«Борьба» между аудиторами и юристами продолжается уже не первый год. Не утихают дискуссии на тему — могут ли качественные аудиторские и юридические услуги ужиться под крышей одной фирмы. Аудиторы, как правило, утверждают, что могут. Юристы в большинстве своем считают — нет. Многих из них возмущает то, что аудиторы, призванные иметь дело с точными цифрами и проверками, «лезут не в свое дело». Ведь юридический совет подразумевает и полет фантазии, и иногда — балансирование на краю законности.

Аудит и юридические услуги, предоставляемые одной и той же фирмой, — взрывоопасная смесь, высказались некоторые юристы. Они считают, что именно юридические заключения, составленные одной фирмой, а потом проверенные ее же специалистами-аудиторами, и привели на Западе к ситуациям, подобным ситуации с корпорацией Enron. Не зря, видимо, за рубежом юридическим отделам аудиторских фирм теперь запрещено предоставлять услуги компаниям, являющимся клиентами аудиторского подразделения фирмы. «Мы тоже можем набрать аудиторов в штат, — высказался один из украинских юристов, — но не делаем этого. Лучше делать что-то одно, но качественно».

В свете запуска всемирного бренда EY Law (в том числе и на Украине) как независимой юридической практики в структуре глобально известной аудиторской компании «Эрнст & Янг», о своем видении ситуации мы попросили рассказать Марко Хруна, управляющего партнера «Эрнст & Янг» на Украине.

История вопроса

По мнению Марко Хруна, первоначально, когда аудиторские фирмы только начинали оказывать юридические услуги, это делалось исключительно с целью предоставить дополнительные услуги требовательным клиентам и создать так называемый «one stop shopping» (дословно — «закупка в одном месте»). «Ситуация с брендом EY Law совершенно другая. EY Law — юридическая фирма, внутренне не зависимая от аудиторской компании «Эрнст & Янг». Естественно, мы связаны друг с другом, мы уважаем друг друга, но мы независимы. Так и должно быть, ведь аудиторы должны быть полностью нейтральны по отношению к клиенту, проводя различные проверки. А юристы не могут позволить себе подобную же нейтральность по отношению к своему клиенту. Обычно они проникаются его интересами».

Что касается непосредственно EY Law, то глобальный «запуск» этой марки состоялся 1 сентября 2003 года. По всему миру, утверждает г-н Хрун, аудиторская и юридическая части компании «Эрнст & Янг» стали независимы друг от друга. «Вначале мы выделили только бренд, а немногим позже — независимую юридическую практику, с отдельным менеджментом и даже с другой структурой и субъектами собственности», — говорит он. Эта независимость была достигнута двумя путями: у юридической и аудиторской деятельности по всему миру сегодня различные управляющие партнеры, более того, это уже различные юридические лица.

По мнению руководителя «Эрнст & Янг» на Украине, когда у подразделений компании относительно противоречивые виды деятельности, которые рано или поздно могут привести к конфликту интересов и к внутрикорпоративным конфликтам, очень важно вовремя разделить эти подразделения, убрать взаимозависимость. Тем не менее на Украине юридическая практика компании остается пока еще в общей структуре «Эрнст & Янг», а весь офис функционирует под руководством

г-на Хруна.

«У нас в киевском офисе три основные направления практики — корпоративные финансы, налогово-юридическое и аудит. Каждое из этих направлений возглавляет отдельный партнер, что уже делает их независимыми. Однако уже сейчас, когда клиент запрашивает у нас и аудиторские, и юридические услуги, мы вынуждены ставить его в условия выбора, так как часто этика не позволяет нам оказывать и аудиторские, и юридические услуги одному и тому же клиенту», — говорит г-н Хрун.

