Последние изменения в Конституцию Украины относительно правосудия потребуют определенных корректировок Закона Украины «Об адвокатуре и адвокатской деятельности» (Закон). Кроме того, уже более двух лет адвокатское сообщество инициирует поправки, необходимые для усиления и обеспечения прав и гарантий профессиональной деятельности, а также обсуждаются изменения в части организации адвокатского самоуправления.

Какие именно изменения профильного закона сегодня необходимы адвокатуре, рассказал адвокат, партнер VB PARTNERS, президент Ассоциации юристов Украины (АЮУ) Денис Бугай.

 

— Денис Владимирович, 2 июня с.г. парламент окончательно одобрил наделение адвокатов исключительным правом на судебное представительство. Правильно ли понимать, что изменения в Закон, которые сейчас готовятся в Администрации Президента Украины, должны развивать эти нормы об адвокатской монополии?

— Нужно исходить из того, что исключительное право адвокатов на представительство клиентов в суде — вопрос уже решенный. Акценты дискуссии следует сместить с «чем это хорошо, а чем — плохо» на «как правильно ее (монополию) внедрить». Переходные положения изменений в Конституцию дают ответ на этот вопрос только в части сроков, а остальные позиции необходимо предусмотреть в нашем профильном законе. Прежде всего, как быть с юрисконсультами и юристами-предпринимателями, оказывающими услуги по представительству интересов в судах?

Я убежден, что мы должны обеспечить максимально мягкий переход для таких коллег. У них достаточно квалификации и опыта, поэтому можно предусмотреть двухлетний «особый» период допуска к адвокатской профессии. К примеру, отказаться от стажировки и требования годичного стажа работы помощником адвоката, но оставить экзамен. Двух лет достаточно, чтобы все желающие юристы, практикующие в судах, присоединились к адвокатуре, а по их завершению допуск к профессии должен быть ужесточен.

 

— Мы говорим о юристах с многолетней судебной практикой, ведь на «новичков» льготный период не будет распространяться. Должна ли быть сохранена стажировка вообще?

— На мой взгляд, необходимо оставить две возможности «входа» в профессию. Если юрист работает помощником адвоката минимум два года, то он может сдать экзамен и получить свидетельство без прохождения стажировки. Помощник фактически ежедневно проходит такую стажировку у своего руководителя. Иные лица с высшим юридическим образованием должны иметь пять-шесть лет стажа работы в сфере права и пройти полугодовую стажировку до сдачи квалификационного экзамена.

 

— Безусловно, монополия будет одной из самых дискутируемых новаций, однако, думается, она не является ключевой в реформе для самих адвокатов. АЮУ за последний год провела массу региональных мероприятий, в том числе и обсуждения законодательных изменений среди адвокатов. Что вы вынесли из этого общения — каких изменений желают сами адвокаты?

— Это был потрясающий опыт для обеих сторон — как для разработчиков, членов рабочей группы, так и для адвокатов регионов. Практикующие коллеги получили возможность напрямую рассказать о своих ожиданиях и сомнениях. Этот комплекс из более десяти региональных мероприятий был проведен в партнерстве с Проектом ЕС. Можем сделать следующие выводы. Во-первых, больше всего адвокатов беспокоят вопросы их профессиональных прав и гарантий. Во-вторых, они далеки от позиции органов адвокатского самоуправления, что есть риск утратить саморегулируемость профессии. В-третьих, адвокаты хотят более прозрачного доступа для участия в работе органов самоуправления.

 

— Прошу вас остановиться на вопросах самоуправления. Правильно ли я понимаю, что адвокаты на местах, которым в 2012 году был малоинтересен этот институт, за три с половиной года узнали, как работает закон, что представляет собой самоуправление и почему важно в нем активно участвовать?

— Полностью разделяю эту мысль. Адвокаты осознали как позитивную, так и негативную роль адвокатского самоуправления, «прочувствовали», как инструмент самоуправления может реально влиять на условия осуществления практики. Сегодня, после трех лет внедрения, адвокаты более подготовлены к работе в органах самоуправления.

 

— По времени подготовки проекта вероятно, что изменения в Закон будут приняты и вступят в силу ближе к концу 2016 года, а осенью 2017-го во всех регионах по действующему акту должны пройти перевыборы в органы самоуправления. Должны ли быть учтены эти временные аспекты или вы считаете, что изменения необходимы уже сейчас?

