Едва успели отгреметь новогодние куранты, как Высшая квалификационная комиссия судей Украины (ВККС) спешит поделиться своими планами на 2017 год. И если юридическое сообщество думает, что работа Комиссии всецело будет сосредоточена на национальном проекте — конкурсе в Верховный Суд, то это не так. Секретарь квалификационной палаты ВККС Станислав Щотка говорит, что конкурс ВС — проект серьезный, но не более чем один из многих, на которых в этом году будет акцентировать внимание Комиссия.

За плечами этой каденции ВККС — 25 месяцев работы, три редакции профильного законодательства, внедрение новых беспрецедентных процедур, таких как квалификационное оценивание. Не было лишь отбора кандидатов в судьи. Но, судя по всему, это Комиссия намерена исправить.

В чем логика определенного Комиссией алгоритма заполнения вакансий в судах? Какой рецепт преодоления кадрового голода в первой и апелляционной инстанциях? Об этом и о многом другом расскажет Станислав Щотка.

 

— Станислав Алексеевич, на чем будет сосредоточена работа ВККС в 2017-м?

— Комиссия, как и любой орган, имеет краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные планы. Параллельно мы проводим работу, которая отсрочке не подлежит и выполняется уже сегодня. Мы следим за медийным пространством, за доброжелательными и не очень репликами, знаем и о месседжах о том, что реформа то ли не двигается, то ли двигается не туда. Мы, как инструмент в рамках судебной реформы (но инструмент эффективный, как мне кажется), хотим сконцентрироваться на следующем.

Комиссия интегрирована в процедуру избрания судей Верховного Суда, и выйдем мы из этого процесса только по его окончании, надеюсь, победителями (впрочем, другой задачи мы перед собой и не ставим). Конкурс в ВС мы будем пытаться завершить в сроки, определенные законодателем. Да, у нас были некоторые организационные трудности. Закон Украины «О судоустройстве и статусе судей» (Закон), вступивший в силу 30 сентября 2016 года, предусматривает новые для Комиссии процедуры. Ранее с этими процедурами не сталкивался и аппарат ВККС, большая часть состава которого работала еще при предыдущей каденции Комиссии. Для новых процедур понадобилась и новая нормативная база.

Параллельно с этим (подчеркиваю — параллельно) в феврале с.г. (конкретную дату называть не буду, она еще не определена) мы хотим объявить и провести отбор кандидатов на должности судей. Как вы знаете, сегодня резерв кандидатов в судьи пуст…

 

— Подождите, но пока же еще…

— Формально-юридически в резерве нет ни одного лица. Если вы ходите привлечь мое внимание к пункту 29 заключительных и переходных положений Закона, то, действительно, там сказано, что кандидаты, трехлетний срок пребывания которых в резерве истек в период одного года до вступления в силу Закона, вправе принять участие в отборе на должность судьи в порядке, установленном Законом, без сдачи отборочного экзамена и прохождения специальной проверки. Такие кандидаты повторно сдают только квалификационный экзамен. Эта норма распространилась на так называемый второй отбор. На третий отбор, к сожалению, нет. Редакция нормы выписана удачно для второго отбора, но неудачно для третьего. Норма говорит: «…если истечение трехлетнего срока приходится на период одного года до вступления в силу Закона…». Закон вступил в силу 30 сентября. Трехлетний срок пребывания в резерве третьего отбора истек 23 декабря 2016 года. Изменить это Комиссия не может, хотя мы старались привлечь внимание к этому вопросу. Речь идет примерно 370 лицах. Мы предоставляли им возможность принять участие в конкурсах и в мае 2015 года, и в июле 2016-го, но победителями оказались, конечно же, не все.

 

— Вернемся к вопросу отбора кандидатов в судьи…

— Статья 70 Закона выделяет две целевые аудитории: юристы, соответствующие требованиям (30-летний возраст, пятилетний стаж работы и т.д.), и помощники судей с опытом работы не менее трех лет. Условно это наш электорат для отбора. Лица, о которых говорится в пункте 29 Закона, — это не кандидаты для отбора, фактически это кандидаты для участия в конкурсе.

