Передача объекта недвижимости в ипотеку в бытовом понимании означает право кредитора-ипотекодержателя «отобрать» недвижимость в случае, если заемщик-ипотекодатель не вернет деньги, и именно ипотекодержатель фактически имеет правовую власть над объектом, хоть физически он и остается в распоряжении залогодателя. Безусловно, без согласия ипотекодержателя не может быть решен вопрос о каком-либо отчуждении ипотечного имущества, однако это не означает, что в отношении такого имущества не могут совершаться сделки или налагаться иные обременения.

Такой вывод следует из постановления Верховного Суда (ВС) от 7 февраля 2018 года по делу № 826/7383/15 по иску банка (ипотекодержателя) к отделу государственной исполнительной службы (ГИС) о снятии ареста, наложенного на предмет ипотеки.

Обращаясь в суд с настоящим иском, банк указал, что в 2008 году ним с гр-ном П. был заключен кредитный договор, в обеспечение обязательств по которому заемщиком в ипотеку банку передана трехкомнатная квартира. До истечения действия договора заемщик умер, а его наследник — гр-ка Н. обратилась к банку с заявлением о переоформлении кредитных обязательств. В тот период истцу стало известно, что на все имущество гр-на П., включая квартиру, переданную в ипотеку, наложены аресты и запрет отчуждения согласно постановлениям государственного исполнителя ГИС в рамках двух исполнительных производств. Полагая, что наличие арестов исключает возможность переоформления кредитных обязательств и нарушает его права как кредитора, истец обратился в суд.

Постановлением Окружного административного суда г. Киева от 2 июня 2015 года, оставленным без изменений определением Киевского апелляционного административного суда от 10 августа 2015 года, в удовлетворении исковых требований отказано. Суды сочли, что оспариваемые постановления о наложении ареста и оглашении запрета отчуждения не нарушают права и интересы истца, поскольку полученные за счет реализации заложенного имущества средства будут использованы для удовлетворения требований других взыскателей только после полного удовлетворения требований залогодержателя.

Не согласившись с этим, банк подал кассационную жалобу, которая, по мнению коллегии судей Кассационного административного суда ВС, не подлежит удовлетворению на таких основаниях.

Решения судов и других органов, подлежащие принудительному исполнению, на момент возникновения спорных правоотношений исполнялись в порядке, установленном Законом Украины «Об исполнительном производстве» (Закон). Согласно статье 11 Закона, государственный исполнитель обязан принять все меры принудительного исполнения решения, в том числе наложить арест на имущество должника. Такой арест в соответствии со статьей 57 Закона применяется для обеспечения реального исполнения решения.

ВС обращает внимание, что по правилам статьи 56 Закона имущество, находящееся в ипотеке, не внесено в перечень видов имущества, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам. Следовательно, на переданное в залог, но принадлежащее должнику недвижимое имущество допускается обращение взыскания, в частности, посредством его ареста и последующей реализации.

Таким образом, ВС пришел к выводу, что арест имущества должника применяется для обеспечения реального исполнения решения суда и может налагаться государственным исполнителем путем вынесения постановления об аресте имущества должника и установления запрета на его отчуждение. При этом статьей 54 Закона определен общий порядок обращения взыскания на залоговое имущество, и по ее правилам обращение взыскания на такое имущество в порядке принудительного исполнения допускается по исполнительным документам для удовлетворения требований взыскателя-залогодержателя.

ВС соглашается с тем, что принудительное взыскание на предмет ипотеки осуществляется госисполнителем с учетом положений Закона Украины «Об ипотеке» (Закон об ипотеке).

Согласно части 1 статьи 33 Закона об ипотеке, в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником основного обязательства ипотекодержатель вправе удовлетворить свои требования по основному обязательству путем обращения взыскания на предмет ипотеки. Право ипотекодержателя на обращение взыскания на предмет ипотеки также возникает на основаниях, установленных статьей 12 настоящего Закона.

То есть ипотека как правовой институт осуществляет обеспечительную функцию исполнения должником основного обязательства, гарантируя кредитору-ипотекодержателю право на удовлетворение его требований за счет заранее определенного сторонами имущества при наличии у должника задолженности перед кредитором преимущественно перед другими кредиторами.

ВС подчеркивает, что частями 6 и 7 статьи 3 Закона об ипотеке установлено преимущественное, но не исключительное право ипотекодержателя на удовлетворение требований за счет предмета ипотеки.

Из анализа указанных правовых норм ВС резюмирует, что предусмотренный разделом V Закона об ипотеке и частью 8 статьи 54 Закона специальный принудительный порядок обращения взыскания на предмет ипотеки с целью удовлетворения требований ипотекодержателя применяется при условии принятия судом решения об обращении взыскания на предмет ипотеки или наличия исполнительной надписи нотариуса. Если исполнительные действия совершаются на основании судебного решения, не касающегося обращения взыскания на предмет ипотеки, они регулируются общими нормами Закона, а не нормами специального Закона об ипотеке.

С учетом обстоятельств дела и приведенных выше норм права, действующих на момент возникновения спорных правоотношений, коллегия судей ВС согласилась с выводами судов предыдущих инстанций, что государственный исполнитель имел правовые основания для вынесения обжалуемых постановлений об аресте имущества должника и установления запрета на его отчуждение.

При этом коллегия обращает внимание: основанием для обращения в суд стало то, что, по мнению истца, такие постановления об аресте делают невозможным принятие наследства наследниками должника и, соответственно, дальнейшее удовлетворение его кредиторских требований.

В этой связи ВС отмечает, что по смыслу статьи 23 Закона об ипотеке в случае перехода права собственности на предмет ипотеки от ипотекодателя к третьему лицу, в том числе в порядке наследования или правопреемственности, ипотека является действительной для приобретателя соответствующего недвижимого имущества. Лицо, к которому перешло право собственности на предмет ипотеки, приобретает статус ипотекодателя, имеет все его права и несет все его обязанности по ипотечному договору в том объеме и на тех же условиях, которые существовали до его вступления в права собственности на предмет ипотеки.

Также следует учитывать, что отсутствие у наследника свидетельства о праве на наследство не может быть основанием для отказа в удовлетворении требований кредитора.

В заключение ВС отметил, что банк обратился в защиту возможных будущих нарушений прав и интересов гр-ки Н., что противоречит принципам административного судопроизводства, причем сама гр-ка Н. не уполномочивала банк на представительство ее интересов в суде.

Таким образом, суды предыдущих инстанций не допустили неправильного применения норм материального права или нарушений норм процессуального права, которые могли бы привести к принятию незаконного решения, вследствие чего кассационную жалобу следует оставить без удовлетворения, а решения судов первой и апелляционной инстанций — без изменений.