Исходя из этого, изложенная в постановлении позиция по данному вопросу не теряет своей значимости.

Как известно, принцип свободы договора, предусматривающий свободу сторон в заключении договора, выборе контр­агента и определении условий договора, является одним из стержневых положений, определяющих сущность гражданского права как права частного. Поэтому каждый случай установления исключений из общего правила путем ограничения договорной свободы требует наличия серьезной правовой почвы для этого. Насколько же обоснованной является вышеизложенная позиция признания противозаконнос­ти заключения договора об уступке права требования, признанного вступившим в законную силу решением суда?

Пунктом 1 части 1 статьи 512 ГК установлено, что одним из случаев замены кредитора в обязательстве является передача им своих прав другому лицу по сделке, что иначе именуется цессией. Как известно, цессия по своей юридической сути является не самостоятельным договором, а механизмом, посредством которого осуществ­ляется уступка права требования, замена стороны в обязательстве, в котором присутствует имущественное право (подробнее об этом см.: Спасибо-Фатеева И.В. Правовая природа цессии // Предпринимательство, хозяйство и право. — 1998. — № 11. — С. 

3—18.). Поэтому цессия осуществляется путем заключения соответствующих договоров (купли-продажи, мены, дарения). Одна из аксиом теории права гласит, что никто не может передать другому прав больше, чем он имеет сам. В связи с этим у потенциального нового кредитора (цессионария) перед заключением договора, посредством которого совершается уступка права требования, возникает вопрос — существует ли юридически обоснованное требование первоначального кредитора (цедента) к должнику? Вполне достаточным и, пожалуй, наиболее весомым подтверждением истинности утвердительного ответа цедента (согласно статье 519 ГК, цедент отвечает перед цессионарием за недействительность переданного ему требования) на волнующий цессионария вопрос можно считать вступившее в законную силу, но по различным причинам неисполненное на момент заключения данного договора решение суда (например, о взыскании определенной суммы долга, право требования оплаты которой и намерен передать цедент). Еще юристы Древнего Рима считали, что только судебная защита права придает ему настоящую ценность и завершенность. Это мнение и по сей день остается актуальным. Ведь юридическое значение любого судебного решения, прежде всего, заключается в подтверждении наличия определенного субъективного права, при этом сущность последнего не меняется (в частности, само по себе решение суда не означает неразрывной связи между субъективным правом и его носителем). Данное подтверждение является необходимым условием для защиты права судом в случае его непризнания, нарушения или оспаривания. Таким образом, решение суда должно способствовать подвижности гражданского оборота, а не ограничивать его.

Каково же значение положений статьи 25 ХПК и части четвертой статьи 11 Закона Украины «Об исполнительном производстве» для решения рассматриваемого вопроса?

Частью первой статьи 25 ХПК установ­лено, что в случае выбытия одной из сторон в спорном или установленном ­решением хозяйственного суда правоотношении вследствие реорганизации предприятия или организации хозяйственный суд осуществляет ее замену правопреемником, указывая об этом в решении или постановлении. Частью второй этой же статьи предусмотрено, что правопреемство возможно на любой стадии судебного процесса. Известно, что правопреемство и уступка права требования соотносятся как общее и частное понятия. Материальное правопреемство, которое может быть как универсальным (полным), так и сингулярным (частичным), всегда влечет правопреемство процессуальное. Таким образом, хотя частью первой статьи 25 ХПК определены действия хозяйственного суда в случае выбытия стороны в правоотношении лишь вследствие реорганизации предприятия или организации, часть вторая анализируемой статьи не ограничивает возможность процессуального правопреемства при наличии материального сингулярного правопреемства, в случае заключения договора об уступке права требования, даже на стадии исполнения судебного решения. Иначе трудно было бы объяснить невозможность процессуального правопреемства вследствие цессии, при которой осуществляется правопреемство отдельных прав в определенном обязательстве, в то время как допускается процессуальное правопреемство при реорганизации юридического лица, осуществляемой, как правило, также в добровольном порядке и предусматривающей передачу всего своего имущества, прав и обязанностей правопреемнику (часть первая статьи 104 ГК). Более того, в любом случае существование субъективного материального права не может зависеть от тех или иных недостатков в процессуально-правовом регулировании. Пробел же в праве, заключающийся в отсутствии определения действий хозяйственного суда в случае сингулярного правопреемства, может быть устранен (до внесения соответствующих дополнений в ХПК) путем применения аналогии закона, а именно нормы части первой статьи 25 ХПК, предусматривающей, какими должны быть действия хозяйственного суда в случае выбытия стороны в правоотношении вследствие реорганизации юридического лица.

Часть 4 статьи 11 Закона Украины «Об исполнительном производстве» также не исключает возможности заключения на стадии исполнения судебного решения договора, посредством которого совершается уступка права требования, предполагая в этом случае процессуальное правопреемство.

Позиция признания заключения подобного договора противозаконным представляется достаточно спорной и с точки зрения соблюдения правила об оборотоспособнос­ти объектов гражданских прав, одним из которых, исходя из содержания статьи 177 ГК, является имущественное право требования по договору. В соответствии со статьей 178 ГК объекты гражданских прав могут свободно отчуждаться или переходить от одного лица к другому в порядке правопреемства, наследования или иным образом, если они не изъяты из гражданского оборота, или не ограничены в обороте, или не являются неотъемлемыми от физического или юридического лица. Согласно этой же статье, законом устанавливаются виды объектов гражданских прав, которые в гражданском обороте не допускаются, или могут принадлежать лишь определенным участникам оборота, или допускаются по специальному разрешению. Положение статьи 178 ГК о неотъ­емлемости права от своего носителя соотносится с нормой статьи 515 ГК, запрещающей производить замену кредитора в обязательствах, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности, о возмещении вреда, причиненного увечьем, иным повреждением здоровья или смертью. Положение о прямом запрете передачи права собственности на право требования в обязательствах, неразрывно связанных с личностью кредитора, является одним из исключений из общего правила об оборотоспособности объектов гражданских прав, чего нельзя сказать о нормах статьи 25 ХПК и, тем более, час­ти четвертой статьи 11 Закона Украины «Об исполнительном производстве».

Таким образом, можно считать, что, в соответствии с действующим законодательством Украины, заключение договора об уступке права требования не зависит от открытия производства и наличия судебного решения по делу, связанному с уступаемым правом требования.