В «ЮП» № 11 (481) от 13 марта 2007 года была опубликована статья Ивана Радыка и Анны Бибко под названием «Служебное лицо или нет?». В ней авторы делают попытку доказать невозможность привлечения арбитражного управляющего (распорядителя имущества, управляющего санацией или ликвидатора) к уголовной ответственности по ряду служебных преступлений. Краеугольным камнем их умозаключений является утверждение, мол, арбитражный управляющий не может быть субъектом служебных преступлений, поскольку, по их мнению, отсутствуют основания для признания арбитражного управляющего служебным лицом. Указанная позиция авторов строится на следующих аргументах.

Во-первых, на распорядителя имущества, согласно Закону Украины «О восстановлении платежеспособнос­ти должника или признании его банкротом» от 14 мая 1992 года (Закон), возлагаются полномочия исключительно относительно надзора и контроля за управлением и распоряжением имуществом должника на период производства по делу о банкротстве в порядке, установленном Законом.

Во-вторых, ­специальный Закон Ук­раины «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом», по отношению к Уголовному кодексу Украины (УК), не преду­сматривает организационно-распорядительных и административно-хозяйственных обязанностей арбитражных управляющих (распорядителей имущества, управляющих санацией, ликвидаторов).

В-третьих, арбитражный управляющий (распорядитель имущества, управляющий санацией, ликвидатор) не состоит в штате предприятия, с ним не заключаются трудовые соглашения, он не получает заработную плату и ему не начисляется социальный пакет при выплате вознаграждения.

На первый взгляд, приведенные выше аргументы в полной мере подтверждают позицию авторов. Однако, несмотря на всю весомость этих аргументов, я считаю, что авторы, пользуясь неоднозначностью высказывания уголовного законодательства в вопросе статуса арбитражного управляющего как субъекта преступления, необоснованно сужают пределы его ответственности, считая привлечение арбитражного управляющего к уголовной ответственности невозможным.

По-моему, авторы однобоко подо­шли к толкованию примечания 1 к статье 364 УК, упустив из виду то обстоятельство, что лицо может быть признано служебным не только тогда, когда оно исполняет организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности постоянно или временно в силу занимаемой должности, но и когда делает это по специальному полномочию, при условии, что указанные функции или обязанности возложены на него правомочным органом или правомочным служебным лицом в установленном законом порядке. Таким правомочным органом, наделяющим арбитражного управляющего специальными полномочиями, является хозяйственный суд.

Так, в силу части 16 статьи 13 Закона, если комитет кредиторов решит, что руководитель должника не принимает необходимых мер по обеспечению сохранности имущества должника, препятствует действиям распорядителя имущества либо иным образом нарушает действующее законодательство, то соответствующим определением суда полномочия руководителя должника или его органов управления будут временно возложены на распорядителя имущества.

Что же касается управляющего санацией, то здесь Закон без каких-либо «если» однозначно указывает на то, что со дня вынесения судом определения о санации руководитель должника снимается с должности в порядке, ­установленном законодательством о труде, а управление должником вместе со всеми полномочиями его руководителя переходит к управляющему санацией (часть 4 статьи 17 Закона). В та­ком же положении находится и ликвидатор, который в соответствии с частью 1 ­статьи 25 Закона со дня своего назна­чения осуществляет полномочия руководителя (органов управления) должника.

Следовательно, если в соответствии с Законом на арбитражного управляющего возлагаются полномочия руководителя должника, то на него распространяются все требования и к нему применяются все меры ответственности, установленные законами и иными нормативно-правовыми актами Украины для руководителя такого должника.

Таким образом, решение проблемы ответственности арбитражных управляющих за совершение служебных преступлений, а также преступлений, связанных с банкротством, выглядит более определенным: арбитражные управляю­щие являются служебными лицами в той же мере, что и руководители предприятий, поскольку в Законе имеется прямое указание о возложении на управляющих полномочий последних.

Тем не менее, несмотря на все изложенные выше доводы в пользу признания за арбитражным управляющим статуса субъекта преступления, хотелось бы, чтобы этот статус нашел прямое отражение в диспозициях соответствующих статей УК. Это бы устранило саму возможность существования спора о привлечении арбитражного управляющего к уголовной ответственности.

Естественно, что позиция моих оппонентов, как и моя собственная, имеют равные права на существование. А чьи аргументы более убедительны, пусть решают читатели.

КОВАЛЬ Александр — юрист, г. Харьков