Очередная попытка проведения правовой реформы на Украине возродила публичный интерес к вопросу установления адвокатской монополии — исключительного права лиц, получивших свидетельство о праве на занятие адвокатской деятельностью, предоставлять профессиональную правовую помощь.

В этот раз дискуссия вышла на качественно новый уровень — монополию предлагается закрепить в отдельной статье обновленной Конституции Украины. Так, согласно предложениям Конституционной комиссии, статьей 131² предлагается установить, что для оказания профессиональной правовой помощи на Украине действует адвокатура. Независимость адвокатуры гарантируется, а основы организации и деятельности определяются законом.

Отдельно предлагается записать, что «исключительно адвокат осуществляет представительство в суде, а также защиту от обвинения». Исключения могут быть установлены «законом для трудовых, пенсионных, избирательных споров, споров, возникших из проведения референдума, и других типов споров, представительства в суде малолетних и несовершеннолетних лиц, а также лиц, признанных судом недееспособными или ограниченно дееспособными».

К самой формулировке есть немало замечаний, как и к идее закрепления этой нормы на уровне Основного Закона. Высока вероятность ее корректирования. В любом случае на высшем уровне сомнений в правильности введения адвокатской монополии на представительство в судах всех инстанций и специализаций нет. Так что в том или ином виде в Конституции или в любом другом законе, скорее всего, будет закреплена предпосылка для того, чтобы адвокатской деятельностью занимались только адвокаты.

Обсуждению подлежат сроки введения монополии, объем исключительных прав и часто сопряженная с вопросом адвокатской монополии (хотя, на наш взгляд, искусственно) унификация профессии.

Именно в поисках ответов на сопутствующие вопросы «заговаривается» и теряется идея адвокатской монополии как таковой. Утверждения о потенциальном ограничении доступа к профессии и повышении стоимости услуг не выдерживают критики. Первое —профессия не приобретается в вузе, там дают знания, необходимые для восприятия профессиональным сообществом как коллеги. Второе — в силу того, что юридические услуги некоторых «неадвокатов» стоят не меньше, а порой больше, чем адвокатские. Да и исследования стоимости никто не проводил. Вопрос доступа малоимущих к правовым услугам должен решаться посредством системы бесплатной правовой помощи. Другой источник решения проблемы стоимости услуг — введение реального взыскания с противной стороны расходов во всех процессах на услуги адвоката, выигравшего спор.

Но положа руку на сердце, скажем: даже самый ярый противник исключительного права адвоката на адвокатскую деятельность (само словосочетание абсурдно, согласитесь) признает, что в других сферах он сам обратился бы к специалисту: к парикмахеру — за новой стрижкой, к столяру — за новой мебелью, к сантехнику — для починки водопровода. Так почему же за правовыми услугами предлагается обращаться к кому угодно, но не к адвокатам?

Главная проблема, с которой сталкиваются сторонники идеи адвокатской монополии на юридические услуги, — подмена понятий. Соответственно искоренять ее надо в системе юридического образования: выпускник юридического факультета — это лицо, изучившее правоведение, а не получившее профессию юриста. Квалификация «юрист» отождествляется с «адвокатом», хотя юристы работают не только в адвокатуре. Более того, юристы работают и применяют полученные в вузе знания не обязательно в юридической сфере.

Конкретная юридическая профессия должна приобретаться спустя определенное время после получения высшего образования, и в некоторых случаях — после прохождения некой процедуры: экзамена или отбора (судья, нотариус, прокурор или адвокат). Хотя наличие особенностей профессии прокурора — тема для отдельного обсуждения. Но приверженцев идеи «свободного рынка адвокатских услуг» почему-то не смущает специальный допуск к профессии нотариуса или судьи, а вот с адвокатурой — незадача. Без получения допуска к перечисленным профессиям выпускник юрфака может работать юрисконсультом предприятия или в смежных отраслях, например: аудитором (для этого тоже придется сдать экзамен), налоговым консультантом, госслужащим или реализовывать себя в других сферах, не используя правовые знания вовсе. Отсутствие привязки профессии юриста к диплому о высшем образовании устранит когнитивный диссонанс и чувство нереализованности «по специальности» у многих выпускников юрфаков. У общества должно сложиться восприятие, что университетские знания — основа определенного мировоззрения, но никак не профессия. Тогда всем станет проще жить.

По отношению к адвокатуре подобный подход нивелирует главный аргумент защитников «специалистов в сфере права» — таких «беспрофессийных» юристов попросту не станет.

Но пока до реформы юридического образования, да и высшего образования в целом государственным мужам нет дела, решить проблему с внекастовыми конкурентами можно установлением исключительного права адвокатов на оказание правовых услуг.

Такое право предлагается закрепить только относительно судебного представительства. составление документов, предоставление консультаций, подготовка договоров — все это останется для юристов.

