Юридическая компания VB PARTNERS известна своей бутиковой специализацией в Dispute Resolution и White-Collar Crime. О причинах спроса на судебное представительство, эволюции запросов клиентов и отдельных процессуальных новациях мы говорили с Владимиром Ващенко, партнером VB PARTNERS.

 

— Согласно опросу, проведенному на нашем сайте, судебное представительство считают наиболее перспективным направлением развития практики юрфирм. В чем, по вашему мнению, причины такой популярности?

— Юридическая профессия возвращается к своим истокам — представительству. Часть практик с 2008 года умерла, и надежд на их возвращение пока нет. Многие вопросы эволюционно переходят к налоговым консультантам, аудиторам, инвестиционным банкирам и… искусственному интеллекту. И только в судебной практике закономерно происходит монополизация профессии. Судебный процесс постоянно усложняется, и без профессиональной помощи все сложнее реализовать право на судебную защиту. И такое усложнение доступа к правосудию вовсе не является идеей отечественного законодателя.

Вспомните изменения 2014—2015 годов в правилах Европейского суда по правам человека и форме обращения. Ранее суд был завален десятками тысяч обращений ежегодно. В результате реформы только 1 % жалоб рассматриваются по сути. Остальные не регистрируются из-за ошибок в оформлении или признаются неприемлемыми на разных этапах даже после регистрации.

 

— Кто основные игроки на рынке разрешения споров, включая дела с уголовным элементом?

— Свои услуги «миротворцев» сегодня предлагают общественники, депутаты, чиновники, силовики и квазивоенные формирования, знатоки нужных дверей и просто добрые люди. Но споры они не разрешают, а зарабатывают на процессе.

Как показывает исследование «50 ведущих юридических фирм Украины 2017 года», судебная практика вписана в основную специализацию подавляющего большинства участников. И точно так же большинство сделало заявку на экспертизу в уголовном праве. Отмечу, что из первой десятки Baker McKenzie, Aequo и AVELLUM не указали уголовное право. А единственным не конкурентом являются «Дубинский и Ошарова» с заслуживающей уважения лаконичностью — специализация исключительно в интеллектуальной собственности.

 

— На предоставление каких услуг ориентирована ваша фирма?

— Наша практика Dispute Resolution помимо судебных процессов включает мирные переговоры с конкурентами и органами власти, участие в заседаниях парламентских комитетов и контрольных комиссий, использование инструментов Американской торговой палаты и Европейской Бизнес Ассоциации для отстаивания интересов и защиты бизнеса, активную позицию в антидемпинговых расследованиях и т.д, то есть разрешение конфликтов наиболее эффективным для клиента способом.

В практике White-Collar Crime мы делаем акцент на вопросах защиты бизнеса от давления силовиков. Несмотря на все неравенство участников уголовного процесса, в большинстве случаев клиент может занять проактивную позицию и быть субъектом, а не объектом отношений. Также наша экспертиза охватывает вопросы расследования мошенничества, отмывания денежных средств, присвоения и хищения активов, уклонения от уплаты налогов и фиктивного банкротства, злоупотребления/превышения полномочий, халатности и незаконного обогащения.

Мы занимаем активную позицию по защите пострадавших/бизнеса от противоправных действий. Имеем развитую практику в сфере compliance и проводим собственные корпоративные расследования, в том числе с целью привлечения к ответственности нечестных партнеров, контрагентов и менеджмента компаний.

 

— Какова ситуация с конкуренцией: большой спрос гарантирует работу всем или за клиентов приходится бороться?

— Здесь действуют общие рыночные законы, а рынок имеет свое денежное выражение. Голубой океан, наверное, был в 90-х. Но мы его не застали. Идет жесткая конкурентная борьба за клиентов. Не все соблюдают джентльменские правила. Недавно наш пост и даже изображение, касающиеся проблемы латвийского банка ABLV, скопировали наши хорошие знакомые по рынку. А слоган «Challenge Accepted!» я встречал в разных интерпретациях уже не только у коллег по юридическому рынку.

Нельзя остановиться и наслаждаться успехом. Он быстро закончится, а постоянные косты останутся. Необходимо быть лучше, быстрее, креативнее. Развиваться. Приносить дополнительную ценность клиентам. Иначе концепция бутиковости работать не будет.

Обратная сторона — это стресс и периодическое преодоление выгорания.

 

— Какие конкурентные преимущества действительно имеют значение для клиентов (на примере VB PARTNERS)?

— Мы не сторонники войны ради войны. Правильное, в рамках закона, построение взаимоотношений, в том числе с органами досудебного расследования, аналитическая работа и моделирование ситуации во многих случаях способны предотвратить негативные сценарии. Бизнес заинтересован в созидании, а не в успешном отражении кавалерийских атак силовиков, конкурентов и т.д.

