К великому сожалению, ошибки, имеющиеся в Законе Украины «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом» (Закон), создают разную судебную практику, что приводит к экономическим потерям в народном хозяйстве. Но законодатель медлит, видя очевидные прорехи в Законе, и ничего не делает. Однако с каждым годом проблемы увеличиваются и их нужно решать, чтобы как-то минимизировать экономические потери. Цель этой статьи как раз и состоит в том, чтобы высветить сами ошибки, указать на необходимость их устранения и предложить новое содержание правовых норм.

В абзаце 4 статьи 1 Закона приводится понятие банкротства как признание судом неспособности должника восстановить свою платежеспособность и удовлетворить признанные судом требования кредиторов. Однако вот уже три года существует часть 4 статьи 205 Хозяйственного кодекса Украины, где говорится о неоплатности долгов кредиторов как об основном условии признания должника банкротом. Иными словами, должник может быть признан банкротом, если у него пассив превышает актив, то есть имеет место неоплатность.

Следовательно, в указанном абзаце следует добавить слова «вследствие неоплатности». Тогда это будет четко характеризовать банкротство. И здесь недостаточно одного ходатайства комитета кредиторов о применении ликвидационной процедуры. К этому юридическому факту потребуется другой — отчет руководителя о финансово-имущественном состоянии должника. И только тогда суд сможет окончательно сделать вывод о переходе на санацию или ликвидацию в зависимости от наличия или отсутствия фактора неоплатности.

Теперь о понятии должника (абзац 3 статьи 1 Закона) как о субъекте предпринимательской деятельности, неспособном исполнить свои денежные обязательства перед кредиторами, в том числе обязательства по уплате налогов и сборов (обязательных платежей), в течение трех месяцев после наступления установленного срока их уплаты. В этом понятии уже заложены две проблемы. Первая касается того, что в состав денежных обязательств включаются налоги. Вторая проблема состоит в указании трехмесячного срока неуплаты долга без установления начала его течения.

Дело в том, что в понятийном аппарате, который дан в статье 1 Закона, денежные обязательства представляют собой гражданско-правовое требование (абзац 7 статьи 1 Закона). Причем в одном случае оно включает в свой состав обязательства по заработной плате (абзац 2 статьи 1 Закона), а в другом также обязательства по налогам и сборам (обязательным платежам). А в третьем случае они существуют отдельно, то есть самостоятельно наряду с указанными обязательствами. Это когда дается понятие кредитор (абзац 6 статьи 1 Закона).

Все бы ничего, если бы в абзаце 7 статьи 1 Закона не говорилось о неустойке (штраф, пене), которая не зачитывается в состав денежных обязательств. Более того, в этой норме ошибочно указано слово «недоимка» вместо слова «неустойка». Вот и возникла дилемма. Ведь получается, что при подаче заявления о возбуждении дела о банкротстве кредитор обязан указать сведения о размере неустойки (штрафа, пени), подлежащей уплате (часть 6 статьи 7 Закона). В реестре требований кредиторов, который утверждается хозяйственным судом, также отдельно содержатся сведения о размере неустойки (штрафа, пени). Отсюда напрашивается вопрос: по каким обязательствам учитывается неустойка?

Если принять во внимание гражданско-правовые, то налоговые обязательства по финансовым санкциям окажутся в лучшем положении, чем гражданско-правовые по основному долгу. Это ненормально, учитывая, что штрафные санкции по налоговым обязательствам имеют, как правило, большой размер, да и сроком давности не ограничены. Может так получиться, что до кредиторов четвертой очереди дело не дойдет: все деньги от реализации активов должника уйдут на оплату штрафов налоговой инспекции.

Следует заметить, что в эпоху Древнего Рима штрафы казны относились к последней очереди. Поэтому в рассматриваемом случае необходимо упорядочить понятие денежного обязательства, данное в абзаце 7 статьи 1 Закона, исключив из фразы «гражданским законодательством» слово «гражданским». Да и слово «недоимка» заменить на «неустойка», а то оно путает всех.

Теперь о начале течения трехмесячного срока. Дело в том, что если руководствоваться буквальным толкованием абзацев 3 и 7 статьи 1 Закона, то у нас получается нерадужная картина. А именно: трехмесячный срок неуплаты долга начинает течь в соответствии с условиями договора или гражданского законодательства. Для чего суду необходимо будет в каждом конкретном случае анализировать сам договор или норму гражданского законодательства.