Но и исключительное право на судебное представительство может быть урезано. Право быть представителем в суде, не считая личного участия или участия законного представителя физического лица, могут оставить для юридических лиц, включая государственные органы, имеющие свои юридические департаменты, для общественных организаций по защите прав, например, профсоюзов и обществ защиты прав потребителей.

Также предлагается несколько вариантов его внедрения: с отсрочкой во времени, с поэтапным введением в зависимости от уровня судов.

Наиболее часто встречающийся аргумент против введения монополии — надо решить проблему унификации профессии, то есть присоединения когорты частнопрактикующих юристов к адвокатуре. Но этой проблемы на самом деле не существует.

Те, кто пережил унификацию 1992–1994 годов, категорически против любой унификации в виде автоматического присоединения тех, кто ходил в суды без корочки, к адвокатам.

Порядок доступа к адвокатской профессии известен и довольно-таки прост. Но его игнорируют те, кто занимается адвокатской деятельностью без соответствующего свидетельства.

В этой связи утверждения тех, кто пусть десятки лет, пусть даже успешно выступал в судах, но делал это слегка неправильно, о необходимости принятия без всякого экзамена в адвокатскую среду звучат лукаво. Почему они, нарушив правила, должны получить преференции перед теми, кто поступал по закону и получил свидетельство о праве на занятие адвокатской деятельностью в общем порядке? Да и разве проблема для именитого юриста сдать экзамен, рассчитанный, откровенно говоря, на начинающего? Что касается стажировки, то и здесь проблемы нет. Как минимум такому специалисту будет нелишним попрактиковаться в сфере уголовного права. Если уж совсем не хочется — можно поработать год помощником адвоката. Мы же говорим сейчас о профессионалах, которые должны быть всегда открыты к новым знаниям и опыту, не правда ли?

Поэтому, по нашему мнению, вводить адвокатскую монополию на профессиональное оказание правовых услуг, читай — осуществление адвокатской деятельности, надо. Причем одновременно и для всех субъектов, которым такая помощь необходима. И она не должна ограничиваться судебным представительством: досудебная подготовка, представительство в государственных органах, предоставление консультаций по тем или иным вопросам бывают более важными для защиты прав клиента, чем выигранный судебный спор. Единственное послабление, которое выглядит обоснованным, — отсрочить введение нормы о монополии на год-два, чтобы желающие продолжить практику в этой сфере смогли приобрести необходимый адвокатский статус.

Адвокатура вместе с монопольным правом на профессию должна получить также усовершенствование дисциплинарных процедур, расширение профессиональных гарантий и инструментарий защиты своих профессиональных прав.

---

Комментарии

Риски сведены к минимуму

 

Лидия ИЗОВИТОВА,  председатель Национальной ассоциации адвокатов Украины

Обсуждаемая многие годы идея введения адвокатской монополии на судебное представительство сегодня уже воплощена в положениях Уголовного процессуального кодекса Украины, и адвокатское сообщество ожидает дальнейшего ее развития. От ее реализации выигрывают не только адвокаты, но и общество и государство, гарантирующее качественную правовую помощь.

Не вдаваясь в оценку профессионализма адвокатов и юристов-предпринимателей, чтобы никого не обидеть, смею обратить внимание читателей на риски. Не секрет, что предпринимательская деятельность даже высококлассного юриста осуществляется с целью получения прибыли, то есть в основе деятельности — его собственные риски.

Адвокатская же деятельность по своей сути является правозащитной, где собственные риски адвоката исключены. Ведь, согласно Конституции, адвокатура действует именно для обеспечения права на защиту от обвинения и для предоставления правовой помощи при решении дел в судах и других государственных органах. Поэтому адвокат как лицо, получившее в силу закона специальный правовой статус и допуск к адвокатской деятельности, соблюдает адвокатскую этику, интересы своего доверителя, обязан хранить адвокатскую тайну, повышать профессиональный уровень, а также несет дисциплинарную ответственность, тем самым обеспечивая конституционные гарантии прав и свобод граждан.

Инициируя адвокатскую монополию, мы говорим лишь о представительстве и защите в судах, говорим о ее введении для всех категорий клиентов, в том числе для юридических лиц за исключением их представительства штатными юристами.

Подозреваем, что вновь будут требовать себе преференции практикующие юристы, которые, несмотря на свободный доступ к адвокатской профессии, желания приобрести такой статус не изъявляли много лет. В то же время адвокатура помнит отрицательный опыт 1992 года, когда без экзаменов и стажировки статус адвоката получили юристы-предприниматели на основании постановления Верховного Совета о порядке введения Закона Украины «Об адвокатуре». Поэтому нужно думать в первую очередь не об интересах практикующих юристов, а об интересах граждан, которым они хотели бы оказывать правовую помощь без соответствующих знаний и опыта адвоката. Конечно, практикующим юристам нужно предоставить возможность завершить начатые дела их клиентов вплоть до рассмотрения в кассационной инстанции, как это было предусмотрено переходными положениями действующего УПК Украины. В то же время допуск к профессии адвоката не может иметь каких-либо преференций — слишком ответственно!

