Бытует мнение, что правовой науки нет – это или искусство, или ремесло. С таким утверждением можно соглашаться или не соглашаться, однако вполне очевидно, что используемые «настоящей» наукой методы и способы исследования не применяются или отвергаются юриспруденцией, а порой вообще для нее не пригодны. Не буду оценивать, хорошо это или плохо. Хочу лишь обратить ваше внимание на некоторые аспекты нашей сферы, о которых все мы прекрасно знаем и которые невозможно отрицать при всей широте спектра отношений к науке права.

Во-первых, мы работаем не с натуральными явлениями и предметами, а с социальными, вследствие чего экспериментальный метод научных исследований вряд ли применим в юриспруденции. Он используется в публицистике – когда критикуются результаты научной работы юристов.

Во-вторых, также не применяется к юридическим результатам термин «полученный продукт», очевидно, не подходящий по смыслу.

В-третьих, специфична апробация результатов исследований юристов. Если ученые в сферах естественных и точных наук проверяют свои исследования на животных, растениях, механизмах и проч. в лабораториях и с постепенным (sic!) переходом в сферу человеческой жизнедеятельности, то юристы имеют возможность испытывать результаты своих научных изысканий непосредственно на обществе. При этом никакие «обкатки» той или иной теории или концепции на конференциях и семинарах не имеют значения. Даже если юридическая (и не только) общественность представляет весомые аргументы против, они могут не приниматься во внимание.

Впрочем, в юриспруденции подобия опытов (назвать их аналогом вряд ли возможно в связи с существенными различиями) представляют собой юридические механизмы и конструкции, вводимые в сложившиеся отношения и модели их регулирования. Следует учесть, что результаты биологических опытов сказываются лишь на нескольких подопытных особях. И хоть против этого выступают «зеленые» и другие общественные движения, в целях развития науки эксперименты продолжаются. Для экспериментов же с юридическими конструкциями одной, двух или даже нескольких десятков особей недостаточно (кстати, этими особями являемся мы с вами). Отсюда – апробация научных достижений юристов происходит на обществе, причем не на его части или секторе, а на социуме в целом.

Воздействие продукта научных исследований в области хозяйственного права – Хозяйственного кодекса Украины (ХК) на украинское общество – это тематика, достойная того, чтобы посвятить ей не только юридические исследования, но и социологические, и политические, и психологические, и многие другие, поскольку само по себе это явление – исторический феномен. Вряд ли какая-либо страна может похвалиться событием такого масштаба, когда не только несовершенной, но и ложной научной теорией, завершившейся получением весьма сомнительного научного продукта (ХК), ввергается в коллапс все общество. Противоречивость двух законов, регулирующих практически одну и ту же сферу общественных отношений, была очевидной и ученым, и Президенту государства; и научно мыслящие умы, и практические работники предвидели негативные последствия и оказывали всяческое сопротивление принятию Кодекса, но – вопреки всему, ХК вступил в силу.

Как оценить такую настойчивую борьбу за внедрение продукта собственного производства? Обычный товар потребительской сферы, не пользующийся спросом, уходит с рынка, несмотря на рекламу и иные используемые для его навязывания механизмы. Однако ХК – это особый продукт, он не исчезнет сам, так как обязателен в применении не просто как любой закон, как закон специальный. Он действует, словно кукушонок, выталкивающий из гнезда других птенцов.

«Хитом» для предпринимателей после Нового года стал вопрос: можно ли в заключаемом договоре указывать, что стороны руководствуются Гражданским кодексом и не применяют регулирование, предусмотренное ХК? Это, вне всякого сомнения, яркий показатель качества ХК.

Еще одно доказательство можно получить на массово проводимых в последнее время семинарах. К проведению этих мероприятий привлекаются в основном цивилисты. Лекторам-хозяйственникам «достается» сгусток недовольства во время, отведенное для вопросов, либо крайне нелицеприятные высказывания после докладов. Да и в прессе положительно отзываются о ХК разве что сами разработчики этого Кодекса.

