Статья посвящена проблематике реализации права банка на обжалование решения Национального банка Украины (НБУ) о его ликвидации.
Несмотря на то что право банка на обжалование решения НБУ прямо определено положениями статьи 79 Закона Украины «О банках и банковской деятельности», на практике реализация этого права связана с определенными трудностями, выраженными в ограничении процессуальной дееспособности прежней администрации банка.
Как известно, после принятия НБУ решения о ликвидации банка его администрация теряет полномочия по представительству интересов банка, и соответственно, лишается возможности обратиться в суд с иском об отмене решения о ликвидации.
Передача полномочий
На первый взгляд, такая позиция представляется полностью обоснованной и соответствует положениям действующего законодательства Украины.
В частности, согласно Закону Украины «О системе гарантирования вкладов физических лиц», со дня начала процедуры ликвидации банка прекращаются все полномочия органов управления банка (общего собрания, наблюдательного совета и правления (совета директоров) и органов контроля (ревизионной комиссии и внутреннего аудита). В течение 15 дней, но не позднее сроков, установленных Фондом гарантирования вкладов физических лиц (Фонд), руководители банка (если в банке не осуществлялась временная администрация) обеспечивают передачу бухгалтерской и другой документации банка, печатей и штампов, материальных и иных ценностей банка Фонду/уполномоченному лицу Фонда. В случае уклонения от исполнения указанных обязанностей виновные лица несут ответственность в соответствии с законом.
Согласно статье 48 Закона Украины «О системе гарантирования вкладов физических лиц», Фонд непосредственно или путем делегирования полномочий уполномоченному лицу Фонда со дня начала процедуры ликвидации банка осуществляет полномочия органов управления банка; осуществляет полномочия, определенные частью 2 статьи 37 настоящего Закона, в том числе заявляет от имени банка иски имущественного и неимущественного характера в суд.
Итак, если следовать логике вышеприведенных норм, оспорить решение НБУ о ликвидации банка от имени банка может исключительно ликвидатор этого банка, на которого возлагаются задачи, связанные с выполнением, а не с обжалованием этого решения.
При указанных обстоятельствах становится очевидным, что положения Закона Украины «О системе гарантирования вкладов физических лиц» лишают администрацию банка доступа к правосудию и исключают возможность проверки законности решения НБУ о ликвидации банка в судебном порядке по обращению администрации банка.По мнению автора, это является безусловным нарушением статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод (Конвенция).
Процессуальная дееспособность
Таким образом, возникает вопрос: имеет ли право бывшая администрация банка оспорить решение НБУ о ликвидации банка?
Ответ на него предоставила судебная коллегия Высшего административного суда Украины при рассмотрении дела № 812/1485/15 (К/800/1267/16), в котором администрация банка обжаловала постановление правления НБУ о ликвидации банка.
Решение суда первой инстанции по вышеуказанному делу в пользу истца было отменено определением суда апелляционной инстанции на том основании, что прежняя администрация не имела процессуальной дееспособности обращаться от имени банка с иском об отмене решения о ликвидации банка, поскольку после принятия этого решения все полномочия по управлению делами банка перешли к его ликвидатору.
Не согласившись с определением апелляционного суда, бывшая администрация банка обжаловала его в Высшем административном суде Украины, ссылаясь на фактическое лишение истца доступа к правосудию и нарушение положений статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод, статьи 55 Конституции Украины, которыми это право гарантировано.
Несмотря на активное противодействие ликвидатора банка, который пытался отозвать кассационную жалобу истца и подчеркивал, что именно он и является истцом в данном деле, суд отклонил указанные доводы ликвидатора и в своем определении от 24 марта 2016 года отметил следующее: «Отменяя решение суда первой инстанции и оставляя исковое заявление без рассмотрения, суд апелляционной инстанции исходил из того, что представитель банка, подавая исковое заявление, не имел административной процессуальной дееспособности, поскольку новым органом управления банка были отменены все предыдущие доверенности на представительство интересов банка.
Однако с такой позицией суда апелляционной инстанции нельзя согласиться, так как указанные обстоятельства не являются основанием для ограничения лица в праве на судебную защиту от действий субъекта властных полномочий, в том числе относительно вопросов, непосредственно связанных с отзывом лицензии и назначением ликвидатора банка.
