Пробелы в законодательстве, которые невозможно заполнить иначе, чем соответствующей правотворческой деятельностью, или же несоответствие норм закона, применяемых к определенным отношениям, духу закона и принципам действующей правовой системы, часто являются причиной многих правонарушений и даже распространения правового нигилизма.

Особенно болезненно для общества это отрицательное явление в состоянии законодательства ощущается во время применения норм права. С одной стороны, при этом чаще всего страдают права и свободы членов общества, а с другой — авторитет государственной власти. В таких случаях несвое­временная или неполная правотворческая деятельность по устранению существующих пробелов или несоответствий отдельных норм законодательства принципам правовой системы способствует не только распространению злоупотреблений и коррупции среди субъектов правоприменения, но и возможному ответному (как крайней необходимости) противоправному поведению со стороны лиц, права или свободы которых ими нарушаются.

В данной статье хочется обратить внимание субъектов юридической деятельности на проблемные вопросы, возникающие при применении норм Уголовно-процессуального кодекса Украины (УПК), которые регламентируют проведение выемки предметов и документов, а также изъятие их во время обыска. Эти вопросы достаточно актуальны, поскольку, с одной стороны, связаны с обеспечением установления истины в уголовном деле, быстрого и полного раскрытия преступлений и изобличения виновных, а с другой — с ограничением прав физических и юридических лиц на принадлежащее им имущество, изъятием важных документов.

Отсутствие четких и однозначных критериев определения круга предметов и документов, которые могут быть изъяты, ответственности следователя за необоснованное изъятие предметов и документов и, самое главное — отсутствие эффективного судебного механизма обжалования незаконных действий следователя, связанных с необоснованным изъятием предметов и документов, на практике часто может приводить к злоупотреблению следователями своим правом на проведение выемки или изъятия и необоснованному изъятию имущества и документов граждан и юридических лиц. С другой стороны, эти недостатки в законодательстве могут вызвать стремление лица, ценные вещи или документы которого изымаются, любым способом сохранить их, даже путем явного невыполнения требований следователя и утаивания их от выемки и изъятия (как крайней необходимости), так как негативные последствия для лица от потери этого имущества и документов или изъятия их из его владения на длительное время могут быть больше, чем негативные последствия от юридической ответственности за невыполнение требований следователя. Любой из указанных случаев не способствует укреплению правопорядка и росту правовой культуры в нашем обществе.

Так, нормы статей 177, 178, 186 УПК предоставляют следователю право изымать предметы и документы, которые, по его мнению, имеют значение для дела, у любого лица и в любом месте, что включает возможность проведения изъятия документов у свидетелей или других лиц, не имеющих статуса подозреваемого или обвиняемого.

Бесспорно, это является важным и необходимым правом следователя, предоставленным ему с целью обеспечения установления истины в деле, быстрого и полного раскрытия преступлений и изобличения виновных. Тем не менее, следует отметить, что решение вопроса о том, имеют ли определенные предметы и документы значение для дела и подлежат ли они в связи с этим изъятию, является сугубо прерогативой следователя и имеет полную субъективную зависимость от него. Действующим уголовно-процессуальным законодательством не предусмотрена даже обязанность следователя указывать в самом протоколе обыска или выемки мотивы изъятия тех или иных предметов и документов.

В соответствии со статьями 186, 188 УПК при изъятии предметов и документов в протоколе обыска и выемки отмечается лишь их название, количество, мера, вес, материал, из которого они изготовлены, индивидуальные признаки, а также место и обстоятельства, при которых они были выявлены. И хотя часть 2 статьи 178 УПК предусматривает, что постановление о проведении выемки должно быть мотивированным, закон при этом не определяет, какая именно мотивация должна указываться следователем в постановлении.

Вполне логично было бы в постановлении о проведении выемки, как и в протоколе обыска, четко указывать мотивы изъятия тех или иных предметов и документов и их значение для дела. Отсутствие такой мотивации должно быть основанием, освобождающим лицо от обязанности выдачи предметов и документов.

Например, не возникает никаких вопросов относительно правомерности изъятия предметов, которые были орудием совершения преступления, сохранили на себе следы преступления или были объектом преступных действий, предметов, изъятых законом из обращения, а также ценностей и имущества обвиняемого или подозреваемого с целью обеспечения гражданского иска (в пределах размера гражданского иска) или возможной конфискации имущества. Тогда как критерии необходимости изъятия «других предметов и документов, имеющих значение для дела, в процессуальном законодательстве определены уже не так четко. Единственным таким критерием является наличие у них значения для дела (статьи 178, 186 УПК). Но этот критерий весьма субъективен и может по-разному оцениваться следователем и лицом, у которого эти предметы или документы изы­маются. При этом ошибаться может каждый из них.

