Украинский рынок юридических услуг уже давно перестал быть чужим для иностранных юридических фирм. Сегодня на Украине действует множество фирм, называющих себя представительствами всемирно известных юридических гигантов, и даже «ЮП» в своем ежегодном рейтинге юридических фирм выделила «Иностранные юридические фирмы на Украине» в отдельную категорию. Все чаще и чаще можно встретить информацию о деятельности и стоимости услуг ведущих юридических фирм и на страницах украинского делового еженедельника «Галицкие контракты». Автор одной из статей Вадим Наумичев говорит о том, что ошибка при заказе юридических услуг может стоить очень дорого («Галицкие контрак­ты», № 24, 2004). Сложно не согласиться с этим утверждением. Этот же автор приводит деление юридических офисов, предложенное управляющим партнером ЮК «Лавринович и Парт­неры» Максимом Лавриновичем, на «белые», «серые» и «черные». Критерием этой классификации является степень законности методов, с помощью которых юридические фирмы добиваются нужных результатов. Высказывается мысль, что работать по-белому могут позволить себе только большие именитые компании, к числу которых, конечно же, следует отнести и иностранные юридические фирмы на Украине.

Психология украинского потребителя юридических услуг такова, что он предпочтет обратиться в представительство крупной международной юридической фирмы, а не в национальную организацию, осуществляющую такую же деятельность. Во‑первых, за таким представительством стоит многолетняя безупречная репутация самой фирмы. Во-вторых, клиент знает, кому он доверяет конфиденциальную информацию в процессе юридического обслуживания. В‑третьих, он может рассчитывать на то, что в случае необходимости ведением его дел за пределами Украины займутся юристы другого представительства этой же фирмы в соответствующем государстве. Наконец, в случае нарушения представительством своих обязательств к ответственности можно привлечь головное предприятие. Так уж исторически сложилось, что «свои» постоянно обманывают, поэтому если есть «чужие», то лучше потратить большее количество денег, но обратиться к ним.

Следует оговориться, что законодательство Украины не дает нам четкого ответа на вопрос, что же такое «иностранная фирма». Более того, в украинском законодательстве малоприменим термин «партнер», активно употребляемый указанными субъектами. Понятийно-категориальные аппараты, используемые отечественным законодателем и иностранными юридическими фирмами, лежат в разных плоскостях, и у человека думающего может закрасться сомнение относительно знания работниками этих фирм (или партнерами, если угодно) собственно украинского права.

Неужели знание иностранного языка становится едва ли не единственным критерием подбора сотрудников? Такой вывод косвенно подтверждается тем, что средний возраст сотрудников иностранных фирм значительно ниже, чем на украинских гигантах. Действительно, уровень знания иностранных языков у нового поколения украинских юристов выше, чем у старших коллег. Но ведь при этом на второй план отходит главное (хотелось бы верить) в юриспруденции — знание права! Юрист может в совершенстве владеть английским языком (а сегодня иностранные фирмы декларируют также французский, немецкий, испанский и другие языки общения), но быть весьма посредственным специалистом в области права. Помните, Шерлок Холмс призывал не засорять мозг лишней информацией? Так вот, не становится ли в погоне за языками «лишней» информацией право? Многопрофильные специалисты (философ, он же юрист, врач, химик, физик, математик и т.д.) могли профессионально котироваться в античности и в средние века, когда эти области знаний пребывали в зачаточном состоянии. Сегодня быть докой в различных науках вряд ли возможно (по крайней мере, такой человек был бы известен не менее Фрэнсиса Бэкона). Потребитель же, обращаясь в иностранную фирму, считает, что будет иметь дело с ведущими юристами, представляющими известнейшую в мире иностранную фирму.

Кроме того, «преимущества», видимые потребителем, исчезают, если «представительство» на самом деле оказывается украинским адвокатским объединением или хозяйственным обществом, использующим торговый знак международной юридической фирмы, например, по договору. Таким образом, организационно-правовая форма предприятия, оказывающего юридические услуги под маркой иностранной юридической фирмы, весьма существенна для потребителя этих услуг.