Если продолжать аналогию с «научными науками», то украинское общество не принимает «усохшие саженцы» арендных, совместных, частных предприятий, новые «семена» иностранных предприятий, «модифицированный генофонд» коллективной собственности и многие другие «прививки» ХК. Предприниматели и судьи устали от борьбы с «незаключенными» договорами и противоречивыми решениями относительно этих документов, с недействительностью учредительных документов и неопределенностью их правовых последствий.

А до каких пор будет продолжаться борьба «с мельницами» налоговых органов, честолюбиво стремящихся защитить всеми мыслимыми и немыслимыми способами государство и пополнить его бюджет средствами, полученными в результате признания сделок недействительными, то есть вследствие применения односторонней реституции? А это снова-таки не исключается ХК. Примеров и иллюстраций «научно-вегетативных» механизмов, предлагаемых ХК, очень много, и они постоянно излагаются в юридической прессе, в связи с чем нет необходимости приводить их в этой статье.

Удивляет упорство сторонников ХК в отстаивании того, что очевидно неприемлемо. Наверное, им далеко до профессора Преображенского из известного произведения Михаила Булгакова, который своевременно понял и, что важно, сумел исправить свою ошибку, способную, как и ХК, привести к непредсказуемым последствиям для общества.

Оценка же ХК не как материального продукта, а как социального результата усилий целого коллектива достаточно парадоксальна. Так, результативность работы научного коллектива Института экономики и права НАН Украины налицо – продукт не только есть, но и вступил в силу. Более того, украинским ученым-хозяйственникам удалось достичь того, чего не могли достичь их учителя в самые благоприятные для хозяйственного права времена – в советский период его существования. Это впечатляет.

В то же время цивилистам продемонстрировали, что они не в силах бороться с концепцией хозяйственного права – она не только выжила, но и «разродилась» собственным кодексом. Цивилистическая наука вследствие этого хоть и не приказала долго жить, но стала лишь придатком хозяйственного права, поскольку ГК как ее продукт должен (вынужден) применяться теперь настолько, насколько ему позволит ХК как специальный закон. Поэтому все новеллы ГК, со всеми его частноправовыми началами и принципиальными положениями о свободе договора, невмешательстве государства в частную сферу и прочее, отпадут за ненадобностью. А если нет – будет произведена операция по их удалению, словно воспаленного аппендикса. Ее успешно проведут «квалифицированные хирурги» – судьи хозяйственного суда, ибо при таком положении дел никто не питает иллюзий по поводу того, какой кодекс – Гражданский или Хозяйственный – будет применен судом в случае возникновения спора по договору в сфере предпринимательства.

Иными словами – теорию хозяйственного права постиг ошеломительный успех. Но в том-то и парадокс, что воспользоваться этим успехом, кроме ее родителей, никто не спешит. Общество пребывает в недоумении по поводу того, что произошло и как это возможно. В отсутствие социологических исследований по этому вопросу все же решусь утверждать, что предприниматели не только не являются последователями концепции, заложенной в ХК, но даже не испытывают «глубокого удовлетворения» от ее появления. А судьи, может, и надеявшиеся, что принятие ХК упростит решение хозяйственных споров, поскольку прежде ХК предполагался «квинтэссенцией регулирования всех отношений в сфере хозяйствования», теперь находятся в состоянии крайней неопределенности. В пограничные эмоциональные состояния они, конечно, еще не погрузились, однако «девятый вал» действия этого Кодекса их, несомненно, накроет. Вольно или невольно, но решать, что же это за продукт – ХК, придется в ближайшее время.

Если сей документ рассматривать исключительно как социальный продукт, то его творцам надо бы готовиться к уходу в отставку, как это сделали по результатам своей работы лидеры российского Союза правых сил. Возможен компромиссный вариант – оставить ХК действующим в рамках одной области как небывалый социально-политический и одновременно юридический эксперимент.

Даже представить себе невозможно, что ученые возьмут на себя ответственность за последствия действия на Украине ХК (хочется думать, что непродолжительного и не настолько разрушительного, что речь могла бы идти о возмещении материального ущерба государству и обществу). Действительно, разве наши ученые могут уподобиться политическим группировкам, берущим ответственность за взрывы и теракты? А ХК не уступает им по своей разрушительной силе.