 

Нельзя допустить дискриминации

 

Наталья ЛЫСА,  директор юридического департамента компании «Данон»

Как корпоративного юриста меня очень пугает перспектива введения адвокатской монополии. Такой же пессимистической позиции придерживаются и мои коллеги из секции юрисконсультов Ассоциации юристов Украины. Осмелюсь сказать, что негативно к этой идее относятся все юрисконсульты бизнеса, с кем мы этот вопрос обсуждали. Наше общее мнение заключается в том, что юрисконсультам предприятий, организаций, учреждений должно быть предоставлено право представлять в суде интересы юридического лица — своего работодателя. Мы бы поддержали реформу, если бы речь шла только о защите от обвинения в уголовном процессе, но мы не увидели ни одного аргумента в пользу того, что интересы юридического лица в его хозяйственных или административных спорах должен представлять только адвокат, а не корпоративный юрист, которому это юрлицо доверяет.

Реформа в предлагаемом сейчас виде может привести к тому, что бизнесу придется либо нанимать адвокатов, либо отправлять своих юрисконсультов на прохождение обучения, выделять на это ресурсы, как временные, так и денежные, если сдача экзамена и получение свидетельства будет предполагать оплату. Ценности для бизнеса в этом нет никакой. На предприятиях, за юридическую поддержку которых я отвечаю, постоянно в работе несколько десятков судебных споров различной сложности и сферы. Большинство из них успешно сопровождаются юрисконсультами с высшим юридическим образованием и опытом работы в нашей отрасли хозяйствования, знанием бизнес-процессов компании. Некоторые особо сложные споры мы можем передать на сопровождение в юридическую фирму, и, принимая решение, кому отдать налоговый, к примеру, спор, я не ориентируюсь на то, будет ли в суде нас представлять адвокат или «просто юрист». Для меня важно, какова репутация юридической фирмы, сколько и какие споры они выиграли, сколько проиграли и почему. Адвокатское свидетельство в этом контексте мне ни о чем не говорит. Но как быть с малым и средним бизнесом, в штате которых не всегда есть юрисконсульт и тем более юридический департамент? Директор или менеджер в таком бизнесе вполне может представить интересы последнего в деле о взыскании дебиторской задолженности. Но в случае введения монополии ему придется поручить это адвокату, что связано с соответствующими расходами.

Если говорить обо мне персонально, то, не будучи адвокатом, я не претендую на доступ к адвокатской профессии, но и юристом тоже не перестаю быть. У меня нет ни возможности, ни необходимости практиковаться помощником адвоката либо изучать уголовный процесс для последующей сдачи экзамена с тем, чтобы продолжить вести юридические дела моего работодателя. Если же процедура «вступления в клуб адвокатов» будет упрощена, то и идея реформы в большой степени девальвируется.

Кроме прочего, изменения приведут к дискриминации юрисконсультов при приеме на работу. Хотя, как показывает голосование в Верховном Совете 5 ноября с.г. за известную поправку к Трудовому кодексу, дискриминация на Украине — это норма.

 

Прочь от хозяйственного процесса

 

Юрий ВАХЕЛЬ,  Head of Legal and Business Development группы компаний со 140 млн долларов США инвестиций в экономику Украины

 

Лично я считаю, что мы является свидетелями очень профессиональной манипуляции в стиле Медведчука-Портнова, которые, вне сомнений, все еще влияют на юридическую отрасль. Разве от введения адвокатской монополии сразу исчезнет коррупция и качество правосудия улучшится? Не думаю.

Что точно случится, так это увеличение расходов клиентов, особенно бизнеса, на юридические услуги. Монополия всегда приводит к росту цен. Пример — пассажирские авиаперевозки в Украине. Еще ни одна монополия, а особенно на Украине, не была эффективной.

Исключительное право адвокатов оказывать профессиональную правовую помощь… Это означает, что тысячи юрисконсультов-неадвокатов, которые ежедневно в течение многих лет профессионально представляют интересы своих работодателей, оказывая им качественную правовую помощь, — бездари и знают право хуже тех, кто получил свидетельство адвоката. Может, товарищи адвокаты еще и резервацию для юрисконсультов предложат обустроить где-нибудь вблизи Чонгара? Или на территории ДНР/ЛНР? Или, может, обяжут юрисконсультов, как евреев в нацистских гетто, нашивать на одежду какое-то обозначение, чтобы, не дай Бог, с привилегированным и отборным адвокатским легионом не перепутали?

