О городе Жашкове Черкасской области широкие массы украинцев узнали не так давно — с принятием Конституционным Судом Украины решения № 2-рп/2012, которым было дано официальное толкование права на уважение к частной жизни чиновников. Буквально в считанные дни этот небольшой город в центральной части Украины предложили сделать цент­ром правосудия, определив в нем место дислокации КСУ, а словосочетание «жашковское правосудие» стало именем нарицательным.

Впрочем, стоит разобраться, что же истолковал КСУ в этом резонансном решении, и какие его последствия.

Так, давая толкование положений час­тей 1, 2 статьи 32, частей 2, 3 статьи 34 Кон­ституции Украины по конституционному представлению Жашковского районного совета Черкасской области, КСУ постановил, что эти нормы стоит понимать так, что:

— информацией о частной и семейной жизни лица являются любые сведения

и/или данные об отношениях неимущественного и имущественного характера, обстоятельствах, событиях, отношениях и прочее, связанные с лицом или членами его семьи, за исключением предусмотренной законом информации, касающейся осуществления лицом, занимающим должность, связанную с исполнением функций государства или органов местного само­управления, должностных или служебных полномочий. Такая информация о лице является конфиденциальной;

— сбор, хранение, использование и распространение конфиденциальной информации о лице без его согласия государством, органами местного самоуправления, юридическими или физическими лицами является вмешательством в его частную и семейную жизнь. Такое вмешательство допускается исключительно в случаях, определенных законами только в интересах национальной безопасности, экономического благосостояния и прав человека.

Стоит отметить, что необходимость официального толкования была обоснована не отсутствием единого понимания, а необходимостью установления и официальной интерпретации норм в целях обеспечения конституционного порядка в сфере реализации конституционных прав на информацию и невмешательство в частную и семейную жизнь человека, в частности, должностного лица. То есть суд просили дать консультацию правоприменительного характера, что не входит в компетенцию КСУ.

Впрочем, в своем решении КСУ не сказал ничего нового или того, что не знали хоть мало-мальски образованные юристы. Однако пересказ очевидного привел к неправильному пониманию, в связи с чем появились заявления о наложении запрета на сбор любой информации о чиновниках или о запрете публикаций с упоминанием фактов личной/семейной жизни чиновников.

Однако это не так. Стоит обратить внимание на последнюю оговорку КСУ — возможность ограничения человека на неприкосновенность частной жизни, в частности, в интересах соблюдения прав человека.

Главным документом, определяющим права человека и его свободы, является Конвенция о защите прав человека и основоположных свобод (Конвенция), которая с 1997 года является неотъемлемой частью украинского законодательства и имеет высшую юридическую силу по сравнению с национальными законами.

Это имеет значение в контексте того, что свое решение КСУ мотивировал, в частнос­ти, из предписаний национального законодательства Украины.

Так, поскольку Конституция допускает установление ограничений законами, КСУ ссылался, в частности, на нормы абзаца 2 части 1 статьи 302 Гражданского кодекса Украины и части 2 статьи 14 Закона Украины «О защите персональных данных», полностью повторяющие предписания Основного Закона, а также на часть 2 статьи 21 Закона Украины «Об информации», которая позволяет распространять конфиденциальную информацию по желанию (с согласия) соответствующего лица и в порядке, им определенным. Поэтому и субъекты, в чьем распоряжении есть конфиденциальная информация о лице, могут распространять ее либо с согласия такого лица, либо в целях, установленных Конституцией, ГК Украины и Законом Украины «О доступе к публичной информации».

Причем конфиденциальной информацией о лице стоит считать, в частности, но не ограничиваясь, информацию о: национальности, образовании, семейном положении, религиозных убеждениях, состоянии здоровья, а также адресе, дате и месте рождения, сведения о материальном состоянии, месте жительства и нахождения, сведения о личных имущественных и неимущественных отношениях с другими лицами, в частности, членами семьи, а также сведения о событиях и явлениях, которые имели место или имеют место в бытовой, интимной, дружеской, профессиональной, деловой и других сферах жизни лица, за исключением данных относительно исполнения должностных обязательств.