Как известно, отбор кандидатов, имеющих стаж работы на должности помощника судьи как минимум три года, проводится с особенностями, определенными ВККС. Не раз мы говорили, что для помощников судей будет сокращен срок прохождения специальной подготовки ориентировочно до трех месяцев.

 

— На сколько вакансий планируется объявление конкурса?

— Это решение будет приниматься коллегиально Комиссией, но я заинтересован в том, чтобы как можно больше кандидатов приняли участие. Сначала нужно уточнить у Национальной школы судей (НШС) Украины, сколько максимум кандидатов она сможет принять с учетом своих региональных отделений. В свою очередь мы будем настаивать на масштабности этого отбора. Не 200–300 кандидатов, а 1000 и даже больше. Думаю, для НШС Украины эта цифра подъемная.

Неравнодушные к процессу реформирования заверяют, что «все пропало», «система разрушается» и т.д. На такие вещи я привык реагировать конкретной работой. Любая работа, которая дает результат, лучше разговоров с истерическими нотками. Давайте обратимся к статистике. Готовы к замещению 1007 должностей в местных общих и местных специализированных судах. Я сейчас не говорю о тех должностях, которые свободны, но на которые кандидаты уже были рекомендованы, однако рекомендации еще не реализованы. Это другой важный и болезненный вопрос. И, внимание, у нас есть 1009 вакантных должностей в апелляционных общих и специализированных судах.

Будем надеяться, что по результатам первого отбора (первого для этой каденции Комиссии) нам удастся сформировать резерв из 1000 кандидатов. Помощники судей, состоящие в этом резерве, смогут быстрее принять участие в конкурсе (специальная подготовка будет короче, чем предусмотрено для других кандидатов). Как только они пройдут обучение в школе, мы объявим конкурс. Предположим, будет 400 помощников судей и, скажем, 600 кандидатов из так называемого второго отбора, плюс, конечно, судьи, которые заходят участвовать в конкурсе для перевода в другой суд. Условно 1300–1400 кандидатов. Даже если мы заявим в конкурсе 1000 вакансий, конкуренция все равно будет.

Мы хотим создать конкурентную среду, чтобы не было так: кто первый подал заявление, то и победил. Серьезную конкуренцию традиционно стоит ожидать в Киеве, городах-миллионниках, областных центрах. Тем не менее мы убеждены, что такой шаг поможет решить проблему кадрового голода в первой инстанции.

Не стоит забывать о 781 судье-«пятилетке», чей срок назначения истек, а материалы находятся на рассмотрении Высшего совета правосудия (ВСП). Рискну предположить, что не все получат одобрение ВСП. Этих судей называют «судьями Януковича», хотя некоторые из них были назначены еще в период президентства Виктора Ющенко. Да, наверное, в их числе есть судьи, которых приводили люди, связанные с режимом президента-беглеца. Но я убежден, что большинство из них в глаза Януковича не видели, а он и знать не знает о существовании этих судей.

Но вернемся к цифрам. Предположим, нам удалось заместить 1000 вакансий в судах первой инстанции. Что дальше? Дальше тоже 1000 вакансий, но уже в апелляции. Почему я именно так расставляю акценты? Если сейчас мы начнем заполнять апелляционные суды (а по штату судей апелляции около 2400 в целом)…

 

— В первой инстанции никого не останется…

— Совершенно верно. В том и проблема — мы обескровим первую инстанцию еще больше. Если мы укомплектуем апелляционные суды, чем они будут заниматься? Базовый уровень правосудия — это местные суды. Нужно предоставить возможность эффективно работать им. Оттуда река дел потечет дальше. Если сейчас мы сформируем Верховный Суд, заполним апелляцию и оставим обескровленной первую инстанцию, наша Фемида будет стоять не на ногах, а на голове…

Базу конкурсантов для апелляционных судов составят судьи из первой инстанции. Кроме того, Закон предоставил возможность адвокатам и ученым стать судьями апелляционных судов. Не исключаю, что судьи в отставке тоже захотят вернуться в профессию. Когда мы подтянем в апелляцию людей по конкурсу, в первой инстанции снова образуется определенное количество вакансий. Тут на сцену выйдут кандидаты, которые проходили на протяжении года специальную подготовку в НШС Украины. Это уже задел на 2018 год.

