Адвокаты и ученые в преддверии принятия проекта Уголовного процессуального кодекса (УПК) Украины не считают необходимым спешить с его внедрением. Они отмечают не только то, что срок его вступления в силу (шесть месяцев) нереалистично короткий, но и требуют внести изменения в концептуальные положения Кодекса. 3 февраля с.г. по инициативе Ассоциации адвокатов Украины (ААУ) проект обсудили на круглом столе в Национальной академии внутренних дел (НАВД) Украины. Мероприятие прошло в дружественной атмосфере — почти все выступили с критикой проекта, добавив, что он содержит и некоторые преимущества. Причем изрядно «досталось» наиболее «прорекламированным» авторами новациям.

В частности, у ряда выступающих вызвала замечание отмена стадии возбуждения уголовного дела. Как известно, по первому же заявлению следователь или прокурор обязаны внести сведения в Единый реестр досудебных расследований. А это изменение, продиктованное уменьшением бюрократизации процесса, невыгодно никому. С одной стороны, ни один человек не может быть защищен от того, что данные о нем будут внесены в такой реестр. Нелегко будет и следователям, которых Кодекс обяжет производить следственные действия после получения любого «сигнала». Согласно нынешней статистике, в год поступает несколько миллионов заявлений, причем в половине случаев постановления о возбуждении уголовного дела отменяются. Согласно проекту, такой вид постановления не предусмотрен. А обжаловать решение о внесении данных нельзя. Согласно статье 303 проекта, допускается лишь обжалование бездеятельности следователя или прокурора, заключающегося в невнесении данных в реестр.

Обжалование является одной из тех сторон Кодекса, где в острейшей форме проявляется традиция советского правового позитивизма. Причем настолько, что ощущается регресс даже по сравнению с действующим УПК Украины. В статье 303 проекта содержится исчерпывающий список из восьми оснований для обжалования решений, действий и бездеятельнос­ти следователя или прокурора. Сложность представляет и то, что проект оперирует таким понятием, как «уведомление» (например, о подозрении). Оно не является решением, представляя собой лишь форму информирования об уже принятом процессуальном решении.

Сужение прав отмечается не только в обжаловании решений на досудебной стадии, но также и в обжаловании приговора. Так, член правления ААУ Дмитрий Кухнюк обратил внимание на следующую деталь. Приговор подлежит обязательной отмене, если подсудимому не предоставили правовую помощь в тех делах, в которых участие адвоката является обязательным (часть 2 статьи 412 проекта). Но ведь таких дел — абсолютное меньшинство. Даже в нынешнем УПК Украины закреплено более широкое основание для отмены приговора: если было «нарушено право на защиту» (часть 2 статьи 370 УПК Украины).

Говоря об урегулировании права на правовую помощь, участники обсуждения указали еще на несколько недостатков. Дмитрий Кухнюк отметил, что, несмотря на свой адвокатский статус, он не является сторонником адвокатской монополии на защиту. Учитывая дороговизну адвокатских услуг, г-н Кухнюк предложил разрешить родственникам осуществлять защиту своих родственников хотя бы в случаях, когда обвиняемые и подсудимые находятся в СИЗО. Это позволит уменьшить количество нарушений.

Также не вызывает безграничного оптимизма и «долгожданный» домашний арест. Каким образом человек, проживающий сам, сможет обеспечить себя всем необходимым, если новый Кодекс запретит ему покидать место жительства? Ведь, получается, что даже в СИЗО о потребностях человека заботятся несравнимо лучше.

И таких недостатков много. Ярослав Зейкан отметил, что прекращать обсуждение документа еще не поздно, хотя эксперты Совета Европы и высказали уже свое окончательное одобрение. По его словам, западные специалисты не понимают, что большая половина из задекларированных принципов и гарантий попросту не будет действовать в украинских реалиях.

Дмитрий Кухнюк заявил о том, что целесообразно было бы провести общественные слушания по поводу проекта, направив соответствующее предложение в Администрацию Пре­зидента Украины. Эту инициативу поддержали и другие адвокаты, а также сотрудники кафедры уголовного процесса НАВД Украины.