Несмотря на то что об агентских договорах уже неоднократно писали на страницах «ЮП», тема эта остается по-прежнему актуальной. Поскольку правовые источники регулирования деятельности морского агента не охватывают сегодня в полной мере реалии взаимодействия морских портов и морских агентов, хотела бы рассказать вам, уважаемые читатели, о тех проблемах, с которыми приходится сталкиваться как морским портам, так и морским агентам при осуществлении хозяйственной деятельности.

В области торгового мореплавания используется понятие «договор морского агентирования». В статье 116 главы 5 Кодекса торгового мореплавания Украины (КТМ), принятого 23 мая 1995 года, определены понятия и признаки такого договора: «в морском порту или вне его территории в качестве постоянных представителей действуют агентские организации (морской агент), которые по договору морского агентирования за вознаграждение обязуются предоставлять услуги в области торгового мореплавания». Нормы главы о договоре морского агентирования являются диспозитивными, то есть позволяют сторонам согласованно отказываться от их применения и регулировать свои правоотношения иным образом. Так, в статье 14 КТМ предусмотрено, что «стороны вправе отойти в договоре от правил настоящего Кодекса, касающихся соответствующего договора, если этими правилами не установлено иное». При этом к гражданским, хозяйственным и иным правоотношениям, возникающим из торгового мореплавания и не регулируемым КТМ, соответственно применяются правила гражданского, хозяйственного и иного законодательства (статья 4 КТМ).

Исходя из определения агентского договора, данного в статье 116 КТМ, морской агент является представителем судовладельца. Следовательно, отношения агента и судовладельца подчиняются положениям Гражданского кодекса Украины (глава 17), посвященным институту представительства, а также положениям Хозяйственного кодекса Украины (глава 31), которым агентская деятельность отнесена к коммерческому посредничеству.

Общим в нормах ГК, ХК и КТМ является то, что представитель — коммерческий представитель, коммерческий агент, морской агент — обязан совершать сделку от имени стороны, которую представляет.

В силу объективных причин и необходимости оперативного обслуживания судов, во избежание их простоя даже на период согласования и заключения договора, морской агент чаще всего заключает договоры с морскими портами и иными предприятиями, учреждениями, организациями от своего имени. Таким образом, морской агент приобретает права и становится обязанным по сделке с третьими лицами. Морской агент не является потребителем услуг портов, услуга оказывается судну, агентируемому морским агентом, то есть фактически судовладельцу.

Порт также заинтересован в таком договоре. Прежде всего это снижает финансовый риск, конечно, при условии почти стопроцентной предоплаты. В таком случае, если и возникнут спорные суммы, то, как правило, незначительные по сравнению с основной стоимостью услуг и размером портовых сборов. Их можно будет взыскать и с агента. К сожалению, в отечественном законодательстве такие правоотношения не урегулированы специальной нормой.

В КТМ Российской Федерации 1999 года, в статье 232 установлено: «По договору морского агентирования морской агент обязуется за вознаграждение совершать по поручению и за счет судовладельца юридические и иные действия от своего имени или от имени судовладельца в определенном порту или на определенной территории».

А в ГК Российской Федерации (глава 52) с 1996 года предусмотрены правовые основания для совершения агентом сделки в пользу принципала от своего имени. Согласно статье 1005 ГК РФ:

«По агентскому договору одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала, либо от имени и за счет принципала.

По сделке, совершенной агентом с третьими лицами от своего имени и за счет принципала, приобретает права и становится обязанным агент, хоть принципал и был бы назван в сделке или вступил бы с третьим лицом в непосредственные отношения по исполнению сделки.

По сделке, совершенной агентом с третьим лицом от имени и за счет принципала, права и обязанности возникают непосредственно у принципала».

При этом «к отношениям, вытекающим из агентского договора, соответственно применяются правила о договорах поручения и договорах комиссии, в зависимости от того, действует агент по условиям этого договора от имени принципала или от своего имени» (статья 1011 ГК РФ).

