О предпосылках и последствиях усиления позиций in-house юристов, вызовах времени и тенденциях взаимодействия с внешними юридическими советниками «Юридической практике» рассказал директор юридического департамента КУА «КИНТО» Александр Онуфриенко.

 

— Оцените место и роль внутренних юристов на рынке юридических услуг.

— Во многих компаниях внутренние юридические службы обеспечивают решение всех возникающих правовых вопросов. Такие компании в принципе не привлекают внешних юридических советников. Роль юрслужбы также нельзя приуменьшать и в случае, если компания прибегает к услугам внешних юристов. Ведь правильно сформулировать задание и проконтролировать его выполнение — это уже 60–70 % успеха. В этом аспекте роль юрслужбы достаточно традиционна и не отличается от подходов, распространенных на мировых рынках. Хотя, как показывается статистика, аутсорсинг юридических услуг на Западе все же более распространен, чем у нас.

 

— Какие тенденции наблюдаются в этом году?

— В нынешних условиях тотального сокращения бюджетов каждый случай передачи юридического вопроса на аутсорсинг рассматривается уже не через одно, а как минимум через два увеличительных стекла, исходя в основном из стоимости услуг внешних юристов. Наем внешних юристов — это всегда недешево. Ведь к их помощи прибегают при невозможности решить вопрос собственными силами, то есть когда требуется узкоспециализированный высококлассный юрист, чьи услуги априори не могут быть дешевыми.

Не может не настораживать хаотичность как законодателя, так и исполнительной власти — наше законодательство и раньше было не очень системным, а теперь оно и вовсе бессистемное и очень непоследовательное. Каждый день узнаешь массу новостей, и иногда сложно понять, с чем связано введение очередных ограничений. Предприятия, особенно те, которые работают с нерезидентами, систематически сталкиваются с новеллами валютного регулирования. В такой ситуации вопрос прогнозирования уже не стоит, также не актуален вопрос отработки схемы, главное — чтобы она не была уголовно наказуемой. То, что начиналось как вполне мирный проект, может в один момент стать подсудным деянием.

Еще один симптом нашего времени — с сожалением вынужден констатировать, что даже такой орган, как Национальный банк Украины, пролоббировал в Минюсте отмену обязательной регистрации своих актов. Это приводит к тому, что об отдельных изменениях мы узнаем постфактум. И хорошо, если не от следователя…

Все это увеличивает нагрузку на юридические службы, вынуждая нас адаптироваться к работе в новых условиях. За последний год количество проектов, передаваемых на аутсорсинг, еще больше сократилось, кроме, пожалуй, вопросов, за которые внутренняя юрслужба точно не возьмется, в частности, вопросов защиты по уголовным делам. Думаю, все коллеги со мной в этом согласятся.

 

— Но ведь известны примеры трансформации внутренних юрслужб бизнес-групп в отдельные структуры, по сути в юрфирмы, занимающиеся в том числе вопросами уголовного права.

— Не уверен, что такой подход является оптимальным. Адвокат по уголовным делам — очень узкая специализация, он должен заниматься исключительно этим. Мне сложно представить в структуре юрслужбы команду по уголовным делам. Это специалисты, которые постоянно должны быть «в поле». И если у корпорации есть постоянная потребность в специалистах такого профиля, ей, возможно, стоит задуматься, тем ли она занимается.

Хотя должен отметить: за последние полгода, с наступлением «новых времен» уголовное давление на бизнес только усилилось. Собственно говоря, складывается впечатление, что это единственный инструмент власти при работе с бизнесом.

 

— Если обратиться к цифрам, то какую долю рынка юруслуг на Украине занимают инхаузы?

— По моим ощущениям, внутренними юристами сопровождается около 70 % дел, а в отдельных компаниях этот показатель может доходить до 90 %. В условиях, когда денег мало, бизнесмен вполне справедливо задается вопросом, за что он платит своим юристам, и анекдотическое выражение «ты же юрист» становится вполне жизненным: если при обращении к внешним юристам специализация еще как-то учитывается, то в отношении внутренней юрслужбы это понимание у бизнесменов пока еще только воспитывается, с трудом.

 

— Ввиду возрастающей нагрузки как поступать, когда внутренние юристы физически не смогут удовлетворить потребности своей компании?

— Мне кажется, что все зависит от руководителя юрслужбы. Важно так выстроить коммуникацию с руководством и/или собственниками бизнеса, чтобы в случае возникновения проекта, который внутренние юристы неспособны качественно выполнить, можно было бы сказать: «В силу таких-то обстоятельств самостоятельно мы не справимся, а сделать некачественно не имеем права, поэтому давайте или откажемся от проекта, или привлечем внешних юристов».

Лучше знать: вопросом юристы вообще не занимались (тогда яснее оцениваются риски), чем думать, что они его проработали (в реальности юрист мог просмотреть документы за 20 минут до судебного заседания). Сленговое выражение «юристы видели» — это не индульгенция. Знаменитая фраза «пробегитесь по диагонали» означает одно: мнение юриста нужно лишь для того, чтобы в случае чего прикрыться — «юристы же видели». Я категорически против такого подхода — если нет возможности всесторонне проработать вопрос, лучше считать, что «юристы не видели».

 

— Что будет экономически более выгодным: расширение собственного штата или привлечение юристов со стороны?

— Все зависит от конкретного проекта. Если определенная категория дел ведется постоянно, выгоднее иметь соответствующих специалистов в штате, это экономит как деньги, так и время. Ведь даже передача дела на аутсорсинг — это юридическая работа, требующая задействования определенных ресурсов, в том числе для осуществления контроля за работой внешних юристов. В то же время разовые проекты, а также проекты с весомой региональной составляющей целесообразно выполнять как раз силами внешних юристов.

 

— Что изменилось в гонорарных взаимоотношениях с внешними юристами в тех немногих случаях, когда компании все же прибегают к их помощи?

— Нормальные бизнесмены понимают, что качественная юридическая услуга не может быть дешевой, кроме, пожалуй, наиболее простых, максимально стандартизованных услуг. Другое дело, что клиент все чаще не готов платить только за имя, особенно иностранное. Я знаю, что многие наши зарубежные партнеры обращаются к узким специалистам, не имеющим раскрученного бренда, и платят им очень приличные гонорары за качественные решения. При этом «качественность» не определяется выигрышем дела — юристы могут проиграть, но из материалов дела видно, что они сделали все от них зависящее.

Со стороны юридических фирм уже не первый год наблюдается уход от почасовых ставок к альтернативным формам расчета гонораров, как правило, включающим success fee. Это понятно и, наверное, оправдано, хотя я как юрист склоняюсь к почасовым ставкам: даже при самом бесперспективном прогнозе юрист обязан качественно отработать проект и адекватно оценивать свои затраты на такую работу. Мы также видим, что даже крупные юридические фирмы все чаще готовы идти навстречу в вопросе цены своих услуг, а также совместно нести риски изменений валютного курса.

 

(Беседовал Алексей НАСАДЮК,

«Юридическая практика»)