Тенденция Европейского суда по правам человека (Евросуд) к расширенной интерпретации Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод (Конвенция) приводит к распространению более широкой защиты некоторых социальных и экономических прав, которые включены в сферу трудовой деятельности.

 

Неисполнение решений

Евросудом рассматривались дела относительно доступа к труду и увольнения с работы, совмещения профессиональной и семейной жизни, уважения к личной жизни в профессиональной сфере, безопасности труда, профессиональных заболеваний, окончательного запрета определенного вида профессиональной деятельности, экспроприации орудия труда, дискриминации в трудовой сфере по признакам пола, сексуальной принадлежности, состоянию здоровья, религиозным и политическим взглядам, невыплаты заработной платы, взысканий с нее и уменьшения ее размера. Данный перечень не претендует на исчерпывающий.

Обычно описание определенных тенденций развития практики Евросуда по трудовым вопросам происходит в контексте комментирования определенных статей Конвенции.

Такая логика оправдана тем, что из текстуального содержания Конвенции усматривается только одна статья, которая некоторым образом касается трудовых прав, а именно — статья 4 «Запрещение рабства и принудительного труда».

Другие статьи Конвенции, в том числе используемые в соответствующей практике Евросуда, текстуальных указаний на трудовые правоотношения не содержат.

В контексте Украины первое, с чем ассоциируется Евросуд, Конвенция и трудовые отношения, — это, скорее всего, наболевшая проблема длительного исполнения судебных решений о выплате зарплат, надбавок за выслугу лет, пенсий и т.п.

Из ежегодного отчета о результатах деятельности Правительственного уполномоченного по вопросам Европейского суда по правам человека за 2015 год можно сделать вывод о том, что почти 92 % коммуницированных Евросудом украинских дел касались неисполнения или длительного исполнения решений национальных судов и относились к группе дел, аналогичных пилотному решению по делу «Юрий Николаевич Иванов против Украины». Львиная доля этих дел так или иначе касается нарушения разумного срока исполнения окончательных решений судов относительно выплат задолженностей, возникающих из трудовых правоотношений.

Напомним, что в делах такой категории Евросуд констатирует нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции, статьи 1 Первого протокола к Конвенции и статьи 13 Конвенции, в том числе по отдельности.

В рамках этой категории дел Европейский суд неоднократно констатировал нарушение прав работников угольной промышленности, учителей, военных, судей, других работников бюджетной сферы и предприятий, подконтрольных государственным и местным органам власти Украины, пенсионеров, ликвидаторов аварии на ЧАЭС и т.д. Данный перечень также не претендует на исчерпывающий.

Огромному количеству таких дел способствовали многие проблемы как административной практики, так и законодательной сферы.

Не станем детально описывать причины возникновения этих проблем и детализировать нюансы практики Евросуда по данной категории дел, а только уточним, что практика Евросуда по аналогичным делам является устоявшейся.

 

Определить термины

Возвращаясь к статье 4 Конвенции, хотелось бы обратить внимание на то, что пункт 1 данной статьи предусматривает, что никто не должен содержаться в рабстве или в подневольном состоянии. Эта часть статьи не предусматривает исключений, и никакие отступления от нее в силу части 2 статьи 15 Конвенции не допускаются, даже в случае чрезвычайного положения. Содержание понятия «рабство» из самой Конвенции не усматривается, и Евросуд опирается на понятие, содержащееся в Конвенции о рабстве 1926 года. «Подневольное состояние», исходя из практики Евросуда, означает обязательство оказывать свои услуги под принуждением и является «особо серьезной формой отрицания свободы». Характеризуется такое состояние обязанностью «невольника» работать на благо другого лица и невозможностью изменить свое положение, которое воспринимается соответствующим лицом как постоянное.

Пункт 2 статьи 4 запрещает принудительный и обязательный труд, но Конвенция также не содержит определений этих терминов. В этом случае Евросуд отталкивается от определений Конвенции Международной организации труда № 29: это «всякая работа или служба, требуемая от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания, для выполнения которой это лицо не предложило своих услуг добровольно». Значение имеют тип и объем работы, которые позволяют провести грань между «принудительным трудом» и помощью.

Исходя из практики Евросуда, «принудительный» труд подразумевает физическое или психическое принуждение, в то время как «обязательный» не всегда связан с какой-либо формой правового принуждения.

