Трагедия, случившаяся 4 октября 2001 го­да в акватории Черного моря, стала одной из крупнейших авиакатастроф Украины, которых, к счастью, было немного. В тот день в 13:44 по местному времени лайнер «Ту-154М», бортовой номер 85693, авиакомпании «Сибирь», выполнявший рейс 1812 по маршруту Тель-Авив — Новосибирск, находящийся на высоте 11 км, в 200 км южнее города Сочи, пропал с экранов радара сочинской диспетчерской службы. Все 66 пассажиров и 12 членов экипажа погибли.

Одной из причин трагедии назвали непреднамеренное поражение украинской ракетой.

К чести Украины, длительные разбирательства по искам родственников погибших удалось пресечь вследствие подписания межгосударственного соглашения об урегулировании претензий, по которому Украина обязывалась выплатить компенсации без юридического установления вины. Однако претензии на этом не закончились.

В 2004 году собственник судна, авиа­компания «Сибирь», иницииро­вал хозяйственное дело по иску к Ми­нистерству обороны Украины и Государственному казначейству Украины о взыскании с государства Украины в лице Минобороны 15 324 469,39 долларов США (6 370 777,39 долларов США — рыночная стоимость потерпевшего крушение самолета и его оборудования; 197 435,00 долларов США — расходы истца, связанные с расследованием катастрофы; 17 470,00 долларов США — расходы на страховку; 4 838 787,00 долларов США — упущенная выгода; 3 900 000,00 долларов США — компенсация причиненного морального вреда).

Дело только Хозяйственным судом г. Киева рассматривалось около семи лет и завершилось постановлением от 6 сентября 2011 года об отказе в удовлетворении исковых требований полностью. За ходом дела № 30/261 «Юридическая практика» следила пристально (подробнее читайте в статьях «Доказать поражение», «ЮП» № 41 (668) от 12 октября 2010 года, и «Поразительный факт», «ЮП» № 38 (717) от 20 сентября 2011 года).

Затем Киевский апелляционный хозяйственный суд постановлением от 28 мая 2012 года оставил постановление суда первой инстанции без изменений, а вскоре законность и правильность судебных решений подтвердил и Высший хозяйственный суд Украины, который постановлением от 11 декабря 2012 года отказал авиакомпании в удовлетворении требований кассационной жалобы.

В частности, ВХСУ, будучи ограниченным в праве устанавливать или переоценивать установленные по делу факты, исходил из установленного судами, а именно: 4 октября 2001 года в 31-м исследовательском центре Черноморского флота Российской Федерации во время учений осуществлялись экспериментальные боевые стрельбы, включая боевые пуски ракет. В частности, в 12:41:20 по Киевскому времени с учебной целью был совершен пуск ракеты ЗРК С-200В войск ПВР Вооруженных сил Украины, которая после старта потеряла цель и исчезла с поля зрения радиолокаторов на расстоянии 78 км.

В 12:45 над акваторией Черного моря за пределами территории Украины произошло крушение самолета «Ту-154М», вследствие которого он затонул.

Собственно, это все фактические установленные судом обстоятельства. Ключевой аргумент истца — о том, что потерявшая заданную цель украинская ракета поразила «ТУ-154М» и стала причиной его крушения и, соответственно, всех заявленных убытков авиакомпании доказано не было. Но об этом дальше.

Поскольку катастрофа имела место не на территории государства, то в силу пункта 5.3 Приложения № 13 «Расследование авиационных происшествий» Конвенции о международной гражданской авиации 1944 года (Конвенция) расследование происшествия осуществлялось государством регистрации воздушного судна — РФ.

В то же время в силу статьи 7 Соглашения о гражданской авиации и использовании воздушного пространства 1991 года, участниками которого являются, в том числе, Украина и РФ, предполагается совместное ведение расследования авиапроисшествий, в частности путем участия в работе Межгосударственного авиационного комитета (МАК).

МАК, а также специальная Госкомис­сия РФ, которая тоже проводила расследование причин катастрофы, пришли к выводу, что «Ту-154М» был поражен боевой частью 5Б14Ш ракеты 5В28 зенитного комплекса С-200В, которая подошла сверху-сзади-слева под углом 45-500 от курса следования. Взрывное устройство сработало в 15 м над корпусом самолета в 13:45 по московскому времени.