Поскольку честная деловая практика предполагает прозрачность осуществления деятельности, то логично предположить, что заботящаяся о своей репутации фирма предоставляет потребителю ту информацию о себе, которая может иметь для него значение. Однако попытки получить такую информацию об «иностранных юридических фирмах» на Украине и выяснить, кто есть кто, не всегда оказываются результативными. Случайная выборка из числа ведущих «иностранных юридических фирм» (согласно рейтингу «ЮП») показала, что ни одна из исследованных фирм не стремится обнародовать информацию о своей организационно-правовой форме. Нет такой информации в самом рейтинге, не удалось получить ее из других материалов юридической печати. Не дало результатов и изучение сайтов этих фирм. Интересно, что на них содержится лишь полное название основной организации, но не полное фирменное наименование ее украинского «представительства».

Попытки разрешения проблемы путем непосредственного контакта с указанными организациями также окончились ничем. Ни по электронной почте, ни по телефону на достаточно конкретный вопрос не был дан прямой ответ. Один из них звучал следующим образом: «Мы не можем предоставить Вам такую информацию, так как являемся организацией с ограниченной ответственностью (?!), пользуйтесь материалами нашего сайта». Следует ли понимать, что эта фирма является обществом с ограниченной ответственностью? И о какой компетентности работников такой организации с ограниченной ответственностью можно в этом случае вести речь?

Вопрос организационно-правовой формы этих компаний интересен еще и потому, что в юридической среде время от времени проскальзывают сведения о том, что некоторые из этих «представительств» являются «обычными» украинскими юридическими лицами (в частности, обществами с ограниченной ответственностью как, например, Frishberg & Partners, EY Law, PriceWaterhouseCoopers). Попытки прояснить этот аспект встретили сопротивление юридических фирм, хотя представляется сомнительным, что организационно-правовая форма осуществления деятельности должна возводиться в ранг коммерческой тайны.

В соответствии с частью 1 статьи 32 Хозяйственного кодекса Украины недобросовестной конкуренцией признаются любые действия в конкуренции, противоречащие правилам, торговым и иным честным обычаям в предпринимательской деятельности. Часть 2 этой же статьи указывает, что недобросовестной конкуренцией является неправомерное использование деловой репутации субъекта хозяйствования, создание препятствий субъектам хозяйствования в процессе конкуренции и достижение неправомерных преимуществ в конкуренции.

Не хотелось бы думать, что такие уважаемые организации могут действовать в нарушение предписаний конкурентного законодательства. Однако не следует ли считать фактическое сокрытие от потребителя данных об организационно-правовой форме нарушением правил и честных обычаев в предпринимательской деятельности? Если предположить, что некоторые рассматриваемые организации являются обществами с ограниченной ответственностью или же какими-либо иными видами хозяйственных обществ, то это приводит к выводу о том, что такая юридическая фирма недобросовестно использует деловую репутацию иностранной организации, название которой она носит. Помимо всего прочего, таким путем юридическая фирма получает те самые неправомерные преимущества в конкуренции, о которых говорит ХК в части 2 статьи 32.

Пожалуй, потребители должны обладать информацией о тех, кто оказывает им услуги, в данном случае юридические. И серьезные организации должны понимать, что раскрытие такой информации ни в коей мере не посягает на их коммерческую тайну, а только лишний раз подтверждает их статус, оказывает положительное влияние на деловую репутацию. Пока же приходится констатировать, что некоторые иностранные юридические фирмы буквально ходят по тонкой грани, отделяющей правомерное поведение от неправомерного.

В чем же заключалась цель такого мощного «десанта» международных юридических гигантов в украинскую среду? История знает случаи, когда иностранная интервенция осуществлялась вовсе не с благими намерениями, но зачастую с целью диверсии. Так следует ли торопиться с «канонизацией» отдельных лиц за огромный вклад в развитие независимого и демократического рынка юридических услуг на Украине, за внедрение собственным примером международных стандартов честной деловой практики? Думайте сами, решайте сами…