Принятие в феврале 2006 года Закона Украины «О признании решений и применении практики Европейского суда по правам человека» стало важным шагом на пути реформирования украинского законодательства и приведения его институтов в соответствие с институтами международного законодательства. Однако, несмотря на, казалось бы, четко прописанные нормы относительно обязанности государства исполнять решения Европейского суда по правам человека (Евросуд) против Украины, а также внедрение в украинское судопроизводство европейских стандартов, отечественные суды неоднозначно применяют судебную практику Евросуда.

Установление принципов и гарантий

Особенно противоречиво украинскими судами применяется практика относительно защиты права собственности, принципы которой предусмотрены статьей 1 Первого протокола к Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод от 4 ноября 1950 года (Конвенция). Связано это, прежде всего, с несоответствием ряда норм национального законодательства европейским стандартам, несистематизированным подходом национальных судов к понятию права собственности в украинском законодательстве, а также с довольно обширным содержанием самого понятия права собственности в практике Евросуда.

Более того, проблема применения практики Евросуда по защите права собственности в национальном законодательстве связана прежде всего с довольно узким подходом к определению понятия собственности, наличием устарелых правовых институтов и отсутствием единого подхода к принятию решений национальными судами по данной категории дел. За последние 30 лет Евросуд вынес ряд решений, в которых устанавливаются основные принципы и гарантии защиты права собственности.

В решении «Маркс против Бельгии» от 13 июня 1979 года впервые было закреплено право на мирное владение имуществом, а также определены основные гарантии такого права.

В решении «Спорронг и Лоннрот против Швеции» от 23 сентября 1982 года Евросуд впервые официально растолковал положения статьи 1 Первого протокола Конвенции путем характеристики трех ее норм. Также суд признал, что государства — участники Конвенции имеют право осуществлять контроль использования собственности в соответствии с интересами общества путем введения таких законов, которые они считают необходимыми для этой цели.

В решении «Гасус Досьер унд Фердертехник ГмбХ против Нидерландов» от 23 февраля 1995 года указывается, что понятие «имущество» имеет автономное значение, которое не ограничивается правом собственности на вещи материального мира, таким образом, в понимании этого положения другие права и интересы, которые являются активами, могут рассматриваться как имущественные права, имущество.

В то же время в решении по делу «Стретч против Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии» от 24 июня 2003 года суд указывает на необходимость достижения справедливого баланса между интересами государства и правами собственника. Также в понимании суда имуществом может считаться законное и обоснованное ожидание приобретения имущества или имущественного права. Такое ожидание можно считать составляющей частью права собственности.

Проблема соотношения понятия собственности в практике Евросуда и в практике национальных судов в основном проистекает из самого его толкования. Так, Евросуд относит к собственности как правовой категории имя и деловую репутацию (решение по делу «Ван дер Мерле против Нидерландов» от 26 июня 1986 года), право на осуществление предпринимательской деятельности, а также лицензию на осуществление предпринимательской деятельности (решение по делу «Тре Тракторер Акциенболег против Швеции» от 7 июля 1984 года), упущенную выгоду, будущий доход (решение по делу «Амбруози против Италии» от 19 января 2001 года), права, которые удостоверяются акциями (решение по делу «Совтрансавто против Украины» от 25 июля 2002 года), возврат государством неправомерно полученных налоговых выплат (решение по делу «Буффало СРЛ против Италии» от 3 июля 2003 года), возврат переплаченных сумм налогов (решение по делу «Эко-Элда Авии против Греции» от 9 марта 2003 года).

Практика украинских судов

Таким образом, понимание права собственности Евросудом является достаточно широким по сравнению с национальным законодательством. Это привело к неоднозначному применению и толкованию национальными судами судебной практики Евросуда в некоторых категориях споров. Так, в решении Хозяйственного суда Хмельницкой области по делу № 924/1212/14 от 25 августа 2015 года по иску прокурора Каменец-Подольского о признании недействительным договора купли-продажи нежилого помещения суд, ссылаясь на решение по делу «Стретч против Соединенного Королевства», устанавливает, что «безосновательно указание ответчика на то, что недопустимо признание недействительным договора, согласно которому покупатель получил имущество от государства, и дальнейшее лишение его этого имущества на основании того, что государственный орган нарушил закон, поскольку необходимым и важным является соблюдение принципа ultra vires, который служит гарантией против злоупотреблений властью, не позволяя государственным органам и органам местного самоуправления выходить за пределы своей компетенции, предусмотренной национальным законодательством». В итоге суд пришел к выводу, что обращение прокурора в суд направлено на удовлетворение общественной потребности в восстановлении законности, а правильное применение законодательства неоспоримо представляет общественный интерес.