Но в статье 6 Закона говорится еще об одном условии неплатежеспособности должника, при наличии которого возбуждается дело о банкротстве. Это бесспорность денежных требований. Причем эти требования (то есть бесспорные. — Авт.) не должны быть удовлетворены в течение трех месяцев после установленного для их погашения срока. Далее в статье 9 Закона говорится о возврате заявления о возбуждении дела о банкротстве, если заявитель не выдержал срок, указанный в абзаце 3 статьи 1 Закона. А в абзаце 3 статьи 1 Закона, как отмечалось выше, указано на неуплату долга в течение трех месяцев после установленного срока для их уплаты. Иными словами, начинается какой-то ералаш в определении начала течения злополучного трехмесячного срока.

Если учесть, что в отличие от договорных отношений по внедоговорным обязательствам вообще очень проблематично установить начало отсчета указанного срока, то задача решается не так-то прос­то. Получается, что по внедоговорным обязательствам, например, возникшим из причинения вреда при смешанной форме вины, начало течения рассматриваемого срока возможно лишь после вступления в силу решения суда.

В любом случае денежные требования кредитора, инициирующего процедуру банкротства, должны быть бесспорными, то есть необходимо существование вынесенного по ним и вступившего в законную силу судебного акта или признанной должником претензии. Но и это еще не все: по таким требованиям должно открыться исполнительное производство.

Если следовать подходу, установленному ныне действующей редакцией абзацев 3, 7 статьи 1 Закона в отношении начала течения трехмесячного срока, то мы упростим открытие процедуры банкротства со всеми вытекающими последствиями. Это означает, что каждый, кто получил решение суда, вместо того чтобы требовать оплаты через исполнительную службу, будет возбуждать дело о банкротстве и посредством моратория не даст оплачивать должнику требования других кредиторов. Не говоря уже о наличии элемента спорности при определении начала течения трехмесячного срока у такого кредитора. Это даст должнику еще один шанс не уплачивать долги кредиторам, притом законодательно установленным путем. Для этого должнику следует оспорить определение по результатам подготовительного заседания.

Совсем иначе выглядит рассматриваемая ситуация, когда указанный трехмесячный срок для всех обязательств (гражданских, трудовых, финансовых и т.д.) начинает течь с момента принудительного взыскания: через исполнительную службу, через банк или имеет место реализация активов через налоговый залог. Тогда все упрощается, и проблема, по сути, снимается.

Я уже не говорю о логичности такого подхода. Ибо конкурсное производство (процедура банкротства. — Авт.) всегда следовало за исполнительным производством как результат неудовлетворения в определенный срок. Поэтому в абзаце 3 статьи 1 Закона следует после слов «трех месяцев» добавить «после принудительного взыскания».

В абзаце 6 статьи 1 Закона приведена классификация кредиторов на конкурсных и текущих. Конкурсные — это кредиторы, у которых требования возникли до возбуждения дела о банкротстве. У текущих кредиторов требования должны возникнуть после возбуждения дела о банкротстве. Кроме того, в этом абзаце сказано, что залоговые кредиторы не являются конкурсными. Такое деление на конкурсных и текущих было задумано законодателем после того, как в предыдущей редакции 1999 года по всему тексту Закона был использован только один термин «кредитор» без указания на вид. Это приводило к правовой путанице, когда в дело о банкротстве включались кредиторы всех видов.

Но еще больше путаницы возникло ­после принятия Закона от 7 марта 2002 года, когда появилась рассматриваемая редакция абзаца 6 статьи 1 Закона. Дело в том, что участником дела о банкротстве со стороны кредиторов должен быть только конкурсный кредитор со всеми правовыми последствиями. Однако законодатель только частично внес изменения в другие статьи Закона, добавив к слову «кредитор» определение «конкурсный» (статьи 14, 21, 39 и др.). В остальных статьях Закона такого добавления не последовало. Такой подход сказывается отрицательно, поскольку позволяет по-разному толковать содержание норм Закона.

Например, считается, что если отсутствует слово «конкурсный», значит, в деле о банкротстве могут принимать участие неконкурсные кредиторы, а именно: залоговые, текущие, вещно-правовые, привилегированные (по алиментам, по возмещению вреда жизни и здоровью, участники юридического лица). Особенно это касается формирования и деятельности представительных органов кредиторов. Если законодатель указал, что залоговые кредиторы не являются конкурсными, то ему нужно было дать содержание правового статуса конкурсного кредитора вообще.

