Несмотря на некоторые позитивные тенденции в сфере международного коммерческого арбитража, на Украине все еще остается много нерешенных вопросов, в том числе и относительно определения перечня споров, которые могут быть переданы на рассмотрение в международный коммерческий арбитраж. Причиной этого является также то, что украинское законодательство не содержит единого перечня неарбитрабильных споров, например, в Законе Украины «О международном коммерческом арбитраже» или ином законодательном акте. Вследствие этого в каждом конкретном случае приходится анализировать большое количество законодательных актов, чтобы определить арбитрабильность того или иного спора.

Статья раздора

Основные положения об арбитрабильности споров определяются в части 2 статьи 1 Закона Украины «О международном коммерческом арбитраже» № 4002-XII от 24 февраля 1994 года. В соответствии с частью 4 статьи 1 этого Закона случаи, когда некоторые споры не могут быть переданы на рассмотрение международного арбитража, могут быть определены в других законах Украины. Необходимо отметить, что такие ограничения не могут определяться подзаконными актами.

В первую очередь, чтобы определить арбитрабильность спора, нужно обращаться к международным соглашениям Украины, которые являются частью ее национального законодательства.

Внутреннее законодательство содержит ряд положений относительно арбитрабильности, изложенных в Гражданском процессуальном кодексе (ГПК) Украины и Хозяйственном процессуальном кодексе (ХПК) Украины. В частности, статьей 17 ГПК Украины предусмотрено, что стороны имеют право передать гражданско-правовой спор на рассмотрение третейского суда, кроме случаев, установленных законом. В статье 12 ХПК Украины приведен перечень споров, которые не могут быть переданы на рассмотрение третейского суда. В соответствии с этой нормой не могут передаваться на рассмотрение третейского суда споры: относительно признания недействительными актов; возникающие при заключении, изменении, расторжении и исполнении хозяйственных договоров, связанных с удовлетворением государственных нужд; возникающие из корпоративных отношений между хозяйственным обществом и его участником (учредителем, акционером), в том числе вышедшим участником, а также между участниками (учредителями, акционерами) хозяйственных обществ, связанные с созданием, деятельностью, управлением и прекращением деятельности такого общества, кроме трудовых споров. Такой перечень не является исчерпывающим, однако вышеуказанные нормативные акты являются основными среди регулирующих вопросы арбитрабильности споров на Украине.

В 2005 году был принят Закон Украины «О международном частном праве» (Закон о МЧП), который регулирует коллизионные привязки, подсудность споров с иностранным элементом, а также признание и исполнение иностранных судебных решений и арбитражных решений. Этот закон содержит статью 77 «Исключительная подсудность», которая некорректно используется для определения арбитрабильности споров. Споры, предусмотренные статьей 77 Закона о МЧП, несомненно, могут совпадать с теми, которые считаются неарбитрабильными, но сам факт установления исключительной подсудности относительно них, как показывает международная практика, не исключает возможность передачи таких споров на рассмотрение арбитража. В таких случаях необходимо анализировать специальные нормы относительно предмета спора.

Россия расставила точки

Арбитрабильность споров, относительно которых установлена исключительная подсудность, всегда была актуальной темой в международном арбитраже, и мнения экспертов в этом вопросе разделились. Хотя большинство поддерживает точку зрения о том, что исключительная подсудность никак не влияет на арбитрабильность споров, правоприменительная практика на Украине в этом вопросе неоднозначна. Примечательно, что законодательство Российской Федерации в сфере международного коммерческого арбитража также не содержит четкого перечня категорий неарбитрабильных споров. Но статья 248 Арбитражного процессуального кодекса (АПК) РФ «Исключительная компетенция арбитражных судов в Российской Федерации по делам с участием иностранных лиц» по своему содержанию схожа с положениями статьи 77 Закона о МЧП. После принятия АПК РФ в 2002 году среди российских юристов также сформировались две противоположные точки зрения относительно интерпретации положений статьи 248. Такое различие взглядов немедленно отобразилось и на судебной практике.

Но сегодня, после длительных дискуссий, среди правоведов сформировалась точка зрения, что норма относительно исключительной компетенции/подсудности споров все-таки не может автоматически предопределять их арбитрабильность. В российской правовой доктрине это объясняется тем, что исключительная подсудность по своей юридической природе имеет целью установить подсудность национальных судов, исключая подсудность иностранных судов относительно некоторых типов споров, и не преследует цели разделить компетенцию между государственными судами и коммерческим арбитражем.

Недавно в Российской Федерации была поставлена точка в дискуссии относительно применения статьи 248 АПК РФ к определению арбитрабильности споров. Своим постановлением от 26 мая 2011 года № 10-П Конституционный суд Российской Федерации сделал вывод, что статья 248 АПК РФ по своему смыслу в системе других предписаний главы 32 «Компетенция арбитражных судов в Российской Федерации по рассмотрению дел с участием иностранных лиц» АПК РФ направлена на разграничение компетенции государственных судов различных стран по рассмотрению трансграничных споров. Ее толкование как устанавливающей исключительную подсудность споров относительно недвижимого имущества арбитражным судам, то есть исключающей возможность передачи этих споров на рассмотрение третейских судов, не основано на понимании института исключительной подсудности как закрепляющего неизменяемые правила о компетенции внутри системы государственных судов для целей исключения пророгационных соглашений, но не препятствующего сторонам использовать альтернативные юрисдикционные формы при соблюдении общих правил, установленных для них законом. Такое официальное толкование, несомненно, вносит ясность в понимание и применение норм об исключительной компетенции и арбитрабильности некоторых споров, что непосредственно определяет единый подход в правоприменительной практике РФ в этом вопросе.

На Украине с каждым годом все больше юристов склоняется к тому, что статья 77 Закона о МЧП не направлена на определение перечня неарбитрабильных споров. Но для того чтобы поставить точку в этой дискуссии, следует воспользоваться опытом Российской Федерации и обратиться к Конституционному Суду Украины с запросом о толковании содержания или разъяснении относительно применения статьи 77 Закона о МЧП и ее влияния на признание того или иного спора неарбитрабильным.

ПЕТРОВ Ярослав — юрист ЮФ «Астерс», г. Киев,

АФАНАСЬЕВА Виктория — юрист ЮФ «Астерс», г. Киев

Мнение

Разница в отношениях

Иван РОМАЩЕНКО,
старший юрист АО «АФ «АКТИО»

Можно с достаточной степенью уверенности утверждать, что статья 77 Закона о МЧП не определяет перечня неарбитрабильных споров. На то есть следующие причины. Закон о МЧП не направлен на регламентацию условий организации и деятельности международных коммерческих арбитражей, что следует из его преамбулы, согласно которой законом устанавливается порядок урегулирования частноправовых отношений. Напротив, Закон Украины «О третейских судах» в статье 6 преду­сматривает такой перечень, действие которого распространяется также на международные коммерческие арбитражи. Высший арбитражный суд Российской Федерации назвал вышеуказанный опыт Украины способствующим исключению противоречивых толкований и обеспечению принципа правовой определенности. В связи с этим при наличии существующего на законодательном уровне перечня неарбитрабильных споров вопрос об использовании статьи 77 Закона о МЧП в качестве устанавливающей такой перечень просто отпадает.