Ab altero expectes, alteri quod feceris.

(«Жди от другого того, что сам ты сделал другому).

Публий Сир, «Сентенции», 2

 

С 2014 года остается неурегулированным вопрос о взыскании ущерба, причиненного боевыми действиями на востоке Украины. Это вызвано несколькими причинами.

Во-первых, достаточно сложно подтвердить причины повреждения и стоимость поврежденного или уничтоженного имущества. В ситуации, когда не всегда возможно установить, с чьей же стороны был произведен обстрел или какой отряд забрал имущество, доказывание причин ущерба может вызывать лишь грустную улыбку. Кроме того, у пострадавших зачастую отсутствуют даже документы, подтверждающие право собственности на такое имущество.

Во-вторых, непонятно, кто же должен возмещать причиненный ущерб.

 

Кто возмещает

К счастью, первый вопрос хоть и очень сложен, но может быть решен стандартными способами. А вот со вторым не так все просто.

Статьей 5 Закона Украины «Об обеспечении прав и свобод граждан и правовом режиме на временно оккупированной территории Украины» установлено, что возмещение материального и морального вреда, причиненного временной оккупацией государству Украина, юридическим лицам, гражданским объединениям, гражданам Украины, иностранцам и лицам без гражданства, в полном объеме возлагается на Российскую Федерацию как на государство, которое осуществляет оккупацию. Но при этом статьей 3 указанного Закона установлено, что оккупированной территорией для целей этого закона определена территория Автономной Республики Крым и г. Севастополя, а также прилегающие морские воды и воздушное пространство. То есть применение данного закона к территории, на которой проводится антитеррористическая операция, невозможно, хотя эти территории также отнесены к временно оккупированным постановлением Верховного Совета Украины от 17 марта 2015 года.

Согласно статье 19 Закона Украины «О борьбе с терроризмом», возмещение ущерба, причиненного гражданам террористическим актом, производится за счет средств государственного бюджета Украины в соответствии с законом. Возмещение ущерба, причиненного организации, предприятию или учреждению террористическим актом, производится в порядке, определенном законом.

Поскольку наше законодательство однозначностью не отличается, вся надежда лишь на решение Европейского суда по правам человека о взыскании компенсации. Но для этого необходимо воспользоваться национальными способами защиты.

Судебное разбирательство против Российской Федерации в российском суде имеет весьма понятные и однозначные перспективы — российские суды просто отказывают в открытии производства по такому делу.

Помочь в этой нелегкой задаче может судебный прецедент, созданный решениями Голосеевского районного суда г. Киева от 18 марта 2016 года по делу № 752/3650/16-ц и от 23 августа 2016 года по делу № 752/7929/16-ц. Стоит обратить внимание на то, что эти решения вряд ли когда-нибудь будут обжалованы, поэтому могут рассматриваться как полноценные прецеденты.

Решением Голосеевского районного суда г. Киева от 18 марта 2016 года по делу № 752/3650/16-ц установлен юридический факт вынужденного переселения заявителя в мае 2014 года с территории Луганской области в результате вооруженной агрессии Российской Федерации против Украины и оккупации Российской Федерацией части территории Луганской области Украины. Заинтересованными лицами в данном деле выступали Министерство социальной политики Украины и Российская Федерация.

Заявитель мотивировал свои требования тем, что в результате вооруженной агрессии Российской Федерации, последствием которой стала оккупация части территории Луганской области Украины, он утратил возможность проживать в родном городе и вынужден был оставить все материальные ценности по месту своего проживания в связи с реальной угрозой своей жизни.

После переезда в г. Киев заявитель в порядке статьи 6 Закона Украины «Об обеспечении прав и свобод внутренне перемещенных лиц» получил справку, которая подтверждала факт внутреннего переселения, но не его причину.

Ссылаясь на сообщения в СМИ, суд признал факт вооруженной агрессии Российской Федерации в отношении Украины и оккупацию части территории Луганской области общеизвестным и не подлежащим доказыванию в соответствии с положениями части 2 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Украины.

Суд пришел к выводу, что в результате вооруженной агрессии Российской Федерации на части территории Луганской области был нарушен ряд конституционных прав заявителя, предусмотренных Конвенцией о защите прав человека и основоположных свобод от 4 ноября 1950 года, IV Женевской конвенцией 1949 года о защите гражданского населения во время вооруженного конфликта, разделом ІІ Конституции Украины.

 

Политическая составляющая

Решением Голосеевского районного суда г. Киева от 18 марта 2016 года по делу № 752/3650/16-ц с учетом установленного факта вынужденного переселения истца с территории Луганской области в результате вооруженной агрессии Российской Федерации против Украины взыскан с Российской Федерации в пользу истца материальный и моральный вред в общей сумме 1 100 700,00 грн.

Суд установил размер материального ущерба как сумму возможных доходов от сдачи имущества истца в аренду. Размер морального вреда суд определил на основании аналогичного решения Европейского суда по правам человека (дело «Луизидоу против Турецкой Республики» («Case of Loizidou v. Turkey»).