Безусловно, аналогичные положения содержатся и в международных документах, которые не забыл упомянуть КСУ, — статье 12 Общей декларации прав человека, Конвенции и Международном пакте о гражданских и политических правах.

Но резолютивную часть решения КСУ следует воспринимать через призму мотивировочной, в которой КСУ подчеркнул, что публичный характер как самих органов власти, так и их должностных лиц требует обнародования определенной информации для формирования общественного мнения о доверии к власти, ее авторитета в обществе. Согласно Резолюции ПАСЕ 2008 года № 1165 (1998), публичные лица должны осознавать, что их особый статус автоматически увеличивает давление на частность их жизни.

В частности, законодательством Укра­ины прямо отнесена к открытой информация об имущественном состоянии чиновника и членов его семьи, а также лиц, претендующих на занятие должностей в органах государственной власти или местного самоуправления І или ІІ категорий; личные данные лица, баллотирующегося на выборную должность (кроме прямо отнесенной к информации с ограниченным доступом), и сведения о незаконных действиях чиновников.

Особо КСУ подчеркивал, что раскрытие информации о чиновнике может нарушить право на частную жизнь членов его семьи.

Однако, по нашему мнению, можно смело обнародовать любую информацию о чиновнике, полученную законным путем, а в некоторых случаях даже незаконным, если такая информация соответствует интересам общества. То есть в определенных случаях право на частную жизнь чиновника или публичного лица может быть ограничено в интересах общества. Определить, что же в каждом конкретном случае является более важным, поможет решение Европейского суда по правам человека по делу «Принцесса Ганноверская против Германии» от 24 июня 2004 года.

Этим решением суд признал нарушение права на частную жизнь принцессы Монако вследствие опубликования в коммерческом журнале фотографий с ее отдыха. Принимая такое решение, Евросуд назвал решающим фактором при сопоставлении защиты частной жизни со свободой выражения вклад, который опубликованные фотографии и статьи вносят в обсуждение вопроса, представляющего общественный интерес. Ясно, что в настоящем деле таковой вклад равен нулю, так как заявительница не исполняет официальных функций, а фотографии и статьи посвящены исключительно подробностям ее частной жизни.

Более того, Суд считает, что у общественности нет правомерного интереса в получении информации о том, где находится заявительница и как она обычно ведет себя в частной жизни, даже если она появляется в местах, которые не всегда могут быть названы уединенными, невзирая на то обстоятельство, что она широко известна общественности.

Даже если такой общественный интерес и существует, как существует коммерческий интерес журналов в опубликовании этих фотографий и статей, в настоящем деле эти интересы должны, с точки зрения Суда, уступить перед правом заявительницы на действенную защиту ее частной жизни.

Вместе с тем еще в 1991 году Евросуд по делу «Обсервер» и «Гардиан» против Соединенного Королевства» подчеркнул, что пресса играет в демократическом обществе важнейшую роль, и хотя она и не должна преступать определенных границ, в частности, в отношении репутации и прав других лиц, тем не менее, долг ее состоит в том, чтобы сообщать — любым способом, который не противоречит ее обязанностям и ответственности, — информацию и идеи по всем вопросам, представляющим общественный интерес, а также право журналис­тов прибегнуть к некоторой степени преувеличения или даже провокации («Прагер и Обершлик против Австрии» от 26 апреля 1995 года).

Иными словами, если бы имело место опубликование в СМИ фотографий с отдыха чиновника, то нарушений в этом не было бы. Ведь у общественности есть прямой интерес к тому, чтобы знать и иметь возможность сравнить и проанализировать уровень жизни населения, уровень экономики страны и уровень благосостояния чиновников, в том числе для вызова резонанса в обществе и в целях получить публичные пояснения такого чиновника.