Другая проблема, заложенная в абзаце 6 статьи 1 Закона, касается отнесения к конкурсным требований, возникших вследствие правопреемства, если оно имело место до возбуждения дела о банкротстве. Из диспозиции нормы можно сделать два вывода. Первый заключается в том, что само денежное требование должно возникнуть до возбуждения дела о банкротстве, и независимо от последующих актов о правопреемстве такие требования являются конкурсными. Второй, наоборот, свидетельствует о том, что как требования, так и акты о правопреемстве, должны иметь место до возбуждения дела о банкротстве. Значит, нужно дать такое содержание нормы, чтобы не возникало разночтения. И это очень важный вопрос. Он касается возможнос­ти уступки права требования в процедуре банкротства. И если мы разрешаем уступку прав конкурсного кредитора, то должны четко указать на это.

Это касается не только договоров цессии, но и векселей. В этой ситуации думается, что уступка права требования и индоссамент по векселю может иметь место только до публикации в газете объявления о возбуждении дела о банкротстве или до утверждения реестра требований кредиторов. Ибо нужно дать кредиторам право выбора: либо ждать возврата долга в процедуре банкротства, либо уступить долг другим лицам. Иными словами, экономический интерес должен влиять на право выбора кредитора. Ведь если сам кредитор находится в процедуре банкротства или самоликвидируется, то он не может ждать несколько лет уплаты долга.

Таким образом, в абзац 6 статьи 1 Закона следует внести изменения, добавив новое предложение: «Конкурсные кредиторы являются участниками дела о банкротстве и исключительно сами формируют органы конкурсного управления (общее собрание, комитет кредиторов). Уступка права требования конкурсных кредиторов, индоссамент векселей может иметь место до утверждения судом реестра требований кредиторов в предварительном заседании суда».

В абзацах 21 и 22 статьи 1 Закона речь идет о сторонах и участниках дела о банкротстве. Стороны — это лица, которые являются основными процессуальными фигурами дела о банкротстве. В Законе они указаны как кредиторы (представитель комитета кредиторов) и должник (банкрот).

Формулировка «кредиторы» не совсем правильная. Кредиторы могут быть конкурсными и неконкурсными. Неконкурсные могут вообще не участвовать даже эпизодически в деле о банкротстве, как-то: кредиторы по алиментам, авторскому вознаграждению, вещно-правовые кредиторы. Другие неконкурсные кредиторы, например залоговые, появляются эпизодически, например, при утверждении мирового соглашения они должны дать письменное согласие на его утверждение. Именно конкурсный кредитор является полноправным участником отношений несостоятельности. Именно он несет ответственность за свои действия или бездействие. Именно его имущественные права непосредственно затрагивает дело о банкротстве. Поэтому именно конкурсные кредиторы являются стороной в деле. Общее собрание и комитет кредиторов являются представительными органами кредиторов или органами конкурсного управления. Однако правом голоса обладают конкурсные кредиторы.

В Законе не сказано, кто является представителем комитета кредиторов. В этой ситуации вполне логичным представителем является председатель комитета кредиторов. Хотя комитет кредиторов может наделить правом представительства любого члена комитета кредиторов.

Другой стороной дела о банкротстве является должник (банкрот). Здесь пока проблемных вопросов не возникает. Поэтому абзац 21 статьи 1 Закона следует изложить в такой редакции: «Стороны по делу о банкротстве — конкурсные кредиторы или представитель (председатель) комитета кредиторов, должник (банкрот)».

К числу участников дела о банкротстве абзац 22 статьи 1 Закона относит собственника имущества (орган, уполномоченный управлять имуществом) должника. Однако это нормально, когда имеет место процедура распоряжения имуществом. Но когда введена процедура санации или ликвидации, то органы, уполномоченные управлять имуществом, уже прекратили свои полномочия в части распоряжения таковым. С другой стороны, почему нельзя наделить правом оспаривания судебных актов участников юридического лица, акционеров? Ведь они по своей сути являются корпоративными собственниками имущества должника. Созывать общие собрания участников, акционеров юридического лица очень проблематично в деле о банкротстве. Наделение правами участников дела о банкротстве в части обжалования судебных актов позволило бы, с одной стороны, гарантировать конституционные права собственника, а с другой — способствовало бы укреплению законности в сфере отношений несостоятельности.