Право на судебную защиту банка не может быть ограничено и поставлено в зависимость от волеизъявления лица, назначенного ликвидатором на основании обжалуемого решения ответчика.
Факт назначения ликвидатора и его последующие действия и решения не могут лишать лицо права на судебную защиту относительно обжалования решения субъекта властных полномочий о ликвидации, поскольку такое ограничение приводит к нарушению гарантированного Конституцией Украины права на судебную защиту».
По мнению автора, вышеуказанная позиция ВАСУ — это важный шаг на пути к приведению отечественной правоприменительной практики в соответствие с европейскими стандартами защиты прав и свобод лица, которые уже ранее были закреплены и отражены в решениях Европейского суда по правам человека (Евросуд).
Практика Евросуда
В частности, вопрос о недопустимости ограничения доступа к правосудию в связи с неодинаковым пониманием объема процессуальной дееспособности лица в подобных делах неоднократно был предметом судебного рассмотрения в Евросуде.
При рассмотрении дела «Алавердян против Армении» («Alaverdyan v. Armenia», § 35) Евросуд отметил, что фактическое совпадение в одном лице стороны истца и стороны ответчика делает невозможным существование спора по причине односторонности производства и отсутствия двух сторон спора, что является нарушением статьи 6 Конвенции.
Именно такое совпадение истца и ответчика должно быть исключено при обжаловании администрацией банка решения о его ликвидации, поскольку ликвидатор не может представлять истца, выступать от его имени и, злоупотребляя своим правом, препятствовать реализации процессуальной дееспособности банковского учреждения в части обжалования решения о ликвидации.
Евросуд неоднократно подчеркивал, что заявителю должна быть предоставлена возможность заявлять в судебном порядке свое право в соответствии с национальным законодательством («Masson and Van Zon v. the Netherlands», § 48; «Gutfreund v. France», § 41; «Boulois v. Luxembourg», §§ 90–94).
При этом Европейский суд указывал, что право на суд и право на доступ не являются абсолютными. Права могут быть ограничены, но только таким способом и до такой степени, чтобы не нарушалось содержание этих прав («Philis v. Greece», § 59; «De Geouffre de la Pradelle v. France», § 28; «Stanev v. Bulgaria», § 229).
Право на доступ к суду должно «применяться на практике и быть эффективным» («Bellet v. France», § 38). Для того чтобы право на доступ было эффективным, лицо должно иметь реальную возможность обжаловать действие, нарушающее его права» («Bellet v. France», § 36; «Nunes Dias v. Portugal»).
При этом Евросуд признает недопустимым существование процессуальных запретов, которые исключают или ограничивают возможность обращения в суд, в частности, путем строгого трактования национальным законодательством процессуального правила (чрезмерный формализм), что может лишить истцов права на обращение в суд («Perez de Rada Cavanilles v. Spain», § 49; «Miragall Escolano v. Spain», § 38; «Socit anonyme Sotiris and Nikos Koutras ATTEE v. Greece», § 20; «Beles and others v. the Czech Republic», § 50; «RTBF v. Belgium», §§ 71, 72, 74; «The Holy Monasteriesv. Greece», § 83; «Philis v. Greece», § 65; «Lupas and others v. Romania»; «Stanev v. Bulgaria», §§ 241–245).
Понимание данных стандартов должно помочь занимающимся нормотворческой деятельностью юристам сохранить баланс интересов государства и частных лиц и, наконец, отработать правовой механизм реализации властных функций, при котором будет исключена возможность ограничения фундаментальных прав и свобод человека, в частности права на доступ к правосудию, которое, как известно, является неотъемлемым признаком правового государства.
ВАРИЧЕВ Николай — главный юрисконсульт компании BKB Attorneys at law, адвокат, г. Киев
© Юридична практика, 1997-2024. Всі права захищені
Кількість адвокатських балів | Вартість |
---|---|
Відеокурс з адвокатської етики | 650 грн |
10 адвокатських балів (включаючи 2 бали за курс з адвокатської етики) | 2200 грн |
16 адвокатських балів (включаючи 2 бали за курс з адвокатської етики) | 3500 грн |
8 адвокатських балів (без адвокатської етики) | 1800 грн |
Щодо додаткової інформації
Email: [email protected]
Тел. +38 (050) 449-01-09
Пожалуйста, подождите…