Но, как я уже сказал, есть объем работы, который Комиссия делает уже сейчас.

 

— Что это за работа?

— Статья 55 Закона предусматривает такой инструмент, как откомандирование как временный перевод судьи в другой суд того же уровня и специализации. Мы очень надеемся, что посредством такого инструмента мы сможем изменить положение дел в некоторых судах. Я не хотел бы драматизировать ситуацию, но есть определенное количество судов, где нет ни одного судьи. Это небольшие суды со штатной численностью примерно три судьи, но все равно это орган судебной власти, который остался без полноценного исполнения функции по отправлению правосудия. Если по уголовным делам еще можно определить другую подсудность, то гражданский процесс такого не позволяет.

Что мы сделали для реализации  статьи 55 Закона? Готов докладывать с документами в руках: мы разработали проект порядка откомандирования судей в случае прекращения работы суда в связи стихийным бедствием, военными действиями, мерами по борьбе с терроризмом, другими чрезвычайными обстоятельствами или в случае чрезмерного уровня нагрузки. Логистика такова: есть суд, нуждающийся в судье, и есть судьи, которым нужно найти суд (суд находится, скажем, на временно неконтролируемой территории).

Проект мы направили на согласование в Государственную судебную администрацию Украины, затем — на утверждение Высшего совета правосудия. В последние дни декабря 2016 года ВСП вернул проект со своими замечаниями, мы их учли и возвратили финальную версию проекта порядка на подпись. Я убежден, что коллеги в ВСП как можно скорее его примут и представят нам новый инструмент. Тогда мы сможем разместить на сайте соответствующее объявление, и судьи судов с умеренной нагрузкой получат возможность заявить об откомандировании их в другой суд.

Это не тайна, скорее секрет Полишинеля: как только Закон вступил в силу, к нам уже начали поступать заявления от судей, которые говорят о своей готовности к откомандированию. В их числе есть даже судья из Киева. Таких заявлений немного, около десяти, но и мы ж еще ничего не объявляли — судьи просто заявили о своем намерении.

Как вариант в таком режиме можно временно решить долю судей из зоны АТО. Объявлять конкурс на десяток вакансий несколько проблематично (по большому счету технически одинаково на десять вакансий объявлять конкурс или на сто) — по времени это займет до четырех месяцев. Откомандирование предоставит возможность сделать это быстро. Кроме того, нужно подумать над вопросом относительно возможности одним решением назначить судью в суд на оккупированной территории и откомандировать его в другой суд. Мне кажется, такой юридический формат приемлем.

 

— У вас очень амбициозные планы…

— И это я вам еще не все рассказал. Не забываем мы и о квалификационном оценивании судей (оно трансформировалось из первичного квалификационного оценивания). Несмотря на конкурсы, все действующие судьи должны пройти квалификационное оценивание для подтверждения способности осуществлять правосудие на своей должности. Очень актуально такое оценивание для судей-«пятилеток», которые еще не получили рекомендации ВККС. Пункт 13 заключительных и переходных положений Закона Украины «О Высшем совете правосудия» предусматривает, что по результатам квалификационного оценивания назначенный на должность сроком на пять лет до вступления в силу Закона Украины «О внесении изменений в Конституцию Украины (относительно правосудия)» судья, чьи полномочия прекратились в связи с истечением срока, на который он назначен, может быть назначен на должность по представлению ВСП при условии подтверждения соответствия этой должности.

Субъектом назначения является ВСП, субъектом квалификационного оценивания — ВККС. На мой взгляд, ВККС может и должна составлять графики с учетом специализации и проводить квалификационное оценивание. Единственная особенность: если при первичном квалификационном оценивании кандидаты проверялись на предмет знания устоявшихся правовых позиций Верховного Суда Украины, принципов, изложенных в решениях Европейского суда по правам человека, и выполнения ситуативных практических заданий, то сейчас оценивание будет проводиться в форме, предусмотренном Законом (анонимное письменное тестирование и сдача анонимного практического задания). Для этого нам нужна полноценная тестовая база, думаю, что в ближайшее время мы такую базу получим. К слову, она может быть унифицирована и для судей-«пятилеток», и для кандидатов на должность судьи, и для конкурса на замещение вакантных должностей судей местных судов.