В нашем случае, ввиду отсутствия таких, как в российском законодательстве, норм, мы вынуждены руководствоваться общими нормами ГК и ХК. Юридическим основанием действий агента служит договор. Статья 11 ГК: основанием возникновения обязательств является договор (пункт 1). Статья 174 ХК: основания возникновения обязательства — из хозяйственных договоров, предусмотренных законом, а также из сделок, не предусмотренных законом, но не противоречащих ему. Статья 6 ГК: стороны вправе заключать договор, который не установлен актами гражданского законодательства, но отвечает общим началам гражданского законодательства. Статья 204 ГК о презумпции правомерности сделки: «Сделка является правомерной, если ее недействительность прямо не установлена законом». Аналогичные нормы содержал и Гражданский кодекс 1963 года (статьи 4, 151, 48).

Исходя из перечисленных норм, договор, заключенный морским агентом от своего имени, но в интересах судовладельца, с морским портом, может иметь место и является правомерным. При этом обязательства по договору, взятые на себя морским агентом (в том числе и финансовые — по своевременной и полной оплате портовых сборов и услуг), должны быть исполнены в соответствии со статьей 526 ГК надлежащим образом.

При кажущейся простоте и ясности в части того, кто несет ответственность за невыполнение либо ненадлежащее выполнение обязательств по такому договору, имеется масса судебных споров по установлению надлежащего ответчика — агент или судовладелец. Судебная практика формировалась неоднозначно. Споры рассматривались в разных судебных инстанциях. Основаниями для отказа порту о взыскании задолженности с агента за услуги порта по договору, заключенному агентом от своего имени, были выводы суда о том, что, согласно главе 5 КТМ, морской агент является представителем судовладельца и действует в пределах своих полномочий по договору морского агентирования, фактически услуги потреблялись судовладельцем, агент действовал за счет судовладельца, а значит финансовые обязательства возложены на судовладельца. При этом нормы ГК о правах и обязанностях по договору не применялись, поскольку нормы КТМ являются специальными.

В последнее время судебная практика при разрешении таких споров изменилась.

Суд, руководствуясь статьями 4, 14 КТМ, статьями 4, 151, 161 ГК от 1963 года, принимает решение о взыскании с агента задолженности. Мотивация следующая: «договор между морским агентом и морским портом на оказание последним услуг не подпадает ни под один из определенных в разделе «Отдельные виды обязательств» ГК УССР договоров, но не противоречит действующему на время его заключения законодательству. В данном случае обязательства у сторон возникают из договора и должны выполняться в соответствии с его условиями. Нормы КТМ в части морского агентирования не являются императивными».

Все эти судебные споры и то, что в основном морские агенты заключают договоры от своего имени, говорит о необходимости урегулирования этого вопроса на законодательном уровне. Очевидно, что необходимо внести изменения в части морского агентирования в КТМ, а возможно, учитывая, что не только в торговом мореплавании у агента возникает необходимость совершать сделку от своего имени в интересах принципала, внести соответствующие изменения в ГК и ХК.

Существует еще одна проблема, требующая законодательного урегулирования, — это форма договора морского агентирования. Сложившаяся практика заключения договоров между судовладельцем и агентом должна найти свое отражение в законодательных актах.

В силу специфики морского судоходства нередко заключение договора производится путем обмена телексами-номинациями или письмами. КТМ не содержит требований к форме договора. При этом пункт «а» статьи 117 КТМ обязывает морского агента осуществлять свою деятельность в соответствии с обычной практикой морского агентирования. В ГК 1963 года для такого договора не установлена обязательность письменной формы сделки. Только в случае, если судовладелец является нерезидентом, то Законом «О внешнеэкономической деятельности» предусмотрена простая письменная форма внешнеэкономического договора. Со вступлением в силу новых ГК и ХК ситуация изменилась. Пункт 4 статьи 203, пункт 2 статьи 207, пункт 1 статьи 208 ГК и пункт 4 статьи 297 и статья 382 ХК устанавливают обязательность заключения сделки, совершенной юридическим лицом, в письменной форме, подписание лицом, уполномоченным на это его учредительными документами, доверенностью, законом или другими актами гражданского законодательства, и заверение печатью.