В постановлении Высшего хозяйственного суда Украины по делу № 41/527 от 28 июля 2011 года суд отказал в удовлетворении кассационной жалобы и требований о возмещении ущерба по причине отмены лицензии на право осуществления хозяйственной деятельности в связи с принятием Закона Украины «О запрете игорного бизнеса на Украине». В кассационной жалобе истец ссылался на решения Евросуда по делам «Тре Тракторер Акциенболег против Швеции», «Спорронг и Лоннрот против Швеции», но суд их не принял во внимание ввиду того, что «суды предыдущих инстанций установили недоказанность факта неправомерности действий или бездействия Государственного казначейства Украины, что выражалось в несоблюдении или нарушении последним определенных полномочий и привело к нарушениям прав истца и возникновению данного спора. Кроме этого, учитывается и то, что обязанность ответчика возместить денежные средства как безосновательно полученные за неиспользованный срок лицензии на организацию деятельности по проведению азартных игр в связи с принятием Закона Украины «О запрете игорного бизнеса на Украине» не установлена и другими нормативно-правовыми актами».

Что касается позитивной практики принятия решений национальными судами со ссылкой на практику Евросуда, то тут стоит отметить, к примеру, постановление Черниговского окружного административного суда по делу № 25/2659/15-а от 24 сентября 2015 года, в котором суд указывает что «имуществом» может быть как «существующее имущество», так и активы, включая требования, в отношении которых лицо может утверждать, что оно имеет по крайней мере «легитимные ожидания» на реализацию имущественного права. «Легитимные ожидания» по своему характеру должны быть более конкретными, чем просто ожидания, и должны основываться на законодательном положении или юридическом акте, таком как судебный вердикт. Также суд отмечает, что принцип защиты легитимных ожиданий относится к принципам, которые развивались судебной практикой Евросуда с целью защиты от возможных нарушений со стороны публичной администрации, в первую очередь при реализации государственными органами и должностными лицами дискреционных полномочий.

Таким образом, основная проблематика применения практики Евросуда по защите права собственности национальными судами заключается в неоднозначном толковании судами самого понятия «собственность». Решением данной проблемы может стать внесение соответствующих изменений в национальное законодательство с целью его дальнейшей адаптации к международным стандартам.

 

КРАВЕЦ Александр — адвокат, юрист МЮГ AstapovLawyers, г. Киев

---

Мнение

Экономический интерес

 

Виталий ТЕРТИЦА, юрист LCF

Говоря о защите права собственности в Евросуде, необходимо помнить, что концепция «собственности» или «имущества» толкуется Евросудом достаточно широко и может включать в себя широкий спектр экономических интересов. Как было установлено прецедентным правом Евросуда, в сферу действия статьи 1 Первого протокола  к Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод (которой гарантируется право собственности), помимо движимого и недвижимого имущества, могут также входить: акции, патенты, право на пенсию, право домовладельца на взыскание арендной платы, право заниматься той или иной профессией, экономические интересы, связанные с ведением бизнеса.

В частности, как следует из прецедентного права Евросуда, под «имуществом» может подразумеваться экономический интерес, связанный с ведением хозяйственной деятельности на основании определенных разрешительных документов (лицензий), выдаваемых государством. Следовательно, неправомерное изъятие государством лицензий, согласно практике Евросуда, может нарушать право собственника беспрепятственно пользоваться своим имуществом в понимании статьи 1 Первого протокола к Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод. При этом также известны прецеденты присуждения Евросудом компенсаций за неправомерное изъятие государством ранее выданных разрешительных документов.