Мы ограждаем собственников и топ-менеджмент, насколько это возможно, от негатива, даем возможность заниматься любимым делом и погружаться в родную стихию. Разрешение проблем предоставьте нам. В этом вопросе важно находиться с клиентами на одной волне (англ. on the board), понимать видение и стратегию бизнеса, обладать необходимыми финансовыми и экономическими знаниями, быть в курсе трендов. В итоге мы часто вовлечены в процесс принятия не только юридических, но и деловых решений клиентов.

Мы прогнозируем, оцениваем и помогаем предотвратить риски. Соответственно, не ждем объявления тендера на юридические услуги, сами формируем проект и презентуем его ценность клиенту.

 

— Меняются ли запросы клиентов? Можно ли говорить о влиянии нового процессуального законодательства или эти новеллы в большей мере касаются инструментария, который получили юристы?

— Процессуальные изменения создали новые возможности. Вместе с тем в связи с чрезмерной регламентированностью процесса эффективность судебной защиты напрямую зависит от профессиональной юридической работы и иногда от способности участника дела авансировать значительные судебные издержки.

У бизнеса нет запроса на процессуальные институты и возможности. В сфере его интересов — экономический рост, покупательная способность и понятные правила игры. Но инвестиционный климат не позволяет находиться в зоне комфорта. Еще несколько лет назад контролирующие органы осторожно относились к представительствам нерезидентов и украинским компаниям с иностранным капиталом. Сегодня неприкосновенных нет. И освещенные в СМИ события вокруг Dragon Capital, «Астарты» и «Новой почты» это подтверждают.

Но если ранее бизнес был объектом для силовых структур, то теперь есть возможность если не модерировать, непростые ситуации, то влиять на них или даже управлять ими.

 

— Какие из процессуальных новаций вызывают наибольшее обсуждение практиков?

— С мая 2017 года на нескольких юридических форумах темы моих выступлений касались проблем доказывания, новых процессуальных возможностей, института раскрытия доказательств, оценки доказательств судом, новой судебной практики.

В хозяйственном и гражданском процессах суд стал арбитром, не собирает доказательства по собственной инициативе, не устанавливает в полном объеме все обстоятельства, а должен оценивать предоставленные сторонами доказательства. Этот подход не всеми воспринимается, в том числе он был предметом дискуссии даже с представителями судебной системы и адвокатами. Кроме того, не до конца раскрыты вопросы встречного обеспечения и права суда применить способ защиты, не предусмотренный законом.

В административном процессе многократно поднималась тема вмешательства суда в дискреционные полномочия органов власти. И чаша правосудия была отнюдь не на стороне угнетенных. Теперь административный суд имеет право обязать субъекта властных полномочий принять решение, если все необходимые условия выполнены.

В уголовном процессе, безусловно, интерес представляют вопросы продления сроков расследования, основания закрытия производства, возможность отмены судом приостановления производства и обжалование уведомлений о подозрении. Но общая ситуация в уголовной юстиции пока не изменилась: насколько просто органам расследования получить определения следственных судей, настолько сложно защите и иным участникам процесса добиться соблюдения или восстановления своих прав. Эту политику двойных стандартов может преодолеть только судебная система. Мы видим первые смелые решения. Например, в ряде дел коллегии судей вернули обвинительные акты прокурору со ссылкой на нарушение подследственности НАБУ и подписание актов не прокурорами САП. А это первый шаг к признанию недопустимыми любых доказательств, собранных с нарушением подследственности.

 

— Если смотреть на перспективу, есть ли предпосылки, что бизнес будет реже обращаться в суды? Изменятся ли подходы правоохранительных органов? И как в этом контексте будет развиваться рынок юридических услуг?

— Такая тенденция сохраняется уже много лет. Только причины меняются. В 2011—2013 годах снижение было связано с построением жесткой вертикали во всех институтах власти. Украинский средний и даже большой бизнес разуверился и лег под коррупционную машину.

В 2014—2015 годы уменьшение числа обращений за судебной защитой стало следствием экономического падения. С конца 2015-го инициаторами многих судебных процессов выступали различные органы: прокуратура, Фонд государственного имущества, Гоструда и т.д. Более 90 % наших кейсов являются следствием такой активности, которую я связываю с незавершенностью (полиция, служба финансовых расследований) или имитацией реформ (прокуратура, государственное бюро расследований). Реформы должны проводиться быстро, но многие исторические возможности были утрачены. Поэтому сталкиваемся с реакцией в плохом значении этого слова.

 

(Беседовал Алексей НАСАДЮК,

«Юридическая практика»)