 

— И эта база будет отличаться от разработанной для кандидатов в Верховный Суд?

— Безусловно. Тестовая база должна учитывать инстанционность и специализацию. В апелляционной инстанции свой процесс — отличный от процесса в местном суде. Судья апелляционной инстанции должен знать идеально и процесс первой инстанции, он должен безупречно владеть процессуальным инструментарием — только тогда он сможет выявить процессуальную ошибку.

Над тестовой базой работают несколько групп экспертов (и НШС, и представители донорских проектов). Есть еще и унаследованная от прошлой каденции Комиссии тестовая база, но она нуждается в обновлении и актуализации. Эта база выглядит не очень масштабно, к тому же она была условно конфиденциальной. Если гипотетически предположить об утечке информации, то возникают сомнения в объективности этого процесса. Мы осознанно пытаемся уйти от таких обвинений. Как это сделать? Наработать серьезный массив вопросов и обнародовать его.

Я знаю, что сейчас в Facebook кандидаты в судьи ВС дают оценку конкурсным вопросам — пожалуйста. Радует то, что никто не говорит: опубликованные вопросы — это недостойный продукт (по крайней мере я такого не слышал). Да, замечания есть, мы об этом знаем и просим делиться с нами этими замечаниями. Должен отметить, что разработкой вопросов для конкурса занимались профессиональные специалисты-тестологи, ученые, практики. Затем было несколько уровней рецензирования — рецензенты оценивали таксономию, уровень сложности, качество вопросов и др. Потом базу анализировала Комиссия, и если во время коллегиального обсуждения тот или иной вопрос вызывал вопросы (извините за тавтологию), он снимался на доработку или вообще выносился за пределы базы.

Как только база для квалификационного оценивания будет сформирована, мы ее обнародуем на сайте. Пусть нас критикуют за то, что там не 5000 вопросов, а меньше, пусть нас упрекают в том, что за ночь удастся выучить ответы на все вопросы. Если человек действительно сможет запомнить ответы на вопросы, пожалуйста, мы его ждем.

Но вернусь к судьям-«пятилеткам». Посредством процедуры оценивания мы будем пытаться возвратить им полномочия и вернуть к работе. Не стоит упускать их из виду и Общественному совету добропорядочности — нашим партнерам и союзникам. Совет также должен понимать, какие объемы работы перед всеми нами стоят. От судей, которые избраны бессрочно, иногда приходится слышать, что если судьи-«пятилетки» успешно пройдут оценивание, то сразу могут претендовать на зарплаты, предусмотренные новой редакцией Закона. Да, скорее всего, так и будет. Но, с другой стороны, судьи-«пятилетки» — это молодые люди, это молодые семьи. Они не так хорошо обеспечены, как их коллеги постарше. Может, у кого-то в доме и холодильника нет. Может, это и шутка, а может, и нет… А судьи, избранные бессрочно, пусть на меня не обижаются, в их домах точно есть и стиральная машина, и холодильник.

Я сейчас не буду говорить о других важных вещах, таких как, к примеру, создание Высшего суда по вопросам интеллектуальной собственности. Мы об этом помним. Для каждой процедуры будет разработан алгоритм, временная линейка. В нашем ориентировочном плане есть и работа над тестовой базой для конкурса на занятие должностей в ІР-суде, ведь на должности судей этого суда могут претендовать не только действующие судьи, адвокаты, но и патентные поверенные. Пока мы не знаем, какими будут конфигурация суда, подсудность дел, количество судей. Но как только контуры будут определены, мы возьмемся за эту работу.

 

— А Высший антикоррупционный суд?

— Тут все не так просто. В заключительных и переходных положениях сказано, что Высший суд по вопросам интеллектуальной собственности создается, и проведение конкурса на должности судей в этом суде должно быть объявлено на протяжении 12 месяцев со дня вступления Закона в силу. Что же Закон говорит о Высшем антикоррупционном суде? «…на протяжении 12 месяцев со дня вступления в силу закона, определяющего специальные требования к судьям этого суда», то есть должен быть разработан и принят специальный закон о создании Высшего антикоррупционного суда, и только после вступления его в силу нужно отсчитывать 12-месячный срок. Но самое главное — в этой норме ничего не говорится о том, кто проводит конкурс на должности судей этого суда. В профессиональных кругах ведутся дискуссии, специальный ли орган это должен быть или специализированный. Я опасности в этом не вижу, ведь за работой любого органа будет стоять конституционный орган ВСП — конечный бенефициар в этом процессе.