В практике Европейского суда достаточно много дел, затрагивающих эту статью, относились к рассмотрению жалоб членов той или иной профессии на вынужденное исполнение неких неотъемлемых профессиональных обязанностей, что позволило Евросуду разработать стандарты для оценки того, что можно считать нормальным в отношении таких обязанностей. Так, учитываются следующие факторы: выходит ли услуга за пределы обычных профессиональных обязанностей лица, оплачивается такая услуга или подразумевает некую иную компенсацию, основано ли такое требование на концепции социальной солидарности, является ли налагаемое за неисполнение обязанности наказание непропорциональным .

Четыре подпункта пункта 3 статьи 4 устанавливают границы содержания права, гарантированного пунктом 2 статьи 4 Конвенции. Фактически данные пункты перечисляют то, что не входит в понятия «принудительный труд» и «обязательный труд».

Стоит обратить внимание на следующее: в отношении Украины на данный момент Евросудом не были констатированы нарушения прав, гарантированных статьей 4 Конвенции, что никоим образом не умаляет значимости данной статьи для нашей страны.

Во-первых, в соответствии с данной статьей государства имеют позитивные обязательства, в частности, касающиеся введения соответствующих законодательных и административных положений для эффективного расследования действий, направленных на содержание лица в рабстве, подневольном состоянии, привлечение к принудительному и обязательному труду, принятия оперативных мер по защите жертв или потенциальных жертв обращения в нарушение статьи 4, а также процессуальное обязательство проводить расследования при обоснованном подозрении нарушений прав, гарантированных статьей 4 Конвенции.

И, несмотря на то что запрет принудительного труда установлен на конституционном уровне, количество случаев трудовой эксплуатации украинцев увеличивается как за границей, так и на территории Украины.

Во-вторых, не стоит забывать о том, что такое явление, как торговля людьми, не обходит Украину стороной, если использовать соответствующую терминологию, что Украина является и страной происхождения пострадавших от торговли людьми, и страной назначения для торговли людьми.

В то же время Евросуд признает нарушение статьи 4 Конвенции, в том числе в контексте торговли людьми.

 

Другие нарушения

Переходя к другим статьям Конвенции, которые фигурируют в трудовых делах, рассмотренных Евросудом, следует отметить, что значительная роль отводится пункту 1 статьи 6 Конвенции, а именно — ее гражданскому аспекту.

Достаточно вспомнить, например, дело «Билуха против Украины» (заявительница обращалась в национальный суд с требованием восстановить ее в должности заместителя главы правления, а позже с требованием отменить приказ о ее увольнении), в котором Евросуд констатировал нарушение в связи с отсутствием у суда беспристрастности. Или дело «Романова против Украины» относительно несправедливого увольнения с работы.

Также хочется обратить внимание на то, что пункт 1 статьи 6 актуален и в трудовых спорах с участием государственных служащих, работников бюджетной сферы, судей, прокуроров и т.д. В данной категории дел применение указанной статьи имеет свои особенности, которые можно проследить в делах «Пеллегрин против Франции» и «Вильхо Ескелинен и другие против Финляндии». Очень кратко эти особенности можно резюмировать так: если у заявителя был доступ к суду в соответствии с национальным законодательством, то статья 6 Конвенции будет применяться и соответственно защищать заявителя, и такой подход распространяется даже на военнослужащих, уволенных сотрудников посольств, на дисциплинарные производства в отношении судей, таможенников и т.д.

Статьи 8, 9, 10, 11 и 14 Конвенции также имеют прямое отношение к спорам, которые возникают из трудовых правоотношений.

Возьмем, к примеру, дело «Евейда против Соединенного Королевства», где Евросуд исследовал пропорциональность вмешательства в связи с ограничением права на свободу религии в процессе работы. Или дело «Вениамин Тимошенко против Украины» о запрете забастовки подразделения авиакомпании «Аэросвит» и нарушении статьи 11 Конвенции.

Такие дела, как «Копланд против Соединенного Королевства», где речь шла о контроле за использованием заявительницей Интернета, телефонных переговоров и электронной почты на рабочем месте, и «Барбулеску против Румынии», где сотрудник жаловался на то, что его не должны были увольнять за общение в Yahoo Messenger, свидетельствуют о применении в трудовых спорах статьи 8 Конвенции. А ярким примером применения в этой сфере статьи 10 Конвенции может послужить дело об увольнении руководителя пресс-службы прокуратуры за разглашение содержания определенных писем «Гужа против Молдавии».

 

ШЕВЧУК Ирина — адвокат, старший юрист АО ENGARDE, г. Киев