Есть ли место судебной экспертизе в новых судах Украины? Есть ли место состязательности экспертных заключений в новом процессуальном законодательстве? Сейчас эти вопросы на слуху. Но имеется и ряд проблем, о которых в юридической среде знают и многозначительно молчат (нет смысла в сотый раз повторять, ведь достучаться до ведомства и других субъектов не так легко): почему количество судебных экспертов (особенно негосударственных) уменьшается? Почему стоимость стажировки растет не пропорционально увеличению коэффициента зарплат (а намного стремительнее)? Как повысить качество подготовки экспертов, да и самих экспертных заключений?

В соответствии с Законом Украины «О судебной экспертизе» (Закон) судебно-экспертную деятельность осуществляют государственные специализированные учреждения, а также судебные эксперты, не являющиеся работниками указанных учреждений — частные судебные эксперты. Как утверждают специалисты, судебная экспертиза в новых судах не умрет. Наоборот, откроются новые возможности для развития этого института. Но ныне институт негосударственных судебных экспертов переживает не самые лучшие времена.

«Независимость и неподконтрольность» — такими словами характеризирует институт негосударственных судебных экспертов судебный эксперт Киевского научно-исследовательского института судебных экспертиз Александр Цымбал.

А вот его коллега из Полтавы Василий Гайдар считает иначе: «Институт негосударственных судебных экспертов за годы независимости Украины так и не стал в полной мере реальным и действительно независимым конкурентом государственным экспертным учреждениям. И основной причиной тому служит дискриминационное положение частных экспертов, нормативное и фактическое, обусловленное, на мой взгляд, нежеланием функционеров из Минюста реформировать по-настоящему отрасль судебной экспертизы, боязнью потерять влияние на отрасль, а также существующими механизмами воздействия на субъектов экспертной деятельности».

«Несомненными достоинствами этого института являются независимость и отсутствие административного контроля за проведением исследований и возможного влияния на результаты, полное отсутствие коррупционной составляющей, сжатые сроки проведения экспертиз частными экспертами, в отличие от государственных, и стоимость экспертиз — у частных экспертов более либеральные цены», — говорит Василий Гайдар.

«При всем моем уважении к коллегам, которых называют негосударственными судебными экспертами, необходимо признать, прежде всего перед самими собой, что вся система экспертного обеспечения является по своей сути от начала и до конца абсолютно «огосударствленной», — апеллирует специалист-психолог, директор SeLeV Consulting Group Ltd Сергей Волочай. — Ведь для получения статуса «негосударственного» эксперта необходимы государственная аттестация и включение в государственный реестр. Соответственно, при исключении из этого реестра специалист теряет статус эксперта. Но не свою квалификацию. Это является ключевым. К сожалению, у нас экспертность определяется не набором квалификаций, опыта и знаний специалиста, а росчерком чиновничьего пера. Сначала решается вопрос: включить ли специалиста в список экспертов или пока нет? Затем — а не исключить ли его из этого списка? В таком виде институт негосударственных судебных экспертов является не чем иным, как симулякром, имитацией, что очень удобно для государственного ведомства, но абсолютно невыгодно правосудию: так называемые негосударственные судебные эксперты фактически зависимы от ведомства, причем еще больше, чем государственные, которые являются штатными сотрудниками экспертных учреждений». Г-н Волочай говорит, что если смотреть с позиций зависимости-независимости от механизмов ведомственного государственного контроля, то необходимо признать, что в нашем государстве не существует института негосударственных судебных экспертов.

Судебный эксперт, партнер объединения экспертов «Артифекс» Сергей Гуля убежден, что конкуренция (государственных и частных судебных экспертов) в сфере судебной экспертизы способствует повышению качества и объективности заключений судебных экспертиз, уменьшению сроков и стоимости их проведения. «Однако последние нововведения (а именно — значительное увеличение стоимости подготовки (стажировки) лиц, имеющих намерение получить или подтвердить квалификацию судебного эксперта) отнюдь не способствуют развитию такой конкуренции. И действительно, статистика показывает, что количество частных судебных экспертов, которые решаются подтвердить свою квалификацию, как и лиц, претендующих на ее получение, стремительно уменьшается, в основном из-за слишком высокой стоимости стажировки», — комментирует г-н Гуля.

«Стоимость стажировки судебных экспертов всегда вызывала неоднозначность мнений в профессиональной среде, — поддерживает коллегу партнер патентно-юридической компании IPjurix Юрий Охромеев. — Иногда стоимость месяца стажировки достигает стоимости годичного обучения в одном из самых престижных вузов Украины. Как правило, стоимость такой стажировки рассчитывается по разработанной программе для каждой экспертной специальности».

Василий Гайдар говорит, что самоустранение Минюста от формирования ценообразования при подготовке судебных экспертов и передача этой функции Научно-исследовательскому институту судебных экспертиз (НИИСЕ) также не добавили позитива. «В результате образовался «имущественный ценз» при доступе к профессии путем увеличения стоимости подготовки экспертов более чем в пять раз».

Есть ли выход? Василий Гайдар называет несколько путей усовершенствования системы экспертного обеспечения правосудия. Во-первых, следует реорганизовать существующую систему НИИСЭ, оставив ему только научно-методическую работу и отдельные виды криминалистических экспертиз, связанных с наркотиками, взрывчаткой и т.д., и в этой связи пересмотреть классификацию судебных экспертиз. Во-вторых, необходимо отменить такой вид аттестации, как подтверждение квалификации (для частных экспертов проводится раз в три года), а квалификацию присваивать бессрочно. В-третьих, нужно уравнять в правах всех субъектов судебно-экспертной деятельности, в частности, при разработке методик и рецензировании заключений. В-четвертых, следует организовать издание всех методик проведения экспертиз и обеспечить ими экспертов при проведении первичной аттестации.