Нельзя не отметить политическую составляющую дела № 752/3650/16-ц, так как истец по этому делу с мая по сентябрь 2014 года исполнял обязанности председателя Луганской областной государственной администрации, а в качестве обеспечения иска были остановлены выплаты 3 000 000 000 долларов США «кредита Януковича».

Но при этом оба решения суда достаточно хорошо мотивированы, остался неосвещенным лишь вопрос территориальной подсудности данного спора. Оба указанных дела рассматривались Голосеевским районным судом г. Киева по месту проживания заявителя (истца). Вместе с тем определением того же Голосеевского суда г. Киева от 30 мая 2016 года по делу № 752/7784/16-ц суд возвратил истцу аналогичное исковое заявление, сославшись на общие правила определения подсудности. Суд указал, что истцу необходимо было обратиться в Соломенский районный суд г. Киева — по местонахождению Посольства Российской Федерации на Украине.

Очевидно, что решение украинского суда о взыскании таких убытков не будет исполнено российской стороной. И здесь следует отметить, что суд не зря сослался на аналогичные решения Европейского суда по правам человека.

К слову, такая категория дел не нова для Европейского суда по правам человека. Так, в деле «Илашку, Лешко, Ивантош и Петров-Попа против Молдовы и России» («Ilascu, Lesco, Ivantoc and Petrov-Popa v. Moldova and Russia») суд установил, что поскольку Российская Федерация отрицала участие своих вооруженных сил в конфликте в Приднестровье, обращение истцов к представителям российской власти не было необходимым условием для рассмотрения дела.

Одним из самых важных прецедентов является уже упомянутое дело «Луизидоу против Турецкой Республики», рассмотрев которое, суд обязал Турцию выплатить истцу денежную компенсацию за ущерб, причиненный оккупацией территории Северного Кипра.

Расслабляться тоже не стоит. Пользуясь принципом «бумага не краснеет», Конституционный суд Российской Федерации постановлением от 14 июля 2015 года № 21-П установил, что решения Европейского суда по правам человека будут исполняться только в том случае, если они не противоречат Конституции РФ. Это дает Российской Федерации возможность просто отказаться от исполнения решений суда о взыскании компенсаций.

Но и сдаваться раньше времени тоже не стоит. Международная обстановка может измениться, и вопрос с выплатами компенсаций — пересмотрен. Отсутствие заявлений о взыскании компенсации ущерба, прчиненного боевыми действиями на Донбассе, может быть истолковано как отсутствие претензий у пострадавших. А если все довольны, зачем тогда что-то менять?

Не стоит ждать быстрого решения вопроса, но и бездействие уж точно не ускорит его решение.

 

КОЛЯДИНЦЕВ Михаил — юрист АФ «Династия», г. Киев

 

---

Комментарии

Отсутствует механизм

Вольга ШЕЙКО,

юрист ЮФ Asters

Отсутствие массовости заявлений о возмещении ущерба, причиненного вследствие боевых действий на востоке Украины, обусловлено несколькими факторами, в первую очередь — отсутствием законодательного урегулирования данного вопроса.

В соответствии с частью 1 статьи 13 Закона Украины «О борьбе с терроризмом» возмещение ущерба осуществляется в соответствии с законодательством. Уже есть прецеденты обращения в суды Украины с такими требованиями. Предметом таких исков является в основном разрушенное недвижимое имущество. И если с территориальной подсудностью более или менее разобрались еще в 2015 году (постановление Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел № 6-14000св15), то общие нормы деликтных правоотношений все так же требуют взыскивать причиненный ущерб с виновного лица.

Законодатель пришел к выводу, что сегодня отсутствует механизм в понимании статьи 13 Закона Украины «О борьбе с терроризмом», а тем более нормативно-правовой акт, регламентирующий порядок возмещения такого ущерба. Парламентарии боятся слов «возмещение из бюджета Украины» и максимально оттягивают принятие подобных решений.

 

Сначала выждать

Юрий ЗАХАРЧЕНКО,

адвокат, старший юрист ЮК Prove Group

Отсутствие ог­ром­ного количества исков к государству Украина с требованиями компенсации причиненного ущерба во время проведения антитеррористической операции вызвано выжидательной позицией потерпевших лиц. Нет понимания: к кому обращаться, какой пакет документов необходимо предоставить.

Для возмещения ущерба за счет государственного бюджета необходимо доказать причинно-следственную связь: террористический акт — сумма убытков.

Есть мнение, что событие «террористический акт» должно быть установлено в процедуре уголовного производства.

Но ВСУ, приняв решения № 3-1237гс15 от 27 января 2016 года и № 3-1289гс15 от 3 февраля 2016 года, упростил задачу. В данных спорах решающими были вопросы: какой компетентный орган и каким образом должен подтвердить событие «террористический акт». ВХСУ установил, что это должен сделать суд при вынесении приговора. Но ВСУ пришел к выводу, что террористический акт подтверждают многочисленные нормативно-правовые акты высших органов власти Украины относительно проведения АТО; анализ и оценка отдельно взятого происшествия не обязательна.