Тонкая грань между

юристом и аудитором

Нередко очень сложно провести четкую границу между аудитором и юристом, особенно налоговым. Ведь для того чтобы дать клиенту правильный совет, юрист должен хотя бы приблизительно представлять себе, каким образом будут проверяться подписанные им документы. А аудитор, чтобы провести корректную проверку, должен идеально ориентироваться во всех нюансах законодательства. «На мой взгляд, разница между аудитором и юристом заключается в применяемых ими подходах. Тонкая грань между ними — это грань между субъективностью и объективностью. От аудитора требуется максимум объективного подхода при проверках и анализе финансовой ситуации предприятия. А для юриста гораздо более логично быть субъективным», — говорит г-н Хрун. По словам Владимира Котенко, старшего менеджера EY Law, есть еще одно существенное различие между аудиторами и юристами: аудиторы проверяют факты, а юристы советуют, как создать их.

Аудиторы в юридических услугах — в чем сильные стороны?

Как уже было сказано выше, многие юристы выказывают недовольство тем, что аудиторы «стремятся охватить все позиции» и поэтому «занимаются не своим делом». Тем не менее, с точки зрения аудиторов, юристы просто не рады появлению на рынке сильных конкурентов. Говоря по сути, именно юридические практики, существующие в рамках аудиторских фирм (либо отделившиеся от них, как в случае с EY Law), могут гордиться сильнейшими налоговыми юристами. Так уж исторически сложилось, что с налогами «они работали всегда». И далеко не все юридические фирмы могут похвастать сколько-нибудь значительной налоговой практикой.

Суды также не остались вне поля зрения юристов аудиторских фирм. «Мы ведем судебные процессы (касательно налогового, трудового, коммерческого права, ведем дела в международных арбитражных судах), — отмечает Марко Хрун, — около 5-7 в год, не больше. Естественно, есть некоторые трудности, так как в этой стране еще в ходу «альтернативные» варианты решения дел. Тем не менее мы не беремся за дело, если знаем, что участники коррумпированы. Что нам помогает выигрывать дела? Наши профессионалы, знания и репутация нашей фирмы».

Конкуренция — с кем?

С кем конкурируют юридические практики аудиторских фирм? Это очевидно — друг с другом и с юридическими фирмами. Однако ощущение конкуренции у «аудиторов», как выяснилось, немного другое. Дело в том, что аудиторские фирмы, чьи имена постоянно звучат на рынке Украины, представляют собой всемирно известные практики. Поэтому-то конкуренцию они чувствуют по-другому. «Мы, безусловно, конкурируем на рынке юридических услуг, — объясняет г-н Хрун. — И с сильными иностранными юридическими фирмами, работающими здесь (хотя их вовсе не много), и с украинскими фирмами. Естественно, мы сталкиваемся с ними и в судах, и по разные стороны стола переговоров. Есть сильные соперники, среди которых я бы однозначно назвал фирму «Бейкер и Макензи» (Baker & McKenzie), у которой есть то же, что и у нас, — репутация в глобальном понимании».

Г-н Хрун также отметил, что конкуренция, по сравнению с мировыми рынками, на Украине значительно слабее. Он объясняет это тем, что многие сильнейшие юридические фирмы мира, такие как Clifford Chance, White & Case, не присутствуют на рынке лично, работая через ассоциированные офисы или через партнеров.

Что касается ценовой политики, то представители юридических практик аудиторских фирм отметили, что украинский рынок сейчас сам диктует цены, которые он готов платить за услуги юристов. Более того, некоторые услуги уже имеют фиксированные цены. Это, безусловно, только упрощает работу представителям международных юридических и аудиторских фирм и усложняет выбор для клиента.

«А в чем правда, брат?»

Чем закончится борьба между юристами и аудиторами, каждые из которых считают свою позицию правильной и обоснованной, пока неизвестно. «Такова реальность, — говорят юристы-аудиторы, — что наши услуги сегодня востребованы». «Таковы традиции, — говорят просто юристы, — и не аудиторам их нарушать».

Так где же все-таки правильное решение проблемы? И существует ли оно вообще?