— Я — сторонник того, чтобы уже сейчас изменить и усилить наш Закон, внести корректировки в порядок функционирования органов адвокатского самоуправления, порядок проведения выборов. Когда придет время выборных конференций, должны быть новые прозрачные и известные всем правила.

 

— По опыту внедрения некоторых актов не исключено, что органы самоуправления доработают срок в составе, сформированном в 2012 году.

— Я все же надеюсь, что новые правила вступят в силу значительно раньше. Учитывая, что закон по судебной реформе уже принят, можно рассчитывать, что адвокатура станет приоритетным направлением для Совета по вопросам судебной реформы при Президенте Украины.

 

— Что должно измениться в Законе, чтобы адвокатам стало легче работать?

— Закон содержит два ключевых блока изменений. Первый касается профессиональных прав и гарантий. В этой части закон качественно проработан, у всех есть понимание необходимости внедрения реальных механизмов побуждения к их соблюдению. Единственный дискуссионный вопрос — адвокатский запрос, поскольку тот формат, который предложен в законопроекте, не совсем отвечает ожиданиям адвокатов.

Второй важный блок — адвокатское самоуправление: доступность его для каждого и прозрачность работы всех органов.

 

— За счет чего это может быть обеспечено?

— Прежде всего, ротация кадров в виде ограничения возможности занятия должности двумя двухлетними сроками. Хотя лично я придерживаюсь той позиции, что в регионах такое ограничение применять не следует. Достаточно того, что руководителям нужно будет каждые два года получать новый мандат.

Следующее, я убежден в правильности того, чтобы и конференции регионов, и съезд адвокатов проходили каждый год. Это нормальная практика — раз в год встречаться и определять направления развития, приоритеты, решать наиболее важные вопросы, в том числе утверждение бюджета. Любые аргументы относительно дороговизны и сложности процедуры для меня не состоятельны — никакие организационные трудности не должны быть препятствием для работы наивысшего органа адвокатского самоуправления и права адвокатов на реализацию самоуправления. Чем чаще адвокаты будут встречаться, тем меньше проблем будет внутри нашей профессии.

Третий аспект — прозрачный порядок созыва конференций и съезда. Все вопросы повестки дня, проекты решений должны быть известны заранее и доступны на сайтах для обсуждения и доработки. Адвокаты, избирающие делегатов, и делегаты должны знать, что будет рассматриваться, иметь время сформировать свою позицию и внести свои предложения по каждому из вопросов. Все дискуссии по предлагаемым решениям должны быть фактически проведены до начала работы заседаний. На съезде (конференции) — только корректировки и утверждение.

И в завершение — правила голосования и подсчет голосов. На мой взгляд, голосование по кадровым вопросам как на региональном, так и на общенациональном уровне должно быть тайным, однако при этом должен вестись открытый подсчет голосов. Любой участник конференции/съезда должен иметь возможность присутствовать при работе счетной комиссии.

 

— Так же, я понимаю, должен рассматриваться и вопрос бюджета.

— Покажется странным, но адвокатов вопросы бюджета как такового мало интересуют. Им важно, чтобы средства расходовались прозрачно и на нужды самого адвокатского сообщества. Отсутствие прозрачности в бюджетной политике порождает нежелание коллег уплачивать ежегодные взносы — они не понимают, куда тратятся их деньги.

Первое, что необходимо сделать, — дать адвокатам право принимать решение, как расходовать средства. Руководитель совета адвокатов должен подготовить проект бюджета, а конференция — его утвердить. На уровне национальных органов самоуправления утверждать бюджет должен съезд. Также необходимо ввести практику — публикацию детальных отчетов по расходованию средств на сайтах органов самоуправления. Национальные органы должны проходить ежегодный независимый аудит.

 

— На экспертных обсуждениях проекта изменений в Закон наблюдается некое противопоставление позиции Национальной ассоциации адвокатов Украины (НААУ) позиции АЮУ. НААУ утверждает, что в отличие от замечаний АЮУ, ее предложения игнорируются, проект разрабатывается и дорабатывается кулуарно. В чем нестыковка позиций, ведь в большинстве вопросов представители НААУ и вы говорите об одних и тех же вещах.

— Следует внести ясность. Во-первых, нет никакой позиции АЮУ, есть позиция сотен адвокатов, с которыми мы десятки раз обсуждали законопроект как в Киеве, так и в регионах. Каждый желающий мог принять участие, высказать свое мнение, предоставить свои изменения.