«Известно, что большую часть стоимости стажировки составляет плата за проведение лекционных занятий и рецензирование заключений (или проектов) судебной экспертизы, которые выполняются опытным судебным экспертом, фактически курирующим персональную стажировку претендента», — обращает внимание г-н Гуля. По его словам, способы оптимизации этого процесса обсуждались в профессиональной среде не один раз: «Это может быть и создание групп слушателей лекционных занятий, проводимых с определенной периодичностью как на базе государственных специализированных учреждений, так и на базе Министерства юстиции». Кроме того, по мнению комментатора, целесообразно предоставить возможность проведения стажировки не только государственными спецучреждениями, но и опытными частными судебными экспертами на конкурентной основе. Уменьшение нагрузки на судебных экспертов, которые проводят стажировку, можно достичь за счет увеличения количества часов для самостоятельной обработки теоретического материала будущими судебными экспертами с последующей полноценной и объективной проверкой их знаний. «В противном случае, если, к примеру, говорить об ІР-сфере, где и так небольшое количество практикующих судебных экспертов, мы вскоре можем оказаться в ситуации, когда некому будет составлять заключение повторной экспертизы», — предостерегает он.

Юрий Охромеев считает, что необходимо пересмотреть программы подготовки экспертов. «Например, в программах по подготовке экспертов в ІР-сфере многие темы касаются изучения исключительно правовых вопросов в этой сфере. В то же время положения Закона требуют наличия специального образования при аттестации судебных экспертов, в данном случае необходимо специальное образование в сфере интеллектуальной собственности. То есть стажеры уже изучали данные вопросы во время получения соответствующего образования», — подчеркивает г-н Охромеев. По его мнению, эти знания необходимо проверять при аттестации судебного эксперта, а изучать такие вопросы еще раз нет смысла.

Также не практикуется оптимизация проведения данных стажировок. Юрий Охромеев отмечает, что фактически стажировка проводится после обращения лица, которому она необходима, и внесения им соответствующей оплаты. Но, помимо проведения стажировок, у эксперта государственного экспертного учреждения в производстве есть экспертизы, к тому же он занимается и методической работой. Все это совместить достаточно сложно. «На мой взгляд, было бы лучше сделать «окна» в течение года и проводить стажировку для нескольких кандидатов одновременно. Это позволит снизить ее стоимость, а эксперт сможет распланировать свое рабочее время», — советует он.

Но вопросы, связанные со стажировкой экспертов, — это лишь часть проблем, существующих в системе экспертного обеспечения. «Данная система должна работать по принципу адвокатуры, когда стажировка, аттестация и контроль деятельности судебных экспертов проводятся экспертным сообществом. Конечно же, Минюст не может стоять в стороне от этих процессов, но очень важно выстроить систему, в которой органы государственной власти и органы профессиональных объединений были бы партнерами, а не конкурентами», — предлагает Юрий Охромеев.

Повышение стоимости стажировки Сергей Волочай объясняет просто: «Если учесть, что включение в госреестр аттестованных экспертов является платным, прохождение стажировки, сдача квалификационного экзамена, участие в «рекомендованных» семинарах по повышению квалификации, периодические переаттестации и т.п. — все эти удовольствия тоже платные, то становится понятными цель и смысл происходящего. Ведомство создало полностью зависимую структуру для неограниченной подпитки своих потребностей внешними ресурсами. Поскольку аппетит ведомства в принципе не удовлетворим, то интенсивность выкачивания ресурсов только растет. Этим и объясняется повышение цен на всевозможные обязательные стажировки, семинары, аттестации, переаттестации и т.п. Что получают взамен те, кто платит деньги? Ничего! Видимость обучения, видимость повышения квалификации и возможность работать судебным экспертом, чтобы заработать на следующий взнос в кассу ведомства. Это унизительное положение вещей стало причиной того, что все большее количество так называемых негосударственных экспертов разрывают узы рабской зависимости и не подтверждают свою аттестацию. Соответственно, на оставшихся увеличивается финансовая нагрузка, что, в свою очередь, приводит к усилению тенденций их выхода из системы, и так снова, по спирали вниз до состояния глубокого пике. Таким образом, мертворожденный институт негосударственных судебных экспертов на Украине закономерно исчерпывает себя».

«Выход есть, и для этого необходимо признать тот факт, что кроме сотрудников государственных экспертных учреждений в государстве достаточно высококвалифицированных, опытных, образованных специалистов, экспертов в своей сфере деятельности, которые способны без какой-либо аттестации дать исчерпывающие ответы на любые вопросы, связанные с отправлением правосудия, — продолжает г-н Волочай. — Надо признать, что эксперт — это не тот, у кого есть удостоверение эксперта, а специалист с наивысшим уровнем квалификации. Об этом, собственно, говорится и в Законе, но мало кто вчитывается в часть 4 статьи 7: «… судебные экспертизы может, кроме судебных экспертов, выполнять любой специалист в соответствующей сфере знаний», — резюмирует он.

К слову, обосновать повышение стоимости стажировки экспертов мы попросили и Минюст. Прошло две недели, но ответ так и не поступил.