Однако выводы Комиссии по расследованию причин катастрофы, созданной распоряжением Президента Украины, свидетельствуют, что при определенных обстоятельствах украинская ракета могла поразить судно, однако доказательства этого не обнаружены ни украинскими, ни российскими специалистами.

Вместе с тем Конвенция определяет субъектом расследования государство, а не несколько государств или международную организацию. Следовательно, опровергаются доводы истца, что МАК является единственным полномочным органом РФ относительно назначения комиссии по расследованию авиакатастроф, а ее окончательный вывод является официальным заключением.

Более того, в силу пункта 3.1 При­ложения № 13 Конвенции единственной целью расследований является предупреждение происшествий в дальнейшем, а не установление чьей-либо вины или ответственности, а пунктом 5.4.1 этого Приложения прямо установлено, что любое расследование, проводимое в его рамках, осуществляется отдельно от какого-либо судебного или административного рассмотрения по установлению чьей-то вины или ответственности.

При таких обстоятельствах обоснованными ВХСУ счел выводы судов, что следствия расследования, зафиксированные в отчете МАК в контексте Приложения № 13 Конвенции, не могут быть непосредственным основанием для привлечения к ответственности, поскольку это противоречило бы его цели. Также суд установил, что ничто не мешает оценивать данные окончательного отчета МАК наравне с другими доказательствами по делу, а зафиксированные в нем факты не имеют преюдициального значения в понимании статьи 35 Хозяйственного процессуального кодекса (ХПК) Украины. В этой статье установлен исчерпывающий перечень оснований для освобождения от доказывания, среди которых нет выводов межгосударственных органов.

На основании этого ВХСУ пришел к выводу о безосновательности доводов представителей истца об ограниченности права национальных судов оценивать обстоятельства авиакатастрофы возможностью определить, какая из причин является официально установленной, и обосновать ею решение.

Помимо прочего, по мнению ВХСУ, это бы нарушало принципы равенства сторон и состязательности в подаче информации обо всех доказательствах, возражениях и праве их комментировать как составляющих права на справедливый суд согласно статье 6 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод.

Аргументировав неприемлемость и ­других доводов кассационной жалобы авиакомпании (решения судов всех инстанций по делу № 30/261 находятся в открытом доступе в Едином реестре судебных решений), ВХСУ отклонил ее полностью.

В частности, что касается необходимости доводов об ответственности ответчика, то в силу того, что вред был причинен принадлежащим ему источником повышенной опасности, суды аргументированно указали, что спорные правоотношения должны регулироваться статьей 1188 Гражданского кодекса Украины, поскольку деятельность, являющуюся таковым источником, осуществляли как ответчик (проводя боевые ракетные стрельбы), так и истец (осуществляя перевозку пассажиров воздушным судном).

А в таком случае причиненный вред возмещается по следующим правилам: если вред причинен одному лицу по вине другого — виновным; если имеет место только вина лица, которому причинен вред, — не возмещается; ежели имеет место обоюдная вина — пропорционально вине каждого.

Таким образом, необходимо установление вины лица, причинившего вред, составляющим элементом которого являются не только действие ответчика, вред истца, но и причинно-следственная связь между этими событиями.

Исходя из изложенного, первым важным моментом данного дела стало то, что суды не наложили хозяйственную ответственность на ответчика, не имея бесспорного доказательства причинно-следственной связи между потерявшей управление ракетой и крушением самолета, исходя из того, что имело место взаимодействие нескольких источников повышенной опасности.

Вторым, не менее, а может и более важным, правовым выводом судов является отсутствие преюдициальности результатов авиакатастроф МАК, в частности, в рамках Конвенции, для разрешения споров относительно вины и ответственности за последствия катастрофы — уголовной, административной, гражданской, дисциплинарной. Такой отчет — не более чем одно из возможных доказательств, которые подлежат оценке судом наряду со многими другими, которые могут предоставить стороны производства.

---

Европуть

«Сибирь» обратится в Страсбург

Сразу в день оглашения ВХСУ окончательного решения по делу № 30/261 представители истца заверили, что не согласны с решением судов, считают его несправедливым и намерены обратиться за защитой прав своего клиента в Европейский суд по правам человека.

Правда, сначала юристы намерены ходатайствовать о пересмотре постановления ВХСУ от 11 декабря 2012 года Верховным Судом Украины. Такое заявление было подано 10 января с.г., однако пока решение о допуске к пересмотру ВСУ или отказе в таковом ВХСУ не принято.