В сентябре 2013 года голландское судно Arctic Sunrise с активистами Greenpeace на борту приблизилось к российской нефтяной платформе «Приразломная» в Печорском море. Используя надувные лодки и альпинистское снаряжение, активисты попытались высадиться на платформу, однако их отогнали, а двоих — задержали. На следующий день российский пограничный корабль «Ладога» взял на буксир Arctic Sunrise и отконвоировал судно в Мурманск. Активисты провели в заключении несколько месяцев и были освобождены под залог, а позже амнистированы.
Просьба Нидерландов об арбитраже в связи с незаконным захватом судна была направлена в посольство РФ в течение месяца с момента задержания судна, когда гринписовцы еще были за решеткой. Сначала Россия отказывалась от участия в деле, так как, по ее мнению, арбитражный трибунал не имел юрисдикции в споре. Однако под конец процесса МИД РФ все же не выдержал и за две недели до вынесения решения представил свои неформальные комментарии по сути.
Арбитражные решения по делу Arctic Sunrise интересны в нескольких аспектах.
Оговорка за пределами
Прежде всего впервые в практике Конвенции ООН по морскому праву 1982 года (Конвенция) трибунал непосредственно рассмотрел оговорку России относительно механизма урегулирования споров по Конвенции. Конвенция — один из очень немногих международных инструментов, предусматривающих возможность подачи в международный суд иска против РФ как государства и получения денежной компенсации.
Как известно, СССР и УССР подписали Конвенцию с оговорками, но так и не ратифицировали ее. При ратификации Конвенции в 1997 году Россия расширила перечень оговорок, добавив, что не соглашается на рассмотрение международным судом споров, которые касаются «действий правоохранительных органов относительно использования суверенных прав или юрисдикции».
То есть Россия хотела исключить из подсудности международных трибуналов по Конвенции споры, касающиеся действий ее правоохранительных органов на море. Соответственно, когда по делу Arctic Sunrise встал вопрос о правомерности действий российских пограничников, именно эта оговорка, как считает Россия, лишила юрисдикции арбитражный трибунал.
Трибунал, однако, с Россией не согласился. Особенностью Конвенции по морскому праву является то, что оговорки к ней допускаются только в четко определенных пределах. По мнению трибунала, оговорка России о «правоохранительных органах» выходит за границы допустимого, а потому недействительна.
Соответственно, решение трибунала остается обязательным для России, а в дальнейшем «правоохранительная деятельность» российских властей на море может быть обжалована в арбитраже согласно Конвенции.
По горячим следам
Второй интересный момент спора — основания для задержания судна российскими властями. Проблема в том, что Arctic Sunrise было задержано за пределами территориальных вод России, за пределами 500-метровой зоны безопасности «Приразломной» и даже за пределами ее трехмильной зоны ограниченного мореплавания, то есть там, где полномочия российских пограничников не распространяются.
Обычно в такой ситуации пограничники ссылаются на право преследования по горячим следам (hot pursuit), которое позволяет им сохранять полномочия при выходе за пределы территориальных вод в ходе преследования нарушителя.
Действительно, активисты Greenpeace (на надувных лодках) без разрешения вошли в 500-метровую зону безопасности платформы и игнорировали указания пограничников и персонала платформы. Такие действия вполне могут быть квалифицированы, к примеру, как хулиганство и стать основаниями для задержания судна. Российские власти могли преследовать их и задержать.
Однако статья 111 Конвенции предусматривает, что для применения концепции преследования по горячим следам необходимо, чтобы такое преследование было непрерывным с момента, когда дан приказ остановиться, до собственно задержания судна.
В действительности после неудачи «десантной операции» Arctic Sunrise еще около суток оставалось неподалеку от платформы (не приближаясь более чем на три мили), надеясь на то, что двух задержанных активистов отпустят. Лишь после того, как Arctic Sunrise стало уходить, пограничники наконец получили приказ о его задержании и остановили судно.
Таким образом, ни о какой непрерывности преследования речь не идет: Arctic Sunrise совершенно не пыталось скрыться, и пограничники около суток не проявляли никакого желания его задерживать.
Трибунал также проанализировал ряд оснований, которые теоретически могли применить российские власти для задержания судна, включая подозрения в терроризме и пиратстве, и пришел к выводу, что никаких оснований для задержания судна не было.
В результате трибунал признал Россию виновной в неправомерном задержании судна и обязал ее выплатить компенсацию.