Для выполнения этих формальностей необходимо, прежде всего, время — время на отправление и затем получение по почте договора с подписью и печатью. А им ни судовладелец, ни морской агент не располагают, так как оба работают зачастую (если это не линейные рейсы) в оперативном режиме. Поэтому наработанным вариантом были телексы-номинации, не содержащие ни подписи, ни печати.

Следует отметить, что невыполнение требований о письменной форме договора в части наличия подписи и печати в момент заключения договора может привести к признанию договора незаключенным. Однако дефект формы договора при совершении сделки не влечет признания сделки недействительной, кроме случаев, установленных законом (пункт 1 статьи 218 ГК). В отношении договора морского агентирования законом прямо не установлено признание такого договора недействительным при несоблюдении письменной формы. Проблемы могут возникнуть при споре с налоговыми органами для подтверждения того, что морской агент действовал на основании договора поручения и не являлся покупателем, а затем продавцом услуг, товаров (имеется в виду снабжение, вода, топливо для судов), что предусматривает иной порядок налогообложения, чем при выполнении операций по договору поручения.

Сложности могут быть у морского агента — резидента Украины, который заключил договор с судовладельцем-нерезидентом путем принятия телекса-номинации, в случае необходимости рассмотрения спора в судебном порядке относительно выполнения обязательств судовладельца по сделке, в том числе финансовых. То есть морскому агенту необходимо будет в судебном порядке осуществить признание факта совершения сделки, установление ее содержания, действительность отдельных условий сделки. Во избежание возникновения таких проблем морскому агенту следует оформлять договоры с учетом требований к письменной форме договора (статья 207 ГК).

В отношении содержания договора морского агентирования следует отметить, что, согласно статье 203 ГК, содержание сделки не может противоречить актам гражданского законодательства. Несоблюдение в момент совершения сделки требований статьи 203 ГК является основанием для признания сделки недействительной.

Статьей 628 ГК установлено, что содержание договора составляют в том числе условия, являющиеся обязательными. К существенным условиям договора статьей 638 ГК отнесено условие о предмете договора. В договоре морского агентирования предметом договора является предоставление морским агентом за вознаграждение судо­владельцу услуг в области торгового мореплавания. Как правило, в телексах-номинациях судовладелец поручает морскому агенту осуществлять агентирование его судна в соответствии с КТМ, что предусматривает осуществление обычных агентских функций. При этом в статье 117 КТМ полномочия морского агента настолько широки, что охватывают и услуги по экспедированию, декларированию груза. Вопрос в том, должны ли быть полномочия агента конкретизированы? Считаю, что да. И в пользу этого заключения говорит следующее.

Основанием для расторжения договора может быть нарушение одной из сторон предмета договора. Таким нарушением может быть превышение агентом своих полномочий.

При рассмотрении вопроса о превышении полномочий необходимо учитывать часть 2 статьи 305 ХК, согласно которой к агентским отношениям, в части, не урегулированной нормами ХК, иными нормативно-правовыми актами, определяющими особенности коммерческого посредничества, могут применяться соответствующие положения ГК, регулирующие отношения поручения. Статья 1003 ГК в императивной форме устанавливает, что в договоре поручения или выданной на основании договора доверенности должны быть четко определены юридические действия, которые надлежит совершить поверенному.

Таким образом, с учетом требований законодательства и для защиты интересов сторон и третьих лиц в договоре морского агентирования полномочия морского агента должны быть конкретизированы. В рам­ках телекса-номинации перечисление полномочий агента и других существенных условий договора — цена, срок действия и прочие, определенные сторонами, — зачастую не осуществляется. Для того чтобы обезопасить свой бизнес и минимизировать риски, морскому агенту необходимо к договору морского агентирования подходить с учетом всех требований действующего законодательства.