Если вы спросите меня, вижу ли я быстрый и эффективный механизм создания суда и на чьей площадке это должно происходить, то отвечу: нет, не вижу. Откровенно говоря, если бы мне сказали, что конкурсом должна заниматься ВККС, этому обстоятельству я бы не обрадовался. Насколько мне известно, группа специалистов уже работает над подготовкой соответствующего законопроекта.

 

— Как обстоят дела с конкурсом в Верховный Суд — Комиссия успевает следовать ранее обнародованному временному графику?

— Мы идем по графику. Но мы хотим, чтобы этот процесс был эффективным. В одном из решений Европейского суда по правам человека говорится: правосудие должно не просто осуществляться, а должно быть видно, что оно осуществляется для того, чтобы у общества существовало доверие к суду. К чему эта прелюдия? В ориентировочном графике дата анонимного тестирования — 18 января, но мы решили провести тестирование несколько позже. Это даст возможность эффективно провести предусмотренную законом специальную проверку в отношении кандидатов. Кроме того, часть тестовых вопросов мы обнародовали в конце декабря 2016 года, а остальную часть обнародуем в ближайшее время, мы понимаем, что кандидатам потребуется время, чтобы с ними ознакомиться.

 

— За день до анонимного тестирования вы не решите еще добавить вопросов?

— Нет, безусловно.

 

— К слову, ВККС будет принимать решение о допуске по результатам специальной проверки. По вашим прогнозам, какой процент кандидатов будет отсеян в результате спецпроверки?

— Небольшой. В конкурсе участвуют не авантюристы, которые имеют на руках джокеры, но о которых никто ничего не слышал и не знает. Кандидаты — это люди из профессии, имеющие определенный уровень самооценки и представления об авторитете профессии. Я убежден, что больших проблем с качеством и подлинностью документов не будет. Наверное, можно говорить о проблеме открытых уголовных производств в отношении кандидатов, желающих принять участие в конкурсе. Да, по закону такие лица имеют право подавать документы на конкурс в ВС, а вот у Комиссии права не принять эти документы нет. Комиссия не может своевольно распорядиться ситуацией, мы должны действовать в рамках закона.

 

— То есть Комиссия допустит к участию в конкурсе кандидатов, в отношении которых отрыты уголовные производства?

— Комиссия будет принимать коллегиальное решение на этот счет. Единственное, что могу сказать: решения будут индивидуальные в отношении каждой ситуации.

Во-первых, мы разработали четкие, понятные и, самое главное, единые для всех стандарты, правила, формы. И второе (не менее главное, чем первое) — Комиссия намерена держать стандарт и не отступать от позиции. Наша позиция — ко всем нужно подходить с одной меркой и не делать исключений. Тогда не будет лукавства, обвинений в субъективизме и фаворитизме, особом подходе. И коллеги об этом знают.

Мне приятно, что коллеги не ходят в ВККС с целью разжиться какими-то ответами на тестовые вопросы. Они знают, что рискуют серьезно подорвать свой авторитет. В Комиссии не «крутятся» деньги: мы — зона свободная от оборота наличных и безналичных средств в любой валюте. Я очень рад, что в отношении Комиссии нет обвинений такого рода. Если в начале каденции такие попытки были, то мы предали их огласке и пресекли в корне. Нам поверили. По-другому мы себя вести не намерены.

 

— Фактически работа ВККС в 2017 году будет сосредоточена больше на других процедурах, чем на конкурсе в ВС…

— Конкурс в ВС — процедура серьезная, но одна из многих. Серьезность обусловлена тем, что такой формат определен впервые в нашем государстве что к правосудию на таком уровне допускаются другие категории юристов. В мировой практике подобные подходы тоже есть, адвокаты и ученые работают плечом к плечу с судьями — нет никакой истерии, все спокойно и налажено.