Платформа для посягательств
Наконец третий момент — позиция России в споре. Как упоминалось ранее, в рассмотрении спора Россия участия не принимала, сославшись на якобы отсутствие у трибунала юрисдикции. Тем не менее за две недели до вынесения решения МИД РФ опубликовал правовую позицию, в которой как бы нейтрально критиковал позицию Нидерландов в арбитраже.
Понятно, что к этому моменту текст решения уже был практически готов (слушание окончилось за полгода до того), поэтому трибуналу было трудно отреагировать на данный документ, особенно с учетом его неформального статуса. Это дало возможность МИД РФ буквально на следующий день после публикации решения заявить, что позиция РФ в споре не учтена.
Однако в своей неформальной позиции Россия не выдвинула никаких аргументов, которые могли бы радикально изменить ход процесса, не пыталась сослаться на право преследования по горячим следам (как наиболее очевидную защиту) и не освещала никаких новых фактов в деле.
Вместо этого она задействовала достаточно спорную концепцию юрисдикции в отношении своих искусственных сооружений в исключительной экономической зоне. Частью 2 статьи 60 Конвенции предусмотрено, что прибрежное государство (Россия) «имеет исключительную юрисдикцию над… искусственными островами, установками и сооружениями». Из этой формулировки Россия делает вывод, что юрисдикция «над» «Приразломной» означает юрисдикцию «в отношении» «Приразломной», то есть в отношении всех посягательств на платформу, включая действия Arctic Sunrise как нарушителя. А значит, не имеет значения, где находится Arctic Sunrise — российские правоохранительные органы все равно могут его задержать и отбуксировать на российскую территорию.
К сожалению, Россия не заявила такой позиции в самом споре, и трибунал или Нидерланды как истец не имели возможности на нее отреагировать. Сам по себе российский подход довольно сомнителен, так как устанавливает беспрецедентно широкую сферу юрисдикции в отношении морских платформ, несравнимую даже с юрисдикцией в отношении территориального моря. Вряд ли в намерения сторон Конвенции входила какая-либо особая правовая защита именно платформ, по крайней мере, никаких свидетельств этому Россия не привела.
Но такую чувствительность российских властей в отношении искусственных сооружений в море все же стоит учитывать. Хорошо только, что «Приразломная» — единственная на сегодня действующая нефтяная платформа России на арктическом шельфе.
ШЕМЕЛИН Дмитрий — юрист ЮФ «Ильяшев и Партнеры», г. Киев
Законные способы
Владислав ДАНИЛЕЙКО, юрист МЮФ Integrites
Позиция РФ по делу Arctic Sunrise способна удивить многих. Первый документ в Постоянный арбитражный суд в Гааге РФ выслала через шесть месяцев после начала процесса. В РФ заявили, что данный документ «никоим образом не является признанием юрисдикции суда». Также имели место неоднократные призывы трибунала к РФ принять участие в производстве. А 25 августа МИД РФ еще и выразил сожаление, что не признанный им же трибунал отказался рассматривать документы. Как же так?
Все же для государства, уважающего международное право и не игнорирующего международные трибуналы, есть несколько законных способов защитить собственность, своих граждан и их собственность в море, принимая надлежащие меры, в том числе задержание судна. Это может быть установление зоны безопасности до 500 метров (в отдельных случаях и больше) вокруг искусственных сооружений; задержание при преследовании по горячим следам; предотвращение загрязнения моря судном или ущерба, который может нанести судно акватории; превентивные меры, если судно вовлечено в террористическую атаку, пиратство (но только против других суден); предотвращение вмешательства судна в осуществление суверенных прав прибрежного государства на разведку и эксплуатацию неживых ресурсов в его исключительной экономической зоне. Скорее всего, с учетом публично доступных фактов наиболее подходящим для РФ в арбитраже могло бы стать основание для задержания при преследовании по горячим следам, однако сомнения могут возникнуть в таком критерии, как непрерывность погони.
© Юридична практика, 1997-2024. Всі права захищені
Кількість адвокатських балів | Вартість |
---|---|
Відеокурс з адвокатської етики | 650 грн |
10 адвокатських балів (включаючи 2 бали за курс з адвокатської етики) | 2200 грн |
16 адвокатських балів (включаючи 2 бали за курс з адвокатської етики) | 3500 грн |
8 адвокатських балів (без адвокатської етики) | 1800 грн |
Щодо додаткової інформації
Email: [email protected]
Тел. +38 (050) 449-01-09
Пожалуйста, подождите…