Таким образом, в случае ошибки следователя или его недобросовестного отношения к решению вопроса о выемке или изъятии, которое может быть вызвано различными мотивами, в перечень предметов и документов, подлежащих изъятию, могут попасть такие, которые объективно не имеют никакого значения для установления истины в данном уголовном деле. Часто эти предметы и документы принадлежат лицам, не являющимся ни подозреваемыми, ни обвиняемыми в деле.

Было бы вполне логично, если бы в таком случае лица, у которых производится выемка или изъятие, имели право на эффективное обжалование незаконных действий следователя способом, предоставляющим им гарантии быстрого и независимого рассмотрения их жалобы. Именно таким способом является обжалование действий следователя в судебном порядке.

Действующее законодательство (статья 234 УПК) предусматривает право на обжалование действий следователя в суде. Но в соответствии с частью 6 статьи 234 УПК такие жалобы (за исключением жалоб на постановления следователя относительно поводов, оснований и порядка возбуждения уголовного дела относительно определенного лица — решение Конституционного Суда Украины (КСУ) № 3-рп/2003 от 30 января 2003 года) рассматриваются судом первой инстанции лишь при предварительном рассмотрении дела или при рассмотрении его по сути. Учитывая такой порядок рассмотрения жалоб и допуская, что досудебное следствие может быть приостановлено на длительное время, или будут значительно нарушены сроки проведения досудебного следствия, или дело вообще не попадет в суд, перспективы успеха и эффективности такого обжалования довольно сомнительны.

Также законодательно не определен вопрос, имеет ли право на обжалование действий следователя в соответствии с положениями статьи 234 УПК лицо, не являющееся участником уголовного процесса (пункт 8 части 1 статьи 32 УПК), но имущество которого было изъято, в том числе юридическое лицо.

Так, в решении КСУ от 23 мая 2001 года уголовное судопроизводство было определено как урегулированный нормами УПК порядок деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (судьи) относительно возбуждения, расследования, рассмотрения и решения уголовных дел, а также деятельность других участников уголовного процесса. При этом в соответствии с пунктом 8 части 1 статьи 32 УПК участниками процесса являются лишь обвиняемый, подозреваемый, защитник, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители. Таким образом, остается процессуально не решенным вопрос относительно порядка обжалования действий следователя лицами, не являющимися участниками процесса согласно нормам УПК, в том числе юридическими лицами.

Также нужно указать, с учетом сложившейся судебной практики, что обжалование действий следователя за пределами уголовного процесса, например, в рамках административного судопроизводства, тоже является малоперспективным. Согласно пункту 2 части 3 статьи 17 Кодекса административного судопроизводства Украины (КАС), юрисдикция административных судов не распространяется на публично-правовые дела, подлежащие рассмотрению в порядке уголовного судопроизводства.

Учитывая то, что предметом рассмотрения дел об обжаловании правомерности изъятия предметов и документов следователем в ходе расследования уголовного дела в основном является проверка наличия или отсутствия оснований для их изъятия, а также соблюдения следователем во время обыска или выемки требований уголовно-процессуального законодательства, то есть осуществление судебного контроля досудебного следствия, жалобы на действия следователя должны рассматриваться именно в порядке уголовного судопроизводства, что исключает возможность рассмотрения таких жалоб в порядке административного судопроизводства в силу положений пункта 2 части 3 статьи 17 КАС.

Однако изымаемые предметы и документы часто имеют большую ценность или значение для лица, у которого проводится их выемка или изъятие, и отложение рассмотрения вопроса об их возвращении до момента окончания досудебного следствия и направления дела в суд может причинить лицу значительные негативные последствия. Поэтому жалобы на незаконные действия следователя при проведении этих следственных действий должны рассматриваться не при предварительном рассмотрении дела или при рассмотрении его по сути, а на стадии досудебного следствия. Именно такой порядок рассмотрения подобных жалоб обеспечит право лица на эффективное средство правовой защиты, закрепленное в Международном пакте о гражданских и политических правах (статья 2) и Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод (статья 13).

При этом рассмотрение таких жалоб на стадии досудебного следствия не будет противоречить принципу презумпции невиновности лица или каким-либо другим принципам уголовного процесса. При рассмотрении этих жалоб суд будет проверять лишь наличие оснований для выемки и изъятия предметов и документов, соблюдение следователем требований уголовно-процессуального законодательства при проведении этих процессуальных действий и не будет решать заранее те вопросы, которые должен решать суд при рассмотрении уголовного дела по сути.

А пока что, к сожалению, до решения законодателем этого вопроса пострадавшие от незаконной выемки или изъятия предметов и документов лица должны или длительное время ждать судебного рассмотрения вопроса о восстановлении своих нарушенных прав, или искать основания для невыполнения незаконных требований следователя.

ФИЛОНЕНКО Сергей — адвокат, г. Киев