В абзаце 23 статьи 1 Закона говорится о заинтересованных лицах. Когда речь идет о кредиторах, то делается ссылка на соответствующий перечень таких лиц в отношении должника. Впрочем, нередки случаи, когда арбитражным управляющим по ходатайству кредитора становится его прежний представитель. В то же время в статье 3¹ Закона говорится о балансе интересов кредиторов и должника, который должен соблюдать арбитражный управляющий. Если же претендент был в свое время представителем кредитора, то о каком балансе может идти речь? Таковым мог быть адвокат, который исполнял свое представительство по договору поручения. И неслучайно в такой ситуации работа в качестве арбитражного управляющего будет продолжением реализации условий договора поручения. В этом случае в абзаце 23 статьи 1 Закона следует добавить последнее предложение: «К числу заинтересованных лиц в отношении кредитора относятся также лица, осуществлявшие его представительство на основе договора поручения».

В части 9 статьи 3¹ Закона речь идет об отстранении арбитражного управляющего от исполнения своих обязанностей в случае правонарушения. Однако процессуальный акт суда об этом почему-то не обжалуется. Дело в том, что ликвидатор и управляющий санацией — это руководители должника. Они не только выполняют функции по организации и деятельности хозяйствующего субъекта, но и по хранению материальных ценностей. Поэтому здесь соответственно имеет мес­то у арбитражного управляющего имущественная ответственность за свои действия или бездействия. Отсутствие гарантий на обжалование указанного судебного акта может играть только отрицательную роль, так как будет способствовать хищению материальных ценностей у должника. Поэтому необходимо часть 9 статьи 3¹ Закона дополнить последним предложением: «Определение об отстранении арбитражного управляющего может быть обжаловано».

В части 8 статьи 5 Закона говорится о нераспространении процедуры банкротства на коммунальные предприятия, если в отношении них принято соответствующее решение на пленарном заседании местного совета. Если следовать буквальному содержанию нормы, то получается, что соответствующее решение местного совета должно быть принято до возбуждения дела о банкротстве.

Но судебная практика пошла несколько иным путем. Теперь такое решение местного совета может быть принято в любое время, независимо от стадии процедуры банкротства должника. И тогда дело о банкротстве подлежит прекращению. С одной стороны, в деле о банкротстве были понесены кредиторами существенные расходы: оплата услуг арбитражного управляющего, публикация в печатном органе объявления о возбуждении дела о банкротстве и т.д. С другой стороны, недостаток активов должника не дает возможности группе кредиторов погасить свой долг в течение длительного времени в исполнительном производстве.

Закон не должен создавать «черные дыры». Если местный совет решит запретить банкротство того или иного коммунального предприятия, то он должен взять на себя и ответственность за долги. И тогда кредиторы должны иметь право требовать оплату своих требований у собственника (местного совета) коммунального предприятия. Тогда местный совет будет более взвешенно подходить к принятию подобных решений. Если предприятие выгодно региону, тогда — «запрет», а если нет — на банкротство.

В то же время процедура банкротства — это еще и система льгот, в том числе и по погашению штрафов. А так коммунальное предприятие будет оплачивать не только долги, но и штрафы. Защиты от них в таком случае у него не будет. Поэтому в части 8 статьи 5 Закона следует добавить: «Кредиторы имеют право заявить требования к соответствующему местному совету, который несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника».

В части 3 статьи 6 Закона указывается на условия возбуждения дела о банкротстве. Одним из таких условий является срок неоплаты бесспорных денежных требований. Как указывалось ранее, этот срок должен течь с начала исполнительного производства. Однако в самой норме Закона имеется ссылка на установленный для их (денежных требований. — Авт.) погашения срок. Поэтому здесь следует сделать ссылку на абзац 3 статьи 1 Закона, где, как указывалось ранее, срок неоплаты увязан с началом исполнительного производства или принудительного взыскания. А в части 3 статьи 6 Закона следует после слов «в течение трех месяцев» добавить: «после открытия исполнительного производства или принудительного взыскания», а слова «установленного для их погашения срока» исключить.