Во-вторых, НААУ в действительности вовлечена в работу над проектом. Начиная с того, что за основу был взят законопроект, предложенный именно НААУ, и заканчивая непосредственным участием в рабочей группе, в которую входили: председатель НААУ Лидия Изовитова, директор Координационного центра по оказанию правовой помощи Андрей Вишневский, адвокаты Сергей Шкляр и Алексей Кот. Позже подключилась председатель Комитета по защите прав адвокатов НААУ Анна Колесник.

Также месяц назад была запущена серия экспертных обсуждений, в рамках которой уже прошло три встречи и еще две в планах. На таких встречах присутствуют не только представители общественных организаций юристов и адвокатов, но и представители органов адвокатского самоуправления разного уровня.

Скажу откровенно, я не помню такой широкой и детальной дискуссии в 2012 году, когда принимали Закон. Стоит отдать должное Совету по вопросам  судебной реформы за столь высокий уровень транспарентности работы над законопроектом.

 

— На пресс-конференции 1 июня с.г. секретарь Совета адвокатов Украины (САУ) Павел Гречковский ссылался на заключение европейских экспертов, по которому те вопросы адвокатского самоуправления, которые предлагается решить законом, необходимо решать как раз на уровне самоуправления. Это — компетенция самих адвокатов. Такое же мнение разделяют многие иностранцы, в частности эксперт Проекта ЕС Рытис Йокубаускас, вице-президент Федеральной палаты адвокатов Ульрих Вессельс. Они аргументируют это тем, что адвокаты не должны столь сильно зависеть от воли законодателя, и с этим сложно поспорить, но тем не менее наш проект слишком детализирован.

— У такого решения есть несколько причин. Первая — правовая культура. Мы живем в обществе с позитивистским восприятием права. Нам не понятны абстрактные принципы, мы руководствуемся регламентами. Эти подходы давят на каждого, кто вовлечен в процесс подготовки закона. Вторая — желание самих адвокатов предусмотреть все в законе, чтобы исключить какое-либо манипулирование в будущем.

Адвокаты говорят: «Давайте урегулируем все спорные вопросы на уровне закона. Мы доверяем органам самоуправления, но хотим перестраховаться от манипуляций».

Все детальные нормы продиктованы опытом, например, что съезд адвокатов не может принимать решения по вопросам вне повестки дня. И я убежден, что нельзя принимать решение по составу ВКДКА, внося такой вопрос на голосование «из зала».

 

— То есть это вынужденная мера начального этапа становления?

— Я считаю, что так. Нашему самоуправлению чуть более трех лет, мы все еще учимся решать вопросы внутри профессии, допускаем ошибки. И пытаемся их исправить. Пока в этом нужна помощь законодателя.

 

— И все же, в проекте изменений Закона есть дискуссионные вопросы и те, которые можно назвать согласованными. Если не удастся достичь компромисса по первым, вы допускаете принятие только части изменений или это обязательно должен быть комплексный акт?

— Принятие части изменений будет полумерой. Я убежден, что нам нужен комплексный акт. Вопросы самоуправления для полноценной реализации прав и гарантий профессиональной деятельности не менее важны, чем их расширение. Адвокатскому самоуправлению, в свою очередь, нужен свежий воздух изменений.

 

— Вы много говорите о перспективах адвокатуры. Недавно АЮУ совместно с Канадской ассоциацией юристов анонсировала обучающий проект «Адвокат будущего». Расскажите, что это за школа для адвокатов и каких целей вы желаете достичь?

— Это уникальный для украинских юристов проект, над которым мы работали несколько лет, и сейчас готовы анонсировать его. Главная цель — подготовить адвокатов к условиям работы в современном изменяемом высокотехнологическом мире, тем самым воспитать «агентов изменений» — лидеров профессии, которые будут привносить в нашу адвокатуру инновации, новое видение. С личного опыта могу сказать, что по завершении таких курсов обучения эффективность работы возрастает в разы. Ты получаешь не только новые знания, но и мотивацию действовать инновационно, поддержку тренеров, а главное — коллег с разных уголков страны или даже мира.

 

— Как будет проходить обучение?

— Мы предлагаем системную программу. Это будет три-четыре группы по 30–50 адвокатов, которые будут обучаться в формате нескольких выездных сессий по разным блокам знаний. По факту это будет 20–30 дней интенсивного и глубокого обучения в формате тренингов, нетворкинга, встреч, мастер-классов. Это будет как индивидуальная работа для каждого, так и выполнение задач в команде.

 

— То есть это будет адаптированная под адвокатов программа развития лидеров определенной отрасли, как АСПЕН для политиков.