Если уже хочется поиграть в монополию, то установите ее для уголовного процесса. Оставьте в покое хозяйственный и административный процессы, трудовые правоотношения, другие вопросы, которыми и без адвокатского свидетельства эффективно занимаются юрисконсульты предприятий. Очевидно, в этих сферах все еще остается много денег, ради которых и затеяли всю эту «реформу»…

 

---

Мнения

На грани безумия

 

Дмитрий НАЗАРЕЦ, адвокат, управляющий партнер ЮФ «Назарец и Партнеры»

Откровенно говоря, я за адвокатскую монополию. Но не здесь и не сейчас.

Прежде всего мне известно, кто и зачем эту идею продвигает, и это меня просто пугает.

Любые ограничения никогда не шли на пользу развитию.

У нас вообще не работают основные механизмы, свойственные развитым гражданским обществам. У нас нет настоящих независимых судов, нет правоохранительных органов, нет ничего, что могло бы дать защиту обычному гражданину, в том числе и адвокату.

Основные причины всего этого безо­бразия — апатия, безответственность и инфантильность украинского населения. Люди в принципе отучены брать на себя ответственность за свою жизнь, за свои судьбы, дома и тем более страну.

Все представительские органы власти являются типичным срезом этого незрелого общества. Адвокатура — вовсе не исключение из этого грустного правила.

Болотоподобная адвокатская среда выталкивает наверх, в руководящие органы, далеко не лучших. Люди, которые туда вспыли, — типичные представители обычного постсовкового актива. Их властные амбиции обусловлены не самыми идеалистическими порывами. Ситуацию ухудшает мерзкое стремление угадать, чего изволят наверху, и обгонять исполнением высочайшие пожелания.

В этих условиях устраивать монополию — просто безумие. Она сразу выльется в запреты на профессию, репрессии, попытки закрепить свое царское положение, устранить любые ростки демократии и зарегулировать каждый чих. Примеров уже выше крыши. Политически мотивированные дисциплинарные взыскания и изобилие своеобразных и безграмотных локальных актов и правил, издаваемых Советом адвокатов Украины, — яркий тому пример.

 

В рамках мировой тенденции

 

Виталий БОЙКО, судья в отставке, Председатель  Верховного Суда Украины в 1994–2002 годах

Успешная защита прав и законных интересов гражданина в суде во многом зависит от того, кто и насколько качественно будет давать ему советы относительно такой защиты. 

Проверить достаточность знаний юриста после окончания вуза сложно, но это можно сделать с помощью профессионального отбора. Его проходят, например, судьи. Процедура отбора есть и у адвокатов. Я убежден, что представлять интересы лица перед государственными органами, к которым относятся и суды, должны адвокаты, то есть лица, компетенция которых признана профессиональным сообществом.

Что касается представительства интересов юридических лиц, то руководитель должен иметь право самостоятельно представлять свою компанию или поручить это штатному юристу. И в том, и другом случае это будет равно представлению лица себя лично, чего нельзя запретить.

Особый статус адвоката для представительства и защиты в судах — мировая практика. Более того, в некоторых демократических странах, например в Нидерландах, составлять кассационные жалобы вправе не просто только адвокаты, а лишь те из них, кто имеет соответствующую аккредитацию при суде. Это упрощает задачу суду, поскольку ему будут представлены только те вопросы, решение которых действительно требует внимания высшей инстанции.

 

 Все вопросы можно решить

 

Александр  ВОЛКОВ, судья Верховного Суда Украины

Идея правильная. Ее реализация повысит квалификационный уровень защиты граждан. Никто не запрещает лицу представлять себя в суде самостоятельно, но если уж идет речь о профессиональной помощи, то ее должны оказывать адвокаты.

Адвокаты составляют сообщество, они контролируют соблюдение этических стандартов и качество работы друг друга, есть процедуры дисциплинарной ответственности.

Так что в целом я положительно оцениваю такую идею. Но, надо сделать оговорку, одновременно следует в корне изменить подходы к организации адвокатуры: чтобы она была более открытой, менее замкнутой, чтобы монополия не заключалась в трудности получения доступа к профессии.

Что касается порядка присоединения к адвокатуре частнопрактикующих юристов, то требования сдать экзамены выглядят обоснованными. Сегодня экзамены сдают судьи, прокурорские работники. Требование насчет стажировки может быть предметом обсуждения. К примеру, если юрист предоставляет подтверждение наличия практики, проведенных дел в суде, то достаточно будет своеобразного собеседования или презентации. Я уверен, что найти ответы на возникающие в связи с введением монополии вопросы можно довольно просто, если поставить целью поиск ответов и подходить комплексно. Точно также можно решить проблему «совместительства» юрисконсультов — это одна поправка в действующий закон.

К тому же в мире полно успешных примеров решения подобных вопросов.