Как указывается в части 13 статьи 7 Закона, за подачу заявлений о возбуждении дела о банкротстве взимается государственная пошлина в соответствии с Законом. Дело в том, что в Декрете о государственной пошлине ничего не говорится об оплате госпошлины с заявлений должников. Это пробел законодателя. Да и размер госпошлины очень маленький, всего 5 не облагаемых налогом минимумов, как для имущественных споров. Но если обычный хозяйственный спор длится не более двух месяцев, то дела о банкротстве — 12 года. Здесь необходимо увеличение действующего размера госпошлины минимум в 5—10 раз.

К сожалению, сам Закон говорит об оплате госпошлины только с заявлений о возбуждении дела о банкротстве. В Декрете о государственной пошлине — только с заявлений инициирующих кредиторов (статья 7 Закона) и кредиторов, подающих заявления после объявления о возбуждении дела о банкротстве (статья 14 Закона). Таким образом, не платят госпошлину должники при подаче заявления о возбуждении дела о банкротстве (статья 7 Закона), арбитражный управляющий (управляющий санацией или ликвидатор) при подаче заявления о признании сделки недействительной (часть 11 статьи 17 Закона, часть 1 статьи 25 Закона), при подаче жалобы на действия ликвидатора (часть 4 статьи 25 Закона), при подаче заявления о признании мирового соглашения недействительным или его расторжении (час­ти 1, 5 статьи 39 Закона).

Поскольку судебные акты в процедуре банкротства выносятся в форме определения (постановление только в случае признания должника банкротом. — Авт.), а Декрет о государственной пошлине предусматривает оплату госпошлины только при обжаловании решений и постановлений, то обжалование в апелляционном и кассационном порядке в процедуре банкротства указанных актов осуществляется без оплаты государственной пошлины. Если учесть, что обжалованию подлежат, как правило, 60 судебных актов в деле о банкротстве, то сколько денег теряет казна от юридической ошибки?! Не говоря уже о потерях в экономике, когда отсутствие ограничительных барьеров в части оплаты госпошлины открывает прекрасную возможность для должников, конкурирующих кредиторов и прос­то недобросовестных хозяйствующих субъектов затягивать рассмотрение дела о банкротстве.

Так, определением Высшего хозяйственного суда Украины была возвращена без рассмотрения кассационная жалоба ООО «Р» на постановление апелляционной инстанции на основании пункта 4 части 1 статьи 111³ ХПК Украины, поскольку к кассационной жалобе не было приложено надлежащих доказательств, подтверждающих оплату государственной пошлины в установленном порядке и размере.

В свою очередь постановлением Верховного Суда Украины было отменено определение Высшего хозяйственного суда Украины. Постановление мотивировано тем, что не являются объектами уплаты государственной пошлины апелляционные и кассационные жалобы на определения хозяйственного суда; государственная пошлина не должна оплачиваться также при подаче кассационной жалобы на постановление апелляционного хозяйственного суда, если оно принято по результатам рассмотрения апелляционной жалобы на определение местного хозяйственного суда, так как в данном случае отсутствует база исчисления ставки государственной пошлины (постановление Верховного Суда Украины от 21 марта 2006 года по делу № 3/475).

В этой ситуации необходимо в срочном порядке законодателю вносить изменения в декрет Кабинета Министров «О государственной пошлине», добавив в статью 3 пункт 2 подпункт б-1 следующего содержания: «дела о банкротстве: с заявления кредиторов и должников, подающих заявления о возбуждении дела о банкротстве, — 1 % от суммы требований, но не ниже 50 не облагаемых налогом минимумов доходов граждан (нмдг); с заявлений кредиторов, обращающихся в суд пос­ле объявления о возбуждении дела о банкротстве, — 1 % от суммы требований, но не ниже 25 нмдг; с заявлений арбитражного управляющего о признании сделок недействительными — 5 нмдг; с жалоб на действия ликвидатора — 5 нмдг; с заявлений о признании мирового соглашения недействительным или расторжении — 50 нмдг. При подаче апелляционных и кассационных жалоб взимается госпошлина в размере половины установленной ставки. Если же размер ставки не установлен, то оплачивается госпошлина в размере 10 нмдг». Одновременно с оплатой гос­пошлины необходимо четко установить оплату затрат на информационно-техническое обеспечение.

ПОЛЯКОВ Борис — юрист, г. Киев