Я иногда говорю, что прототипом модели симбиоза в стенах Верховного Суда является ВККС. Тут также работают судьи, судьи в отставке, ученые, адвокаты или лица со смежным опытом работы. Разве плохой состав? Нет. Конструктивные дискуссии, благоприятная юридическая атмосфера, ответственное отношение к делу, уважение к коллегам по цеху, а не к коллегам как членам корпорации.

Истерии, которые разыгрывают («Что же, что же он там будет писать!»), ни на чем не основаны. Если человек профессионал (а именно таких мы намерены выбрать), имеет свою позицию, умеет ее отстаивать, стремится к позитивному юридическому результату — мне безразлично, откуда он пришел. Если, условно говоря, он отличает цессию от новации, если интересуется новинками законодательства, не топчется на месте или не шагает назад в своем развитии, то с таким коллегой мне всегда интересно.

Придет время, когда и у этого состава Комиссии закончится каденция. Я бы хотел, чтобы в будущем сюда приходили молодые энергичные люди. Но сразу вынужден предупредить: это сложный труд, очень интенсивный — мы переживаем уже третью редакцию Закона, за 25 месяцев мы трижды писали и переписывали свои нормативные документы, меняли процедуры, подстраивались под то, что предлагает законодатель.

Более того, уже сейчас я обращаю внимание коллег в судейском самоуправлении, в ассоциациях судей: задумайтесь о том моменте, когда деятельность (кворум) Комиссии будет поставлена под угрозу. Любой, кто придет спонтанно, наступит на те же грабли. Новые члены будут абсолютно не знакомы с работой ВККС как органа, как механизма. Коллеги не будут готовы «с колес» профессионально включиться в эту работу.

 

— Что же вы предлагаете?

— Предлагаю под патронатом органов судейского самоуправления дать клич на 25 апелляционных округов с тем, чтобы они выдвинули людей, которые видят себя в качестве члена ВККС. Тут же нормальная заработная плата, оклад приравнен к окладу судьи Верховного Суда, стаж судейский идет, почему бы и нет? С другой стороны, это не льгота, это тяжелый крест. Будущие члены должны понимать, что они будут трудиться, как рабы на галерах, по-другому относиться к работе нельзя.

Скажем, нашлось какое-то количество претендентов. Совет судей Украины пусть выдаст направление на стажировку или на практику в Комиссии. Пусть судьи придут, потратят свое время для ознакомления с работой ВККС: пусть поучаствуют в заседаниях, изучат организацию документооборота, получат представление о работе службы инспекторов, проанализируют судебную практику (да, с нами судятся). По результатам такой стажировки у кого-то желание стать членом ВККС исчезнет, а кто-то, наоборот, подтвердит свое намерение. Вот из тех других съезд мог бы избрать замену.

Над этим уже нужно думать. Случайность опасна в этом контексте. Мы должны быть прагматичными, и игры в русскую рулетку нам ни к чему. Такой подход пойдет на пользу судейскому сообществу, которое не получит тогда кота в мешке.

Я противник того, чтобы консервировать ситуацию под наилучший коллектив. Пусть будет ротация, пусть приходят новые лица. Но кто бы ни пришел, надеюсь, что отношение к принципам сохранится, а деньги как не ходили, так и не будут ходить. Пусть говорят, что это наивно, но наивно — это не глупо. Так мы не только сможем воспитать свою среду, но и приучим «потребителей наших продуктов» — судей, кандидатов в судьи. Они уже знают, что денежный фактор — это не наш фактор. Опасность неконтролируемых денег в том, что процедура, которая имеет логику, рушится, то есть случайный фактор способен нарушить законный ход событий, и это особенно чревато последствиями.

Любые намеки на неконтролируемые средства должны вызывать у судейской общественности аллергическую реакцию, а любые попытки субъектов следует предавать огласке и пресекать. Комиссия — это очаг процессов и процедур, которые продуцирует серьезнейший «товар» — судей. Что же будет, если отсюда они уже будут выходить «бракованными»?

 

(Беседовала Кристина ПОШЕЛЮЖНАЯ,

«Юридическая практика»)