— Подобные программы развития лидеров являются для нас примерами. Но наш проект отличается важным элементом — усиление профессиональных навыков и способности адвокатов эффективно защищать права граждан. Именно на компонент правозащиты будут направлены не менее половины тренингов и других форматов обучения. Собственно, проект получил поддержку канадских партнеров именно потому, что его цель — повышение уровня защиты прав человека, прежде всего в регионах.

Сама идея проекта не появилась вчера — мы давно ее вынашивали, однако до настоящего времени не имели ресурсного и интеллектуального партнеров, которые помогли бы сформировать качественную программу. Сегодня мы получили такого партнера в лице Канадского бюро международного образования.

 

— У них есть опыт проведения подобных мероприятий?

— Конечно. Они проводили подобные мероприятия по системе бесплатной правовой помощи на Украине, и проводили такие мероприятия в Канаде. У них уже есть зарекомендовавшие себе наработки, но для нашего проекта они готовят новую программу — для этого в течение недели эксперты провели ряд встреч с адвокатами с разных регионов, изучали их потребности в обучении. Скоро нам будет представлен отчет об этой поездке.

Я думаю, что уже осенью мы сможем анонсировать конкурсный отбор на программу «Адвокат будущего», а в 2017 году, наверное в феврале, сможет приступить к обучению первая группа адвокатов.

 

— Вы выбрали довольно громкое название — «Адвокат будущего». Позвольте узнать, каким вы представляете себе успешного адвоката в скором будущем, скажем через пять-десять лет?

— Представим себе коллегу, который прошел успешное обучение. Его отличительные черты — это, прежде всего, глубокие знания, навыки и умение формировать тактику и стратегию в деле. Он должен эффективно коммуницировать со своими коллегами, клиентом, с противоположной стороной, а также с прокурором и судом. Обязательно — уметь работать с масс-медиа. И, конечно же, обладать лидерскими качествами, чтобы предлагать, внедрять и развивать прогрессивные идеи как внутри адвокатуры, при осуществлении адвокатской деятельности, так и в обществе.

Это должен быть эффективный борец за права, который может не только обнаружить и привлечь внимание к проблеме, но и предложить ее эффективное решение, то есть действовать не только в интересах своего клиента, но общества в целом.

 

— Мне понравилось выступление вашего канадского визави Джона Хойлса, который на презентации проекта сказал, что Канадская ассоциация юристов проводит экспертизу всех законопроектов с точки зрения того, как они помогают в реализации прав человека. Возвращаясь к проекту реформы адвокатуры, чем она будет полезна людям?

— Профессиональные права адвокатов и гарантии адвокатской деятельности — думаю, надо будет поменять даже название этих институтов — не являются личными правами и гарантиями адвокатов. Мы не можем воспользоваться ими в своих интересах, даже если у кого-то из нас возникает правовая проблема. Это — права и гарантии наших клиентов. Поэтому, вводя новые права адвокатов, развивая гарантии профессиональной деятельности, внедряя ответственность за их нарушение, на самом деле мы движемся в направлении расширения прав граждан. Если нам удастся в этой реформе отстоять такие права, а затем развить их в процессуальных кодексах, мы сможем качественно изменить судебное производство, в том числе по уголовным делам, мы получим состязательный процесс, реальное равенство сторон, эффективное правосудие. Как результат, больше оправдательных приговоров, больше мягких сделок со следствием, больше отказов от выдвинутого обвинения и меньше судебных дел в принципе, то есть большая защищенность от посягательств на права человека. Это то, что мы сделаем во благо защиты прав человека на Украине.

 

— Вы акцентируете внимание на уголовных делах, но адвокаты будут задействованы во всех процессах.

— Это легко пояснить. Прежде всего потому, что именно в уголовных делах высока чувствительность, цена вопроса не измеряется деньгами. В условиях уголовного преследования человек более уязвим, например, в СИЗО. Если мы получим свободный доступ к клиенту, это не значит, что мы будем находиться в изоляторе круглые сутки. Но осознание руководством СИЗО, что адвокат может попасть к клиенту в любой момент, будет удерживать от насилия над ним. Это будет дисциплинировать правоохранителей, удерживать от неправомерных действий. И мы должны на этом позитиве строить дискуссии вокруг реформы адвокатуры.

Другая причина — защита от уголовного преследования — основная практика нашей компании. И мы ее намерены развивать, равно как и судебное представительство в целом.

 

(Беседовала Ирина ГОНЧАР,

«Юридическая практика»)